«Привет Ерощенко из 2001-го»: Алексей Мазур о втором туре выборов в Иркутск

Руководитель аналитического отдела «Тайги Инфо» Алексей Мазур об истории протестного голосования в Иркутской области, успешности тактики «тихих» выборов, потенциале роста для коммуниста Левченко и «уроках 2001 года» для единоросса Ерощенко.

Второй тур на выборах губернатора Иркутской области стал главной сенсацией осенней кампании-2015. Кандидату «Единой России» и врио главы региона Сергею Ерощенко не удалось победить в первом туре, а в Иркутске он и вовсе уступил своему конкуренту — коммунисту Сергею Левченко.

Однако, если присмотреться, результат окажется не столь неожиданным. Иркутская область — один из самых неудобных для «Единой России» регионов. В 2010 году единороссы проиграли выборы мэров сразу в трех крупнейших городах — Иркутске, Братске и Усть-Илимске. В 2011 году область показала предпоследний по СФО результат голосования за «Единую Россию» (а СФО вообще плохо голосовал за «партию власти»), уступив «пальму первенства» оппозиционного голосования только Новосибирской области. Но на выборах президента уже взяла первое место в этом необъявленном соревновании.

Для понимания причин неудачи Ерощенко лучше всего вспомнить историю избрания мэром Иркутска в 2010 году кандидата от КПРФ.

В 2009-м губернатором назначили «варяга» — Дмитрия Мезенцева. А Иркутском уже многие годы руководил Владимир Якубовский. Конечно, для «полноты власти» любому губернатору хочется иметь мэром столицы региона своего человека. И вот каким-то образом Якубовского «уговаривают» сменить пост мэра на кресло сенатора. А во главе города Мезенцев решил поставить тогдашнего мэра Братска Сергея Серебренникова.

Решение довольно странное. Пытаясь решить одну проблему (а её так и не решили), Мезенцев создал себе другую — в Братске ведь тоже надо было теперь искать нового мэра. Как мы знаем, там тоже избрали коммуниста, потом его посадили за взятку, потом отменили выборы, потом вернули выборы, потом опять избрали Сергея Серебренникова, но это другая история.

Единственным оппонентом власти в Иркутске оказалось спонтанное протестное голосование, которое не имело ни структуры, ни лидеров.

А тогда, в 2010-м, Серебренников сложил полномочия мэра Братска и стал и.о. мэра Иркутска. И началась напористая кампания, сводившаяся к тому, что новый и.о. был то там, то тут, посещая школы, больницы, ремонтируя дороги и благоустраивая город. Как сказал один иркутянин, «непонятно, как мы раньше-то без него жили».

Иркутская элита была в шоке от того, что ей навязали кандидата из Братска (с советских времен в областной власти шло соперничество между выходцами из Братска и выходцами из Иркутска). А депутат заксобрания Антон Романов, входивший во фракцию «Единой России», отверг партийную дисциплину и выставил свою кандидатуру, развернув агрессивную агитационную кампанию.

Кроме него на выборы мэра выдвинулись малоизвестный бизнесмен Виктор Кондрашов, буквально год назад прошедший по спискам КПРФ в заксобрание и некая пенсионерка, приходившаяся, по слухам, родственницей Серебренникову. Её звали Людмила Корякова.

Кондрашов избирательной кампании практически не вел.

Антона Романова с выборов сняли по иску той самой пенсионерки. Виктор Кондрашов к попыткам создания «блока» со снятым Романовым остался безучастным, агитационной активности не увеличил. Так выборы и докатились до голосования практически с единственным активным участником — Сергеем Серебренниковым.

Вскрытие урн показало двойной перевес Кондрашова над Серебренниковым.

Рассмотрим уроки той кампании. Сговора элит в 2010 году не было. За исключением Антона Романова, иркутские элиты выборы «слили». Активной кампании со стороны коммунистов не было. Да и кандидат от КПРФ был «не свой». Уже через год Кондрашов вступил в «Единую Россию».

Единственным оппонентом власти в Иркутске оказалось спонтанное протестное голосование, которое не имело ни какой-то организационной структуры, ни явных публичных лидеров. Примерно то же самое произошло на выборах губернатора в 2015 году. Когда в Иркутске отменяли выборы мэра и назначали сити-менеджера, в городе не было массового возмущения. Прошло только несколько немногочисленных пикетов. Издалека (из Кремля, из Новосибирска) создавалось впечатление, что горожанам выборность мэра безразлична.

Фронда «строительного лобби» в конце 2014 года также «сошла на нет», во всяком случае, массовые протестные мероприятия больше не проводились.

Во втором туре губернатору почти не удалось повысить уровень поддержки, и сильно отстававший в первом туре оппонент практически его догнал.

В августе 2015 года, за месяц до выборов, я проехал на автомобиле Иркутскую область по трассе М-53. В Шелехове, Иркутске, Тулуне, Нижнеудинске не увидел ни малейших следов агитационной кампании. Отсутствовали билборды с призывами идти на выборы, реклама как самого Сергея Ерощенко, так и его конкурентов.

Видимо, штаб действующего губернатора решил сделать ставку на «тихие выборы», которые проходят для большинства избирателей незаметно, не вызывая споров и не разогревая протестную активность. А кампания действующего губернатора шла в режиме «освещения его деятельности».

Понять, почему отсутствовала агитация Сергея Левченко, мне сложно. Ладно, билборды — на них могли не пустить административно. Но плакаты на заборы наклеить? Листовки раздавать на перекрестках? Ничего этого в августе не было.

Судя по явке в том же Иркутске (около 20% всего), ставка на «тихую кампанию» удалась — большинство жителей крупных городов выборов не заметило. Но даже того меньшинства, что пришло — хватило. Причем это не было голосование сторонников идей КПРФ. Иркутск в 90-е, в отличие от Новосибирска, не входил в «красный пояс», КПРФ набирала здесь порой меньше, чем ЛДПР.

В 1997 году на выборах губернатора Сергей Левченко набрал 20% против 54% у Бориса Говорина.

А вот следующие губернаторские выборы пошли по другому сценарию.

В 2001 году Левченко набрал в первом туре 24%, а Говорин — 45%. Явка в первом туре составила 36,5%. Во втором туре Левченко получил 45,3% а Говорин — 47,6%. Явка во втором туре оказалась чуть выше, чем в первом — 37,4%.

Урок 2001 года весьма показателен. Во втором туре действующему губернатору почти не удалось повысить уровень поддержки, и сильно отстававший в первом туре оппонент практически его догнал. А еще на второй тур пришли избиратели, которые не голосовали в первом туре.

Все это выглядит угрожающе для Сергея Ерощенко. Разрыв между ним и Левченко существенно меньше, чем был на выборах в 2001 году. А избирателей, которые могут прийти на второй тур, хотя в первом не ходили — больше. Ведь явка составила всего 27%.

Многие избиратели не пошли на выборы, не заметив их. Или считая, что на них ничего не решается.

Теперь, конечно, заметили. И что-то, конечно, решается.