Тренер «Ермака»: «Наши цели – попасть в плей-офф и вернуть болельщиков»

Главный тренер «Ермака» Олег Болякин охотно согласился на интервью, но сразу же сказал: беседа не должна помешать тренировочному процессу, нужно успеть пообщаться до начала тренировки. Предсезонка – самый важный этап подготовки, здесь расслабляться нельзя ни тренерам, ни хоккеистам.

Капитана «Ермака» Анатолия Раенко я встретил в ледовом дворце за полтора часа до начала тренировочных занятий. Многие игроки приходят заранее – перед тренировкой нужно размяться, поболтать с одноклубниками, настроиться на работу. В тренерской комнате рабочий процесс тоже начинается задолго до «официального» старта занятия. Ассистент главного тренера «Ермака» Дмитрий Крамаренко и тренер по физической подготовке Альберт Потапов обсуждают предстоящую тренировочную сессию. На столе у Олега Болякина аккуратно разложены бумаги с разрисованными на них схемами. С их помощью тренеры будут объяснять различные тактические премудрости.

– Как настроение у вас и у команды? – спрашиваю наставника команды, одновременно с этим протягивая руку. Болякин крепко жмёт, улыбается и произносит: «Боевое, по-другому быть не может». Отведённый на разговор час пролетел незаметно.

– Работы много у нас сейчас, – начинает разговор Олег Болякин, – команда строится новая. Пришли игроки, которых мы специально брали для усиления определённых позиций. Мы, тренеры, работаем с хорошим настроением, и наша задача сейчас – передавать этот позитивный настрой хоккеистам.

– Игроки уже втянулись в рабочий ритм?

– Да, у нас уже идёт третья рабочая неделя (беседа состоялась 15 июля, команда вышла на тренировки в первый день месяца – ред.). Сначала у нас был втягивающий микроцикл, это первая неделя. Потом пошёл подготовительный базовый этап. Сейчас уже хоккеисты хорошо «переваривают» нагрузки, адаптировались к ним.

На лёд мы вышли уже на первой неделе. У меня такая методика, я всегда чередую лёд и землю, чтобы им и психологически было легче работать, и чтобы навыки катания восстановились у всех хоккеистов. Кто-то из них катался на льду во время отпуска, кто-то – нет. И вот для того, чтобы их подвести к общему знаменателю, мы в первую неделю проводим двухразовые занятия, чередуя тренировки на льду и на земле.

– У «Ермака» будет большой перерыв между последним контрольным матчем предсезонки и первой игрой регулярного чемпионата ВХЛ (с 19 августа по 9 сентября – ред.). Планируете ли вы ещё какие-то спарринги проводить в этот промежуток времени?

Высшая хоккейная лига опубликовала календарь в начале июля с расчётом на 32 команды. В связи с расширением лиги также был представлен новый регламент, согласно которому команды были поделены на две конференции и четыре дивизиона по восемь клубов. Однако 15 июля правление ВХЛ заявило о включении ещё двух новых команд – «Ростова» из Ростова-на-Дону и пекинского клуба «ШоуГан». В связи с этим календарь претерпит изменения.

– Понимаете, мы план подготовки верстали с учётом календаря ВХЛ. Сначала нам объявили, что чемпионат начнётся с 25 августа. Сергею Олеговичу (Гордееву, администратору «Ермака» – ред.) пришла официальная бумага, где нас просили не строить какие-то планы на конец августа. Под такой календарь мы и сформировали подготовительные сборы. Потом дату отодвинули. Но ничего страшного. Как только всё определится, мы будем думать, что делать дальше. Если «окно» останется, будем искать спарринг-партнёров. Думаю, ещё две игры нам надо будет провести.

У нас весь план подготовки расписан. 20 и 21 июля мы играем во Владивостоке, потом возвращаемся в Ангарск. Здесь мы с 24 по 28 июля тренируемся, даём игрокам базовый микроцикл – максимальные нагрузки. Отработаем это – поедем в Китай. Там у нас будут и игры, и тренировки. Постепенно нагрузку начнём снижать. Потом сыграем с Красноярском, вернёмся домой и вновь дадим базовый микроцикл. После этого будем искать две игры. С 1 сентября снимаем нагрузки, переходим на одноразовые тренировки. Будем шлифовать нашу работу тактическими занятиями, чтобы к началу чемпионата вывести игроков на пик формы.

– Довольны ли вы теми изменениями, которые внесены в регламент относительно перехода к конференциям и дивизионам?

– Моё личное мнение, гладкий календарь был бы более предпочтителен со спортивной точки зрения. Количество команд увеличилось? Ладно, давайте сыграем 66 матчей, по одному дома и в гостях, но турнир тогда начнём раньше. Но какое решение есть, такое и есть. Будем играть по тому принципу и с теми соперниками, которых определит лига.

– Какие цели вы обозначили перед командой на новый сезон?

– У нас есть основная цель – попасть в плей-офф. Это первостепенная задача для всех клубов. Нужно будет играть на максимально возможный результат. С нас ведь спрашивать будут руководители. Никто не нанимает тренеров и игроков, чтобы те поднимали руки. Все хотят видеть победы.

Ещё одна цель – вернуть болельщиков на трибуны. Было отрадно, когда в конце сезона люди пошли. Когда я только приехал, ходило по 500-600 человек. А на последних играх, когда мы уже и побеждать начали, приходило по 3 тысячи человек, и даже больше бывало.

– Даже самим ангарчанам было непривычно видеть так мало людей на трибунах.

– А что тут удивительного, команда проигрывала постоянно. Сколько там поражений было, 17? Удивительно, что «Ермак» так выступал. Но раз люди пошли, значит, мы всё делали правильно. Это лакмусовая бумажка, показатель нашей работы. Игра команды болельщикам нравилась. У них появилась вера в нас. Мне было очень приятно услышать те тёплые слова, которые болельщики сказали нам после выставочной игры, которую мы для них организовали в концовке сезона.

– Сколько сейчас игроков находится на просмотре в команде?

– Их трое: нападающие Никита Челбаев и Иван Золотухин, а также защитник Ярослав Хрипков. Был ещё один защитник, Александр Писарев, но мы его отпустили уже.

– На официальном сайте была новость про ещё одного игрока на просмотре – Алексея Анциферова.

– С Анциферовым история забавная была. Меня его агент два месяца подряд просил: возьми на просмотр, возьми на просмотр… А я не хотел его брать, я его знаю, как хоккеиста. Он такой… Из отдела мягких игрушек, так скажем, как кот Леопольд. Ну ладно, мы выслали ему просмотровый контракт, с агентом обо всём договорились. Но спустя какое-то время он даёт интервью и говорит, что информация про «Ермак» – это полный обман. Я был возмущён.

– Тот состав, что есть, уже окончательный, или возможны корректировки?

– Корректировки какие-то обязательно ещё будут. Они последуют после игр во Владивостоке. В первую очередь, мы должны закрыть вопрос по Максиму Дорожко. Кроме того, мы переговорили с «Адмиралом», с которым у нас договор о сотрудничестве, они нам готовы дать несколько игроков. Причём, это будут как молодые хоккеисты, так и опытные. Я думаю, нам удастся выстроить взаимовыгодную систему и для «Ермака», и «Адмирала».

На момент публикации интервью «Ермак» провёл обе запланированные товарищеские встречи с «Адмиралом» во Владивостоке. В первом матче, который состоялся 20 июля, подопечные Олега Болякина одержали победу со счётом 2:1. Героями этой встречи стали нападающий Матвей Тымченко, оформивший дубль, и голкипер Вадим Никитин, отразивший более 40 бросков по своим воротам. Во второй игре хозяева оказались сильнее – «Ермак» пропустил 4 безответных шайбы. «К парням претензий нет, они работали и выполняли установку. Понятно, играли с командой КХЛ, уровень у них выше. Сегодня [21 июля] уже не хватило у нас резервов и сил», – рассказал наставник ангарчан по итогам того матча.

– Вы пришли в «Ермак», когда тот находился в крутом пике, проигрывая раз за разом. Что подвигло вас возглавить команду в столь сложный период времени для неё?

– Возвращение в Высшую хоккейную лигу было для меня принципиально важным. Я не работал в ВХЛ с 2012 года, с тех пор, как ушёл из «Казцинк-Торпедо». Поэтому, когда мне позвонил Александр Георгиевич [Быков] и предложил стать тренером «Ермака», я практически не раздумывал. Он мне объяснил, в какой ситуации находится команда, поэтому я прекрасно понимал, куда я ехал. У меня есть система, которую я хочу привить коллективу. Со мной приехал Дмитрий Александрович Крамаренко, с которым мы вместе работаем уже не один год.

– Вы приходили в команду с условием, что вне зависимости от результатов этого сезона останетесь на следующий?

– Да, предварительно мы с Александром Георгиевичем об этом поговорили, определили пути, по которым будет развиваться команда. Но всё равно всё зависело от нашей работы. Любой руководитель всегда смотрит на работу тренерского штаба, на то, как коллектив под его руководством справляется с поставленной задачей. Поэтому всегда есть вероятность, что тебя могут освободить.

– «Ермак» после Нового года одержал побед больше, чем некоторые команды из топ-10 ВХЛ. В частности, меньше матчей выиграли такие опытные команды, как «Лада» или «Югра». С чем связан такой результат?

– Увидели ребят, поговорили с ними, решили, что из ситуации, в которой мы оказались, нужно выходить всем вместе. К тому же, все понимают, что мы в первую очередь играем для болельщиков. Хотя бы в концовке сезона они должны были увидеть, что команда воюет. Нам нужно было правильно обернуть и донести до хоккеистов те принципы игры, которые были у нас, тренеров, в голове. Их же 22 человека в команде, нужно было их объединить. А чтобы их объединить, нужны правильно поставленные цели и задачи. Мы также много работали над тактикой. Удалось подтянуть физическое состояние. Хорошо, что была длинная новогодняя пауза, порядка 10 дней.

Я и сейчас ребятам говорю: если будет работать система, если мы станем одной дружной семьёй, нам любая команда будет по плечу. Нам удалось дать им почувствовать себя такими же игроками, как и все остальные. Пришли победы – появилась уверенность в себе. А когда есть уверенность, не страшна ни одна команда – Тольятти, Новокузнецк, Караганда… Главное – чтобы хоккеисты выполняли то, что от них требует система.

В последнем матче прошлого сезона в Тюмени я провёл небольшой эксперимент, не стал давать ребятам никаких установок, просто попросил их получить удовольствие от игры. Всё-таки задачу-минимум мы выполнили – ушли с последнего места. Хотя была возможность обойти «Молот-Прикамье» ещё. Я не вмешивался в игру в первом периоде. Итог – 0:3 после первых восьми минут игры. Жизнь сама всё расставила на свои места. Когда работает система, есть игра. Сказал хоккеистам: когда вы выполняете указания тренеров, есть результат, когда нет – сами видите.

– В «Ермаке» из состава образца прошлого сезона остались 11 хоккеистов. Вы этим довольны, или хотелось бы сохранить большее число игроков?

– Конечно, хотелось бы оставить некоторых ушедших ребят. Например, Никиту Короткова. Вокруг него мы строили игру звена, он в какие-то моменты мог взять инициативу на себя и принести команде положительный результат. К сожалению, он принадлежит «Сибири», сейчас они его пробуют у себя.

Ещё одна потеря – вратарь Максим Дорожко. Он тоже ушёл из-за того, что нам не принадлежал, права на него находятся у подмосковного «Витязя». Хотя по Максу сейчас у нас идёт диалог с «Витязем». Не так давно я разговаривал с их генеральным директором Игорем Варицким. Есть вероятность, что Дорожко вернётся. Если это произойдёт, то вратарская бригада у нас будет очень сильная, вопрос с ней закроется. У нас будет три вратаря хорошего уровня – остался Вадим Никитин, ещё «Адмирал» даёт Михаила Боярчука.

– Молодость вратарской бригады не создаст проблем? Всё-таки Никитину 23 года, Дорожко и Боярчуку – по 22. Для вратарей это очень «нежный» возраст.

– Лига сейчас сама по себе омолодилась благодаря лимиту. Не думаю, что это будет проблемой для нас. Вадим своей работой доказывает, что он вратарь номер один сейчас в команде. Максим Дорожко, когда пришёл, спустя какое-то время втянулся и тоже показал, что способен претендовать на позицию стартового голкипера. Когда есть конкуренция на последнем рубеже, это очень здорово. А в паспорта наших вратарей я не заглядываю. Если игрок соответствует нашему уровню, мы не смотрим на его возраст, 20 лет ему или 35 – нет никакой разницы.

– В условиях лимита на возрастных игроков стало сложнее работать?

На сегодняшний день в Высшей хоккейной лиге действует ограничение – команды могут включать в заявку на сезон не более пяти игроков в возрасте старше 29 лет. Профсоюз игроков КХЛ, который также занимается защитой прав хоккеистов ВХЛ, попытался снять лимит через суд, однако там посчитали существующее ограничение не противоречащим трудовым нормам РФ.

– Сейчас в каждой стране, в каждом чемпионате вводятся различные ограничения. Это было и в Казахстане, где я работал раньше. В принципе, существовать в таких условиях не трудно, молодых хоккеистов сейчас много. Сложность есть в том, что их нужно, образно выражаясь, «пропускать через сито», но это наша работа.

Топовым командам ещё проще, поскольку у них есть свои мощные школы, которые дают по 3-4 молодых игрока. У нас школа тоже есть, достойные ребята играют в ЮХЛ, но у нас нет молодёжного звена, нет команды в Молодёжной хоккейной лиге. Им бы там повариться, потом они в «Ермак» пришли бы более готовыми игроками. Вот сейчас с основой тренируется Даниил Мельник, он очень хороший парень, есть у него задатки. Но ему нужна игровая практика, а для Высшей лиги он ещё пока сыроват. Ставить его в состав неготового не совсем правильно – и его психологически сломать можно, и команде ущерб нанести.

В моём понимании, если бы лига ограничила заявку команд семью возрастными игроками, было лучше. Возраст с 29 до 33 лет – это золотое время для хоккеиста, его расцвет. В лиге сейчас 34 команды будет. Добавь туда хотя бы по двум «взрослым» игрокам, и общий уровень значительно вырастет. Хоккеисты в зрелом возрасте должны приносить пользу команде. Тем более, болельщики ходят на фамилии, на известных игроков. Такие есть и в ВХЛ. Но это моё субъективное мнение.

– В то время, когда вы играли в Высшей лиге, она была сильнее нынешней ВХЛ?

– Та лига была более мужской, что ли. Хоккеисты были взрослые, характерные. Меня в команду впервые взяли в 15-16 лет. Передо мной поставили определённые цели, дали сыграть несколько минут и больше не пускали. Потому что все понимали: если пойдёт игра кость в кость, мужики разбираться не будут, кто там против них сейчас играет.

Сейчас уже время другое, люди стали другими. Раньше многие игроки выходили с улицы, сейчас больше стали все домашними. Их мамы и папы возят, в больших городах (Москве, Санкт-Петербурге) у пацанов водители уже есть. Поэтому сложно однозначную оценку дать. В плане организации нынешняя «Вышка» вряд ли сильнее той, что была. Зато игра здесь стала намного быстрее. Здесь омоложение пошло на пользу.

– Как начинался ваш путь во взрослом хоккее?

– У меня такая же история, как и у многих других хоккеистов, которые начинали играть в Советском Союзе. Во дворе был ледовый корт, играли на нём. Участвовали в разных турнирах, в «Золотой шайбе». Тренер у нас в Караганде увидел, как мы катались, предложил попробовать свои силы в команде. А тогда попасть во дворец спорта считалось очень круто, тренироваться на искусственном льду – предел мечтаний для пацанов со двора. А потом ещё выдали щитки, коньки, трусы хоккейные… Мечта! Попал в команду своего возраста, 1965 года рождения. Потом организовали спецкласс. Так как-то всё и пошло. Армейскую службу проходил в Новосибирске, там попал в СКА, где тренировался у Александра Павловича Рагулина (трёхкратный олимпийский чемпион, многократный чемпион мира, участник легендарной суперсерии СССР – Канада 1972 года – ред.). Замечательный был хоккеист, тренер, человек. К сожалению, его нет с нами уже.

– В Караганде на хоккей ходили раньше также, как и сейчас?

Средняя посещаемость матчей карагандинской «Сарыарки» сейчас составляет около 4 тысяч человек за матч. По этому показателю команда из Казахстана входит в первую пятёрку ВХЛ. Долгое время основным соперником «Сарыарки» за первенство по посещаемости был ангарский «Ермак», однако в последние годы посещаемость матчей в Ангарске снизилась.

– Там всегда были хорошие спортивные традиции, дворец спорта заполнялся постоянно. Да и не только на хоккей там ходят, в Караганде ещё есть футбольная команда, которую тоже любят.

Когда я играл в Межнациональной хоккейной лиге (хоккейная лига, существовавшая в период с 1992 по 1996 год, объединявшая команды из бывшего СССР – ред.), наш ледовый дворец всегда был полный. Приезжали такие команды, как московские «Динамо» и ЦСКА, рижская «Пардаугава», киевский «Сокол»… Болельщикам было интересно.

– Вы покинули Караганду из-за закрытия команды?

– Да, но тогда с хоккеем стало плохо почти во всём Казахстане, команда осталась только в одном Усть-Каменогорске. Такие вот были перестроечные времена. Там команда закрылась, там, раз – и всё. Ни у кого на хоккей денег не было.

Когда закрылся «Строитель», мне поступило предложение из Воронежа, отыграл там в Высшей лиге 3,5 сезона. После этого поиграл в хабаровском «Амуре» у Владимира Мариничева. Он меня приглашал к себе, когда я играл за «Воронеж». Это было в начале сезона, но меня воронежцы не хотели отпускать до Нового года.

– Как вы пришли к окончанию карьеры?

– Тут несколько факторов сложились вместе. У меня была глупая травма – порвал мениск, когда катался на горных лыжах. Кстати, всем профессиональным спортсменам не рекомендую кататься на них. Сделали операцию, но она получилась неудачной. Хотел восстановиться, но мне тогда было уже 37 лет, возраст солидный. Так сложились обстоятельства, что надо было заканчивать. Я и закончил.

– Есть люди, которых вы бы могли назвать своими учителями на тренерском поприще?

– У меня были хорошие учителя на протяжении карьеры. В Караганде работал с Валерием Григорьевичем Паниным, сейчас он начальник отдела скаутов в тольяттинской «Ладе». Под руководством Валерия Зиновьевича Картаева (легенда челябинского «Трактора» как игрок и как тренер – ред.) тренировался в «Автомобилисте». Считаю двух этих тренеров примерами для себя, многому научился у них.

– Вы несколько лет работали тренером молодёжной сборной Казахстана, под вашим руководством команда играла в элитном дивизионе. Согласны с мнением, что вам довелось работать с одним из самых талантливых поколений казахстанских хоккеистов за последние годы?

– Знаете, здесь я с вами не соглашусь. Очень сильные хоккеисты родились в конце 1970-х годов. Тогда и вратари были знаменитые – Виталий Колесник, Виталий Еремеев. Защитников вообще перечислять можно очень долго, их человек 40 есть высокого уровня, которые играли и на Олимпийских играх… Хорошо тогда работала усть-каменогорская школа, «Торпедо» тогда было базовой командой для всех сборных Казахстана.

Свои позиции хоккей в Казахстане начал терять в 1990-е годы. Тут вкупе всё сработало: кроме того, что хоккей пришёл в упадок, ещё и рождаемость в стране снизилась в принципе. Меньше стало мальчиков рождаться. Набор хоккеистов со временем становился всё меньше и меньше. Раньше можно было выбирать из 50 человек, которые приходили в школу. Потом стало так, что иногда на набор приходило человек 15 всего лишь. Даже выбирать не из кого было. Случился провал.

Когда я был главным тренером, мы брали хоккеистов 1987-1989 годов рождения. Среди них были талантливые ребята, но я бы не назвал то поколение «самым-самым». Но у нас работала система, поэтому был положительный результат.

– Какое впечатление у вас было от Ангарска, когда вы были тренером «Иртыша» и «Сары-Арки»? Вы ведь приезжали с этими командами в гости к «Ермаку», когда тот играл в Первой лиге?

– Вообще моё первое знакомство с Ангарском пришлось во времена службы в армии. Мы приезжали сюда с новосибирским СКА, играли против молодёжной команды. Тогда ещё стадион в городе был открытый.

Ангарск мне всегда нравился. Во-первых, из-за своеобразной архитектуры в центре города. Во-вторых, сибирские люди всегда доброжелательные. В-третьих, здесь всегда были сильные спортсмены. Из Ангарска пополнение было во многих командах, люди ехали отсюда в Омск, в Хабаровск… Играть здесь было интересно.

– Из «Иртыша» вы ушли из-за закрытия команды. Как это произошло?

– Да, так и получилось, и это было очень неожиданно. Мы тогда доиграли сезон в Первой лиге, неплохо выступили, хотели перейти в Высшую лигу. Уже обо всём договорились даже с руководством области, мы с акимом об этом разговаривали. На базе «Иртыша» была молодёжная сборная Казахстана. У нас было 12 человек из молодёжки, и ту практику, которая им нужна была, они получали в «Иртыше», играя против опытных хоккеистов.

В один момент меня вызвал руководитель команды и говорит: «Денег нет, спасибо всем ребятам, я сделать ничего не могу». Так клуб и закрылся. Через год его вновь открыли, приглашали меня работать. Отказался, потому что тогда уже работал в «Сары-Арке».

– Когда вы были тренером «Казцинк-Торпедо» в ВХЛ, чувствовалось особое противостояние против «Ермака»? Для болельщиков матчи против Усть-Каменогорска всегда были важны.

– В то время у Алексея Ждахина, который тогда возглавлял «Ермак», был очень сильный состав. Тем более, у Ангарска тогда был договор о сотрудничестве с «Металлургом». «Ермак» получал подпитку сильными игроками из КХЛ – был Михаил Фисенко, Денис Стасюк, Роман Попов… Против «Ермака» всегда было интересно играть, но какой-то принципиальности я не ощущал. Это всё-таки спорт: 2 часа хоккея, а всё остальное – жизнь. Да и вообще я никогда не делил команды по принципу, что вот этих надо обыграть во чтобы то ни стало, а других – нет. Приезжали «Сарыарка» и «Торпедо» в прошлом сезоне, настраивал команду на эти игры как на все прочие.

– Долгое время вы работали главным тренером, а потом вдруг перешли на должность ассистента в «Бейбарыс» из Атырау. Это не был для вас шаг назад?

– Так сложилось, что нужно было работать, дабы не выпадать из хоккея. Мне поступило предложение от Александра Анатольевича Истомина, тогда он был главным тренером «Бейбарыса», и за это я ему благодарен.

В Атырау тогда была нестандартная ситуация. Формально у «Бейбарыса» было две команды. Одна, уже полноценно созданная, проводила сборы. Вторая была у Истомина. Но руководство области в конце концов приняло решение, что в чемпионате Казахстана будет выступать наша команда. Мы её собирали по крохам. На первые сборы в Латвии нас приехало 12 человек – три тренера и девять хоккеистов.

История, про которую говорит Олег Болякин, произошла летом 2015 года. Тогда в Атырау некоторое время действительно было зарегистрировано две хоккейных команды. Одна была под эгидой коммунального государственного казённого предприятия «Областная команда по игровым видам спорта «Барсы Атырау», её должен был возглавить чешский специалист Ладислав Лубина. Другая команда была создана в рамках «Областного профессионального спортивного клуба «Бейбарыс-Атырау», то есть, другой организации. В конце июля 2015 года управление физической культуры и спорта Атырауской области предложило всем хоккеистам расторгнуть контракты с «Барсами Атырау» и подписать на тех же условиях и с сохранением прежней заработной платы соглашения с «Бейбарыс-Атырау». Главным тренером хоккейной команды руководство областного спортклуба назначило Александра Истомина. В том сезоне атырауская команда стала чемпионом Казахстана.

Не считаю этот этап в своей карьере шагом назад. У меня были свои полномочия, своя зона ответственности, которые передо мной определял главный тренер. Впереди паровоза никогда не бежал, делал то, что нужно было. За годы работы в «Бейбарысе» у нас сложилось трио в штабе из тренеров, которые все были главными – Истомин, я и словак Владимир Клинга. Это сослужило хорошую службу. Каждый был со своим мнением, со своим видением игры, всё это объединялось с философией главного тренера, он определял, как вести игру.

Я работал в очень хорошем клубе. Мы стали чемпионами Казахстана, у «Бейбарыса» очень преданные болельщики. Такие же, кстати, как в Ангарске.

– Многие называют Александра Истомина очень жёстким тренером и человеком. Вы согласны с этим утверждением?

– Я Александра Анатольевича знаю уже очень давно, больше 25 лет. Считаю, что он нормальный, хороший парень, со своими взглядами, принципами и характером. Мы хорошо поработали вместе 3,5 года, стали чемпионами Казахстана, вице-чемпионами Континентального кубка. То, что мы столько проработали и столько добились всего, говорит о многом. А комментировать чьи-то высказывания такого характера считаю неэтичным.

– Почему случилась отставка из «Бейбарыса»?

– Знаете, может, не совсем будет правильно это комментировать, выносить сор из избы… Не буду вдаваться в подробности, что именно происходило. Мы допустили несколько осечек, проиграли в Кокшетау, в Темиртау, и по приезде были сделаны определённые выводы. Но на всё воля Божья, как произошло, так и произошло. Я благодарен судьбе, что я оказался в Ангарске, и Александру Георгиевичу [Быкову] благодарен за то, что дал мне возможность здесь проявить свои профессиональные качества.

– Кто бы из команд чемпионата Казахстана мог выступать на уровне Высшей хоккейной лиги сейчас?

– Я думаю, вся первая четвёрка. «Бейбарыс», кокшетауский «Арлан», «Иртыш» и «Номад». Последний как раз пополнил ВХЛ.

– А как бы «Ермак» выглядел в чемпионате Казахстана?

– Он там был бы на первом месте, естественно. (смеётся) С этим составом, что есть сейчас, и с нынешней подготовкой он бы однозначно шёл на первом месте. Я в этом уверен.

– Ваш сын Евгений играл во многих ваших командах, будет он выступать и за «Ермак» в грядущем сезоне. Один из предыдущих наставников ангарской команды, Марат Аскаров, высказался, что его сыну было бы тяжело играть под его руководством. У вас никаких сложностей с этим не возникает?

– У меня вообще проблем нет никаких, и, если Евгений заслужит, он услышит при команде всё, что ему нужно будет услышать. В данный момент он хоккеист ангарского «Ермака», и я тут никого не подразделяю на своих и чужих. Все игроки команды – мои дети, и ко всем я отношусь с любовью и теплотой. Но я ведь уже говорил, я в паспорт не смотрю, поэтому за провинность в быту или игре он получит также, как и все остальные. Я даже больше скажу, когда он был моложе, он получал от меня ещё сильнее, чем, может быть, заслуживал. Как хоккеист меня Евгений полностью устраивает.

– Он стал защитником глядя на вас?

– Да я вообще не вмешивался в это. Я, когда играл, брал иногда его с собой на тренировки. Ведь знаете, сыновья любят с папами гулять. Ну вот на одной из тренировок он и схватил клюшку, ещё и на левый хват, как у меня. С доктором команды, Владимиром Ивановичем, он часто на скамейке сидел, смотрел.

Заниматься хоккеем он начал поздно, в 9 лет. Я тогда в Воронеж уехал играть как раз, там он и пошёл в детскую команду. Потом мы переехали в Орск, там он занимался с ребятами на 2 года старше у Александра Петровича Шарыпина, который был тренером команды 1988 года. В Орске, как и в Ангарске, хорошая школа, свои самобытные парни всегда оттуда выходят. К тому же, тренер хороший.

Где-то он немножко сам виноват в том, что карьера у него ещё выше не пошла. Перспективы были серьёзные. Он и в «Амуре» поиграл при Анатолии Емелине, и в «Спартаке» при Милоше Ржиге. Попал он туда в том возрасте, когда рядом нужна была твёрдая рука. Нужно было от некоторых вещей непозволительных предостерегать… Но на дистанции в 3 тысячи километров сложно это делать.

– По игре он на вас похож?

– Наверное, мы всё же отличаемся. Мне так кажется.

– Чем?

– Он сам по себе жёсткий парень, но я был ещё жёстче. Когда играл – это вообще было… Никогда никому ничего не прощал. Когда меня Картаев в команду приглашал, он сказал: поправим тебе катание, поставим передачу и уберём злость, потому что она мешает тебе играть.

Бывало, что для меня хоккей заканчивался, когда меня кто-то стукнет, ударит, силовой приём проведёт. Эмоции захлёстывали, я ведь молодой был. Хотелось отомстить кому-нибудь. Да и характер у меня такой – я вообще не люблю проигрывать. Неважно, во что играю – в хоккей, карты, нарды, домино… Характер.

– Драться на льду приходилось?

– Ха, неоднократно. Вон, Дмитрий Саныч [Крамаренко] знает. Да, Дмитрий Саныч? – в это время в тренерской мимо нас проходит ассистент главного тренера «Ермака». Улыбается.

– Раз уж речь зашла про семью. Знаю, что у вас есть жена. Вслед за собой и сыном не хотите её перевезти в Ангарск?

– А она уже здесь. После Нового года приехала в Ангарск, обустроилась.

Я вообще всегда был сторонником того, чтобы жёны жили рядом с хоккеистами. Понятно, что это не всегда возможно. Но я настаиваю, что, если такая возможность есть, семья должна быть рядом. Разные сложные ситуации могут возникнуть у спортсмена, а с кем ещё этим поделиться, кроме как с женой и детьми? Кто ещё согреет душу, кроме семьи?