«Исчезающий Иркутск»: Дворец радиокомитета и больница на Ударника

Портал «ИрСити» совместно с клубом молодых учёных «Альянс» продолжает изучать и фиксировать «Исчезающий Иркутск». На этот раз журналист Ксения Власова, фотограф Яна Ушакова и руководитель клуба Алексей Петров побывали в двухэтажной деревянном доме на углу улиц Ударника и Каладаришвили - бывшем «дворце радио», где раньше располагалась чуть ли не единственная в городе гостиница без парадного входа. Это здание, история которого собрана не по документам с их сухим языком, а по светлым, полным счастья воспоминаниям его жильцов.

Портал «ИрСити» и руководитель Клуба молодых учёных «Альянс» Алексей Петров запустили совместный проект «Исчезающий Иркутск» в ноябре 2014 года. С тех пор рассказано более 40 историй о заброшенных, полуразрушенных памятниках архитектуры и просто знаковых для города зданиях, некоторые из них уже исчезли с карты города.

Познакомиться с большим двухэтажным, ничем не примечательным домом на пересечении бывшего Любарского переулка (Ударника) и улицы Граммадинской (Каландаришвили) нам предложил Алексей Петров. Ему написала активная участница «Прогулок по старому Иркутску», краевед Анна Садовская, которая с 1947-го по 1957 год жила в одной из квартир этого памятника.

Никакой подробной информации про него нет. В списке объектов культурного наследия он значится как «Дом жилой в усадьбе петербургской мещанки Е.М. Леонтьевой». В газетах эта фамилия не упоминается. Сервис «2ГИС Иркутск» утверждает, что на Ударника, 1, находится усадьба Калашникова-Крылова. Это два иркутских купца второй гильдии, живших в конце XIX-начале XX веков.

В летописи историка Нита Романова упоминается, что на углу Граммадинской в 1915 году была построена гостиница. По словам Петрова, это был чуть ли не единственная в городе гостиница без парадного входа, попасть в неё можно было только со двора.

«По фасаду со стороны Граммадинской идёт пропильный карниз, срубы, которые закрывают наличники окон, на первом этаже они лучковые, на втором - прямоугольные. Со стороны улицы Ударника на первом этаже окно отсутствует, а для двери пространства мало», - зачитывает выдержку из документов Алексей Петров.

Но больше всего этот дом известен как «дом радиокомитета», потому как в 30-60-е годы здесь жили его работники, а также лучшие певцы, музыканты, известный журналист Лев Перминов. В 1939 году было принято решение построить для них каменный дом на союзные деньги.

На этом данные официальных источников исчерпываются. Далее Алексей Петров зачитывает выдержки из письма Анны Садовской, 10 лет её детства прошли в небольшом дворе этого дома. Её мама работала в музыкальной редакции, а папа после войны устроился на радио техником, в 1947 году они получили комнату в 12 квадратных метров на втором этаже.

По её воспоминаниям, на втором этаже, где раньше располагалась гостиница, было два больших перпендикулярных коридора с квартирами, с обеих сторон коридора были топки печей с вделанными плитами, проход был узким, так как там постоянно хранили мешки с картошкой, бачки с водой, керосинки и помойные вёдра. На второй этаж вела лестница с гладкими перилами, её освещало большое окно с мелким стеклением, на первом этаже было просторное помещение бывшей кухни и большие комнаты в два-три окна. До 1954 года жилым было и подвальное помещение, вход в которое был со двора. В дом вело небольшое крыльцо в пять ступенек.

Двор был просторный, к нему вплотную примыкала стена соседней усадьбы и часть полуразрушенного брандмауэра из жёлтых камней. Напротив ворот стоял нужник с помойкой, обязательный дровяной сарайчик и одноэтажная пристройка в три окна.

Краевед вспоминает, что в доме действительно собрались очень интересные люди - певцы, музыканты, корреспонденты радио, конструкторы. Также здесь жил известный иркутский фотограф Василий Минеев. Интересный факт: напротив квартиры женщины жила отсидевшая в лагерях старая большевичка Марта Ивановна. Она работала контролёром - улавливала в наушники погрешности радиовещания. Марта Ивановна страшно любила читать, и дети часто слышали от неё фамилии известных литераторов, в том числе и запрещённых, например, Есенина.

Замечательную историю омрачает внешний вид памятника: рассыпавшаяся завалинка, частично разбитые или наглухо заколоченные окна, трещины. Низенький полуразрушенный пристрой выглядит убого и чужеродно. Через грязные окна видим - а пола-то и нет. Венчает этот пристрой красная вывеска с номером мобильного телефона. Думается: да и кому это нужно?

На звонок по номеру, указанному на баннере, отвечает смешливый мужской голос, который не очень долго допытывается, зачем мне история этого пристроя. Он представляет группу компаний из Ангарска, которая купила это помещение на аукционе примерно 6-7 лет назад. Пристрой приобретался под один коммерческий проект в Иркутске, который не был реализован. Что это за проект и как называется компания, уточнять не стали. «Мы забыли про это помещение и вспоминали каждый раз, когда приходил налог на недвижимость, потому что он на физлице. Теперь мы о нём вспомнили и решили всё-таки с ним расстаться, потому что помещение у нас в собственности зарегистрировано», - поясняет голос. Помещение выставлено на продажу буквально пару месяцев назад, стоимость пристроя составляет 1,2 миллиона рублей. Собеседник задумчиво подмечает, что примерно по этой же цене помещение было куплено: «Если продажа не состоится, а там есть небольшое обременение - он является культурным наследием местного уровня, - мы проведём ремонт и в субаренду сдадим».

Попасть на территорию дома оказывается просто - со стороны Ударника стоят высокие ворота, калитка открыта, за ней - небольшой чистый двор, у дома оказывается аж три входа и ни одного крыльца. Первая дверь, что ближе к воротам, ведёт на второй этаж, смотреть на него страшновато - того и гляди отвалится. У входа стоит лавка, табуретка, небольшой столик - отличное место, чтобы «резаться в карты» или просто отдыхать от городской суеты. Рядом находится ещё одна дверь, по-видимому, в отдельную квартиру, у входа лавочка с цветами. Из-под двери доносится звонкий собачий лай. На другом конце дома есть ещё один вход - добротный, со стульчиком и урной. Приглядевшись, можно заметить и вход в подвал - покосившийся и полузаколоченный. На противоположной стороне двора в углу стоит туалет, напротив него сарай с дровами.

Первая дверь открыта, из небольшого тамбура на второй этаж поднимается добротная лестница, освещённая солнечным светом из большого окна, о чём и писала Садовская. Только ходить по лестнице страшно и неудобно из-за большого наклона. Пол прогибается под ногами, от каждого шага трясутся стены, везде трещины, дыры между досками. Долго задерживаться не хочется, пять минут - и мы с облегчением вдыхаем воздух уже внизу, во дворе.

Наши негромкие разговоры встречает звонкий лай собаки, доносящийся из-под одной из дверей. На первом этаже нараспашку открыто окна, слышно, как «болтает» телевизор. Вдруг в нём показывается фигура крепкого мужчины лет 35, его зовут Максим. Выяснив, кто мы такие, расслабляется и вполне охотно откликается на диалог:

- Я, можно сказать, лимита, я здесь 17 лет живу. Удобства в доме есть, сам делал, воду проводил, канализацию (закуривает). А зимой отопления нет, зато есть печи, до сих пор стоят печки-голландки. Там (показывает в сторону дальнего входа), с той стороны, ещё старая угольная осталась. Дом нормальный, добротный - я, когда вентиляцию делал, стену не мог просверлить, такие большие брёвна.

Максим рассказывает, что всего в доме восемь квартир, со стороны угольной сделан пристрой с маленькой квартиркой, в которой предусмотрена одна лишь печка. Жилец пристроя ходит за водой на колонку через дорогу, канализации у него нет. «Вон видите туалет стоит, пока один человек живёт без канализации, нужник положен», - серьёзно замечает Максим.

Мужчина делится с нами номером телефона женщины, которая живёт в этом доме с самого рождения - с 1958 года.

По телефону Ирина Владимировна рассказывает, что ранее дом был одноэтажным, здесь располагалась больница, а в подвале находилась провизорская, где изготавливались и хранились лекарства. Сейчас подвал ушёл под землю, а раньше в него вела отдельная дверь и были даже окна.

Эта больница относилась к дому на Каландаришвили, 12, - родильному дому и лечебнице известного иркутского врача Леонтия Зисмана. После революции в доме на Ударника надстроили второй этаж, и отдали здание под общежитие радиокомитета.

Женщина сетует, что судьба памятника неясна: по одним документам он входит в список объектов культурного наследия, а по другим - его давно расселили и снесли. При этом охранного обязательства у жильцов нет: «Нам предложили дом выкупить. Но мы этого не сделали по одной простой причине: нам отказали в капитальном ремонте. У нас пристрой отошёл от основного здания уже на 45 градусов, дышит на ладан».

По данным сайта Фонда капитального ремонта многоквартирных домов Иркутской области, адрес у дома - Ударника, 1А. Год ввода в эксплуатацию указан 1880-й. Общий износ дома составляет 54%, дом признан исправным и в программу по капремонту не включён. По списку объектов культурного наследия, здание входит в состав комплекса исторической застройки «Желябовский комплекс», судьбу которого до сих пор не могут решить. Ещё в 2008 году обсуждался проект, в котором территория Желябовского комплекса должна была стать зоной под сохранение отдельных памятников архитектуры и истории, теперь под эти цели создан и реализуется проект «Иркутские кварталы», куда эта территория даже не вошла. И вновь получается, что жителям некуда податься - либо своими силами, как было с подведением коммуникаций, ремонтировать опасный пристрой, либо ждать, когда власти наконец-то поймут, насколько исторически ценны эти памятники.