Темпы роста кредитования в 2023 году могут побить рекорды. Причем максимумы может обновить не только кредитование физлиц за счет быстрорастущей ипотеки, но и кредитование юрлиц. На Сбербанк традиционно приходится треть корпоративных кредитов в России. О тенденциях в корпоративном портфеле, влиянии на него решений о повышении ключевой ставки, ситуации в различных отраслях экономики и работе с «дружественными» валютами накануне старта Восточного экономического форума рассказал заместитель председателя правления Сбербанка Анатолий Попов.
— Сбербанк в начале августа повысил прогноз по приросту корпоративных кредитов на 2023 год до 17–19%. Сейчас темпы корпоративного кредитования укладываются в этот прогноз?
— Корпоративный кредитный портфель с начала года (за 7 месяцев по РСБУ) увеличился на 15% (без учета валютной переоценки — на 9,3%). У нас еще остаются валютные кредиты (их количество в твердых валютах сокращается, но растет финансирование в юанях), они индексируются в случае ослабления курса рубля.
Главные драйверы прироста портфеля все те же самые — это в первую очередь жилая недвижимость, металлургия и нефтегаз. У нас в портфеле появились новые долгосрочные проекты.
Кроме того, мы помогаем клиентам в заполнении освободившихся рыночных ниш в связи с уходом иностранных игроков с российского рынка.
Мы раньше давали прогноз 17–19% прироста корпоративного портфеля, сейчас сложно сказать, каким он будет.
— Вы уже отмечаете снижение спроса компаний на кредиты на фоне роста ставок. ЦБ с 15 августа повысил ключевую ставку до 12%. Или пока еще мало времени прошло?
— Слишком короткий период, поэтому делать выводы преждевременно. Основной задачей регулятора, по моему мнению, была стабилизация валютного курса. Мы видим, что эта задача выполняется. По мере улучшения ситуации начнется снижение ключевой ставки.
Более высокое по предыдущим меркам финансирование снижает спрос на новые кредиты. При этом у нас большое количество кредитов по плавающим ставкам. Возможно, в моменте это финансирование будет дорогим, но далее ключевая ставка будет снижаться, и, соответственно, расходы на обслуживание долга будут снижаться. Рынок не верит, что ключевая ставка на уровне 12% будет находиться долгое время — это видно по ценообразованию ОФЗ. Мы надеемся, что уже в этом году ключевая ставка будет снижаться, что, соответственно, сделает кредиты для всех участников рынка более привлекательными.
Сейчас идут два процесса. Первый — замещение российскими компаниями иностранного финансирования. Для крупных компаний опции привлечения средств за рубежом сейчас недоступны, а необходимость получения финансирования есть, поэтому этот долг придет в кредитные портфели банков. Размещение облигаций для компаний иногда не является самым эффективным инструментом. Второе — выход иностранных игроков с российского рынка.
— Какая доля кредитов по плавающим ставкам в корпоративном портфеле Сбербанка сейчас? Как она изменилась с начала года?
— Около половины, чуть ниже 50%. На начало этого года было порядка 47%, то есть эта доля все равно увеличивается. Сейчас для компаний еще более выгодно брать кредиты по плавающей ставке, они ожидают снижения ключевой ставки. Привлекать по фиксированной ставке очень дорого.
— Какие тенденции с точки зрения качества портфеля вы отмечаете? Доля просрочки в принципе с начала года не изменилась. Видите ли вы ухудшение качества в каких-то отраслях, по группам компаний?
— Фундаментальных ухудшений нет. Мы за прошлый год провели большую работу по девалютизации портфеля, поэтому изменение курса не так сильно влияет. Еще остаются валютные кредиты у компаний, имеющих валютную выручку, соответственно, их риски захеджированы. Также есть заемщики в рамках синдикатов с участием международных банков, там по той или иной причине конвертация в рубли невозможна. Наиболее сложный сегмент, наверное, это коммерческая недвижимость, в первую очередь торговые центры, которые давным-давно традиционно привлекали долговое финансирование в иностранной валюте. Но речь идет о лучших торговых центрах страны. У них сохраняется валютная задолженность, но доля таких кредитов в этом секторе не превышает 15%. Когда курс доллара был 60–70 рублей, многие компании конвертировали задолженность по льготным ценам и сейчас обслуживают уже рублевый долг.
— Какая доля валютных кредитов в корпоративном портфеле банка в настоящее время?
— За прошлый год доля снизилась с 25% до 17% и сейчас фактически остается около данного значения, потому что часть долларов и евро заместил юань.
Интерес к юаням у корпоративных заемщиков большой. Ставки по юаневым кредитам по сравнению с рублевыми (с учетом уровня ключевой ставки ЦБ) гораздо более привлекательны. Те компании, которые имеют валютную выручку, предпочитают юани. Кредитный портфель в юанях сейчас у нас составляет около 90 млрд юаней, он вырос в 10 раз с начала года: база была очень низкая, но и на юани сохраняется большой спрос в целом на рынке.
Проблема в том, что, к сожалению, пока еще практика сбережений у населения в юанях не сформировалась, а крупные корпорации традиционно не размещают длинные пассивы в юанях, что, конечно, усложняет выдачу кредитов. Понятно, что в конечном счете спрос и предложение должны сбалансироваться. Возможно, еще ослабление юаня к доллару за последние полгода тоже не играет в пользу китайской валюты с точки зрения инструмента сбережения. Хотя евро тоже много раз ослаблялся... Вероятно, это вопрос привычки, и потребуется не один год, пока она сформируется.
Товарооборот между Россией и Китаем продолжает активно расти, что, естественно, органически повышает популярность юаня. Кроме того, отсутствует санкционная угроза на эту инфраструктуру. Рынок движется от доллара и евро к валютам, санкционные риски которых минимальны.
— Видите ли вы спрос на кредитование в других дружественных валютах. Например, вы говорили, что в рупиях он был, но не особо большой. Может, на дирхамы?
— По дирхамам сложно сказать, наверное, какой-то точечный характер. Что касается рупий, то здесь в первую очередь речь идет о российских компаниях, которые ведут внешнеторговую деятельность с Индией или открывают бизнес в этой стране. Здесь такое финансирование возможно. У рупии есть, конечно, определенное ограничение, поскольку она не является свободно конвертируемой валютой, и индийский регулятор достаточно жесткие ограничения выставляет на движение капитала, но какие-то штучные решения, в том числе и по кредитованию в рупиях, вполне возможны.
— Но Сбербанк пока не запускал кредитование в рупиях?
— Все зависит от интересов клиента. Мы готовы работать, у нас есть гарантийные сделки в рупиях, но именно таких чистых кредитных сделок в рупиях пока не было.
— Насколько активно сейчас идут расчеты компаний в валютах дружественных стран: юанях, дирхамах, рупиях? Какие тенденции банк отмечает?
— Рынок быстро движется в сторону дружественных валют. Объемы торгов юанем уже 45% от спотового рынка. В расчетах за ВЭД доля юаня приблизилась к 30%, доля твердых валют — также 30%, остальное — рубль. Появились редкие для нас валюты — армянский драм, турецкая лира, казахстанский тенге, объемы сделок с ними на валютном рынке выросли значительно. Доля расчетов во всех альтернативных дружественных валютах небольшая — порядка 3–4%, до 5%.
Расчеты рубль — рупия тоже сильно выросли по отношению к прошлому году. Уже более 3 тысяч компаний используют этот инструмент. В целом платежный дисбаланс, связанный с рупиями, так или иначе закрывается. Индия традиционно закупает нефть и нефтепродукты у России и рассчитывается не только рупиями, но и традиционными твердыми валютами или теми же дирхамами. Это, скорее, вопрос не расчетов, а цен, по которым тот или иной продукт покупается.
— По вашему мнению, проблем с расчетами за экспортные товары в рупиях и последующим возвратом этой выручки нет?
— Эта проблема решаемая, просто у нее есть цена. Я имею в виду конверсию рубль — рупия, что-то чуть дешевле, что-то чуть дороже. У этой проблемы точно есть механизмы решения. И рынок эти вопросы закрывает.
— Компании, по вашим словам, предпочитают не держать длинные пассивы в юанях. Держат ли они короткие пассивы в этой валюте? Какой объем средств в юанях компании держат в банке сейчас?
— Объем пассивов на конец июля составляет около 90 млрд юаней. Пассивы сбалансированы с кредитным портфелем. Казначейства в банках сейчас вынуждены полностью балансировать пассивы с активами именно физические, потому что инструменты глобальных рынков, такие как валютные деривативы, свопы, фактически недоступны. Конечно, спрос на юани гораздо больше, чем 90 млрд юаней (объем корпоративных кредитов в Сбербанке в этой валюте. — ИФ). Но необходимой для поддержания этого спроса юаневой ликвидности пока нет.
— А еще в каких-то нетрадиционных валютах компании держат пассивы в банке?
— Компании традиционно используют средства для развития бизнеса. Очень небольшое количество компаний является крупными депозиторами. Это, как правило, компании нефтегазового сектора, которые аккумулируют средства под какие-то выплаты (дивиденды, налоги, погашение долга). В целом у компаний нет аппетита к размещению средств на длинном горизонте. Это, как правило, короткие пассивы, которые размещаются до того или иного момента.
— Сбербанк всегда активно кредитовал девелоперов жилья. Какой объем портфеля по этим компаниям в настоящее время?
— Сейчас остаток ссудной задолженности по ним — 3,6 трлн рублей. Это самая крупная отрасль в Сбербанке. Доля проектов, которые мы финансируем, по-прежнему больше половины, 56%. Фактически задолженность удваивалась каждый год с 2019 по 2021 год. В 2021 году темпы прироста снизились. Сейчас уже механизм эскроу полностью работает. В 2022 году портфель вырос всего в 1,7 раза. Активность застройщиков сохраняется, этому помогают и программы стимулирования, льготная ипотека. За семь месяцев 2023 года заключено более одной тысячи новых договоров с лимитом кредитования 1,6 трлн рублей. Стоимость привлечения кредитных ресурсов влияет на заинтересованность застройщиков в реализации проектов и на девелоперскую отрасль в целом.
Застройщики стараются прогнозировать стоимость кредитов и за счет баланса выборки кредита и накоплений на эскроу оптимизируют процентную нагрузку на проекты. Всё большую популярность набирает механизм комплексного развития территорий. Надеемся, что у этого механизма появится господдержка, мы считаем его вполне перспективным.
— Насколько, вы считаете, вырастет портфель кредитов девелоперам жилой недвижимости в 2023 году?
— Мы считаем, что сейчас он более-менее стабилен будет. Он вышел на определенное плато, возможен органический рост в районе 5–10%. Раньше портфель рос, пока рынок переходил на новый механизм. Сейчас, соответственно, портфель такими темпами, как раньше, расти не будет. Какого-то фундаментального удорожания квадратного метра не происходит, то есть рынок более-менее стабилен.
— Не считаете, что рост ставок приведет к снижению спроса на жилье и застройщики будут сокращать ввод его в эксплуатацию?
— Хорошая новость, что льготные программы продолжают работать. Кроме того, мы считаем, и рынок полагает, что ключевая ставка долго не задержится на уровне 12%, она начнет снижаться, что будет стимулировать спрос на кредиты и ипотеку в первую очередь.
— Какие тенденции банк отмечает в кредитовании нефтегазовых компаний. Какие сейчас у этих компаний основные цели кредитования: рефинансирование, выплата дивидендов, финансирование инвестпрограмм, покупка активов?
— Нефтегазовый сектор — ключевая отрасль российской экономики. Раньше традиционно эти компании привлекали международное финансирование для решения своих задач. Сейчас, к сожалению, такой возможности нет. Речь идет не о реализации какого-то конкретного проекта, все проекты в нефтегазовом секторе достаточно долгосрочные, они не реализуются за год и иногда даже за пять лет. Речь идет о том, что если раньше финансирование предусматривалось с участием международных синдикатов или за счет выпуска облигаций, то теперь нефтегазовые компании обращаются к банкам, и мы рассматриваем их запросы. Конкретные сделки сложно выделить, но, скорее, это замещение иностранного долга.
— Как банк оценивает состояние еще одной отрасли с большой долей в портфеле — металлургии? Не было ли у металлургических компаний проблем с обслуживанием долга? Не обращались ли какие-либо игроки за реструктуризацией кредитов?
— У металлургов большой внутренний спрос. Недавно вышли отчеты «Северстали», ММК. Да, есть оптическое некоторое снижение выручки, но в прошлом году были очень высокие цены и хороший экспорт. Все равно тот курс рубля, который сложился, благоприятствует экспорту, продукция российских металлургов по-прежнему востребована. Каких-то сложностей у металлургов нет. У ряда компаний чистый долг/EBITDA отрицательные. В целом отрасль чувствует себя хорошо, особенно с таким курсом рубля.
— Вы сказали, что принимаете участие в финансировании сделок по выкупу российских активов у иностранных компаний. Много ли сейчас сделок, в которых банк участвует?
— Обсуждается большое количество сделок, их десятки. Назвать какие-то конкретно мы не можем, потому что у нас NDA (non-disclosure agreement, соглашение о неразглашении) и ряд других моментов. Эти сделки обсуждаются, они постоянно уточняются, но до реализации доходит немного, в том числе из-за того, что они могут оказывать влияние на курс рубля.
— Сбербанк готов предоставлять финансирование в рублях, так как перестал выдавать кредиты в долларах и евро?
— Естественно. Мы финансируем в рублях.
— Вы ранее заявляли, что Сбербанк заинтересован участвовать в финансировании высокоскоростной магистрали (ВСМ) между Москвой и Санкт-Петербургом. Вы уже какие-то параметры обсуждали или это пока только готовность?
— ВСМ — интересный проект, он активно обсуждается, но больше деталей дать не можем. Сейчас параметры обсуждаются участниками рынка, правительством, Минтрансом. Фактически идут еженедельные совещания, в которых принимают участие крупнейшие банки, РЖД, регионы, расположенные вдоль ВСМ, и другие участники проекта. Думаю, до конца третьего квартала, максимум до ноября, этот проект будет структурирован на основе актуализированной базовой модели, будут понятны его параметры.
Мы участвуем в ряде других проектов. Сбербанк сейчас очень активно финансирует проекты адаптации экономики, отрасль ЖКХ, социальную инфраструктуру. Кроме того, мы — основной финансовый партнер российского экологического оператора, в ближайшее время планируем финансирование проектов в Московской и Ленинградской областях и более чем в 15 субъектах РФ, где будут созданы инновационные объекты переработки мусора и твердых бытовых отходов.
— Сбербанк также большой объем средств выделял авиаотрасли. Год назад вы говорили, что финансовое состояние российских авиакомпаний, несмотря на давление западных санкций, удовлетворительное и что при грамотном управлении расходами они смогут обслужить свои долги. Изменилось ли ваше мнение, отрасль в стабильном состоянии? Справляются ли компании с долговой нагрузкой?
— Понятно, что прошлый год был сложный, но господдержка помогла отрасли. Российские компании научились обслуживать иностранные самолеты, здесь есть определенный прогресс. Наверное, самый важный драйвер устойчивости — это пассажиропоток. В июне он вырос на 18%, за первое полугодие — на 25%. К нам ни одна авиакомпания не обращалась за реструктуризацией своих обязательств. Долговая нагрузка у компаний находится на приемлемом уровне. Видно, что пассажиры продолжают активно летать, появились новые направления, новые места отдыха. Я недавно слышал, что в Мурманске невозможно поселиться в гостиницу, потому что много туристов. Если раньше в основном выбирали южные направления, то сейчас идет активное освоение новых направлений, Горно-Алтайск, например. Люди познают свою страну. Это хорошо.
— Среди крупных клиентов Сбербанка — российские аэропорты, в том числе Шереметьево и Внуково. Обсуждалась ли с ними реструктуризация за последние полтора года?
— Нет, они не обращались за реструктуризацией за последние полтора года.
— С обслуживанием долгов у них всё в порядке?
— Да. Пассажиропоток растет. Здесь всё тоже хорошо.
— Правительство выделяет крупные суммы из бюджета и ФНБ на поддержку поставок отечественных самолетов и вертолетов. Не обсуждалось ли привлечение коммерческих банков, в том числе Сбербанка, для участия в финансировании этих проектов?
— Мы, как и другие участники рынка, активно ждем поставок российских пассажирских самолетов, это в первую очередь лайнер МС-21. Для нас сегмент интересен, и мы готовы рассматривать сделки по финансированию создания отечественного авиатранспорта, и, возможно, с привлечением средств ФНБ.
— Пока к вам не обращались за финансированием?
— Нет.
— Планирует Сбербанк принимать участие в проектах в области беспилотных авиасистем?
— Для нас это новый рынок, и он пока находится в фазе НИОКР. Необходимо разработать четкое регулирование этого рынка. Мы, конечно, внимательно за ним следим. Как промышленное использование беспилотного транспорта, так и возможное пассажирское, у них большие перспективы. Мы очень внимательно следим за отраслью, за теми игроками, которые в этой отрасли появляются, и готовы выступить их партнерами.
— Сколько средств Сбербанк планирует направить на кредитование АПК в этом году? Можете ли раскрыть структуру кредитов?
— Портфель АПК за первое полугодие увеличился на 4% и достиг 1,9 трлн рублей. Льготные кредиты выросли на 2,5% и составили 900 млрд рублей. То есть если брать портфель, то 900 млрд рублей — это льготные кредиты и 1 триллион — это кредиты без использования льгот. Сложно давать прогнозы сейчас. Очевидно, отрасль достигла определенного баланса. По основным направлениям внутренний спрос закрыт отечественным производством. Наверное, какой-то большой рост вряд ли будет происходить. Темпы роста будут умеренные, на более-менее стабильном уровне.
— Сложностей с обслуживанием долга тоже нет?
— Нет. Впереди большая тема, если к АПК относить рыбную отрасль. Это крабовые аукционы в первых числах октября. Мы видим большой интерес потенциальных участников. Общая сумма разыгранных лотов может превысить 300 млрд рублей. Если сельское хозяйство — умеренный рост, то здесь будет серьезное движение.
ПАО Сбербанк. www.sberbank.ru
