«Есть только три препарата, остальное — пиар»: инфекционист — о том, что спасет от коронавируса

В России выявили двух человек, заболевших китайским коронавирусом 2019-nCoV. Оба — граждане Китая. Один живет в Забайкалье, другой — в Тюменской области. По всему миру зарегистрировали более 24 тысяч подтвержденных случаев заболевания, число жертв превысило 500 человек.

Тем временем аптеки и фармкомпании в России активно рекламируют противовирусные препараты, которые якобы могут использоваться для лечения китайского коронавируса, хотя ни эффективных препаратов, ни вакцины от нового заболевания до сих пор нет. Наши коллеги с E1.RU поговорили с врачом-инфекционистом Марком Аганиным о том, как реагировать, когда вы видите очередную рекламу препаратов от вируса 2019-nCoV, и стоит ли прямо сейчас бежать в аптеку и скупать медицинские маски.

— В аптеках появились рекламные листовки, в которых говорится, что «Ремантадин» может использоваться для лечения нового коронавируса 2019-nCoV. В то же время по радио запустили рекламу «Арбидола». Другие говорят, что помочь может «Триазавирин». Насколько эти средства эффективны на самом деле?

— Несколько дней назад Минздрав России выпустил методические рекомендации по лечению нового заболевания. В них говорится, что на сегодняшний день препарата от коронавируса с доказанной эффективностью не существует. Пока мы ориентируемся на рекомендации Минздрава. В них в качестве основных средств указаны три препарата: это «Рибавирин», «Лопинавир» + «Ритонавир» и «Интерферон бета-1a». Предполагается, что они должны воздействовать на саму причину заболевания, а не просто бороться с симптомами.

— Что это за препараты? В каких случаях обычно их используют?

— Эти препараты применяются для лечения рассеянного склероза, ВИЧ-инфекции и гепатита С.

На самом деле мы можем лечить заболевание с помощью любых противовирусных средств, но, будет ли от этого результат, точно вам никто не скажет. Что касается других препаратов, которые сейчас рекламируются, то это просто реклама. Сказать, что применять их нельзя, я не могу. Но думаю, что ожидать от них какого-то эффекта, кроме эффекта плацебо, не стоит.

— То есть в случае с 2019-nCoV можно использовать те же препараты, что и для лечения заболеваний, вызванных вирусами MERS и SARS?

— Теоретически да. Тут можно провести аналогию с другими инфекциями. Например, у ВИЧ-инфекции есть несколько разновидностей (ВИЧ-1, ВИЧ-2), но лечение везде одинаковое. У гепатита С вообще шесть разновидностей, а внутри каждой еще несколько. Но и здесь лечение будет схожее. Возможно, что и в случае с коронавирусом ситуация та же и мы не должны лечить именно от 2019-nCoV.

Трудность заключается в том, что коронавирус мутирует. Изначально это были вирусы, вызывающие заболевания у животных, но затем они изменили свои свойства, и люди тоже стали подвержены этому заболеванию. Причем до сих пор неизвестно, по какими причинам произошла мутация. Мы просто столкнулись с таким фактом.

— На Урале делают «Триазавирин». Насколько он эффективен?

— Думаю, что эффекта от «Триазавирина» не будет. Препарат не имеет достаточной доказательной базы в том, что касается его эффективности. Может быть, он подействует, а может, нет. В любом случае в список официальных рекомендаций Минздрава он не попал.

— Сколько времени требуется, чтобы получить эффективный препарат для лечения коронавируса?

— На испытание одного лекарственного препарата, во время которого мы можем доказать его эффективность и безопасность, уходит не меньше 10 лет. Должны быть проведены клинические исследования, после этого результаты нужно обработать. То, что проходит сейчас, когда уже заболевших китайским коронавирусом людей пытаются лечить с помощью определенных препаратов, ничего общего с такими исследованиями не имеет. Тут можно говорить только об опыте применения, который может быть положительным или отрицательным.

— А для создания вакцины от 2019-nCoV?

— О новом коронавирусе нам известно крайне мало, в том числе и потому, что сейчас китайская сторона не очень охотно делится информацией. Хотя обычно в научном мире делиться принято, особенно если речь идет о социально значимой информации, как сейчас. Может быть, это происходит по идеологическим или еще по каким-то причинам, я не знаю. Например, нам неизвестно, что происходит с иммунным ответом человека, переболевшего этим вирусом. Может быть, его вообще не остается? Поэтому даже если мы создадим вакцину, то мы не будем знать, станет ли она работать. Для этого нам необходимо провести клинические исследования. На это также нужно минимум несколько лет.

— Что можно сделать уже сейчас, чтобы остановить распространение вируса?

— Остановить распространение инфекции могут только карантинные меры, которые уже вводятся со стороны Китая и России. Помогут обычные эпидемиологические мероприятия: избегать контакта с уже заболевшими, чаще проветривать помещение, чтобы снизить содержание вируса в пыли, соблюдать меры личной гигиены. Если появились симптомы ОРВИ, нужно менять маску каждые два часа. Попытки лечения препаратами также можно применять, но при этом держать в голове, что они могут не сработать.

— На фоне ажиотажа вокруг китайского коронавируса в аптеках подняли цены на медицинские маски. Стоит ли ждать, что скоро они станут дефицитным товаром?

— Наверное, стоит. Но носить маски здоровым людям, чтобы не заболеть, не нужно, потому что это обычно неэффективно. Это не я придумал, это общеизвестный факт. Дело в том, что маски не очень-то и защищают, ведь остаются открытыми глаза, а это еще один входной путь для вируса, отличная посадочная площадка для него. Поэтому я маску не ношу и не вижу в этом необходимости. Делать это стоит людям, у которых уже появились первые симптомы простуды.