«Звезды себя изжили». Правила жизни Нэли Агафоновой — легендарного педагога вокала из Ангарска. Алиса Мон считает ее второй мамой

Нэля Агафонова — легендарная личность для Ангарска. Она работала с дивой 90-х Алисой Мон, вокалистом группы «Мономах» Василием Акимовым и бэк-вокалисткой шоу «Голос» Юлией Борисовой. Сама Нэля Васильевна поет всю жизнь, несмотря на то, что первое образование у нее — строительное. Она успела покорить жюри федеральных телешоу своим исполнением романсов. Журналист «ИрСити» Виктор Лучкин съездил в ДК «Нефтехимик» в Ангарске, где в свои 84 года до сих пор трудится неутомимая Нэля Васильевна, и поговорил с ней о ее яркой жизни.

Нэля Васильевна Агафонова родилась в конце 1940 года в Свирске. Ее папа, как она сама говорит, был, как цыган, — активный, яркий, импозантный мужчина. Несмотря на то что он работал простым водителем, отец Нэли Агафоновой был творческим человеком: пел, играл на музыкальных инструментах, танцевал и, по словам Нэли Васильевны, был Казановой.

— Я родилась в Свирске, но мы каждый год меняли место жительства. Отец не мог на месте сидеть. Если бы жил в наше время, точно был бы бизнесменом. Я, видимо, от папы такой уродилась. Мне везде всё интересно, я везде успеваю, у меня всё получается. Единственное — я к деньгам никак не отношусь. Для меня деньги не особо важны, — говорит Нэля Васильевна.

Петь она начала очень рано — в два или три года. Сама.

— Вы знаете, это Богом дано. Сын мой, Дима, в 3 года подошел к фортепиано и стал играть. Не пальчиком, а прямо мелодии подбирал. Это всё воля Божья, от этого никуда не уйдешь. Я сама мало что помню, но мама рассказывала, что я уже в три года пела «Синий платочек», еще с довоенным текстом, половину слов придумывала на ходу, лепетала просто, — смеется Нэля Агафонова.

Характер у Нэли уже в детстве был активный. Например, когда ей было пять лет, она сама записала себя в детский сад.

— Мама и папа работали, меня оставляли одну дома; а для меня одной, в замкнутом пространстве — это гибель. А рядом был детский сад, я в окошко смотрела, как дети играют, малину там собирают. Думаю: «Тоже хочу». Вылезла в окошко, пришла в садик. Мне сказали принести метрики. А что такое метрики? Я же не знаю. Я опять залезла в окошко. У мамы был большой сундук, где лежали все документы. Я уже читала, нашла свою метрику, принесла им, и меня взяли. Родители уходили на работу, а я через окошко — в садик. А потом папа пришел за зарплатой и ему сказали, что нужно платить за дочь, за детский сад, — вспоминает Нэля Васильевна.

В школу Нэля пошла уже в Черемхово. И там тоже проявляла инициативу и демонстрировала непосредственность.

— Когда училась во втором классе, смотрела на пионеров в красных галстуках, и мне тоже очень хотелось быть пионеркой. Я вырезала, откуда не помню, красный кусочек, сделала треугольник, — я уже шить начала тогда, — завязала галстук и пришла в нем в школу. Его с меня, конечно, сняли, потому что не положено было так, — говорит Нэля Агафонова.

Послевоенные годы были не самыми сытыми, но Нэля Васильевна вспоминает их с позитивом.

— Я помню, в Черемхово на витринах иногда выкладывали большие яблоки, я ходила мимо и облизывалась, хотелось даже украсть иногда. Голод не тетка ведь. Уже в четвертом классе с подружками сами учились хлеб печь, из самой дешевой ржаной муки, на обычной сковородке пекли хлеб. И конечно, я это всё придумывала, потому что шебутной была. Русского человека ведь не задушишь, не убьешь, — рассказала Нэля Васильевна.

Петь маленькая Нэля не прекращала. Вспоминает, что была отчаянной девчонкой и ничего никогда не боялась.

— Я была шпаной. Никаких границ для меня не было. Помню, был конкурс какой-то среди школ и какая-то девочка поет. Говорю: «Я бы лучше это спела». Я и в спорт, — волейбол, коньки, лыжи, стрельбу, — и в агитбригады шла. Училась хорошо, старостой класса была, даже комсоргом, по-моему. Кем только не была. Я просто живу так, как живу. Считаю, что всё уметь надо, — говорит Нэля Васильевна.

После школы Нэля Агафонова поступила в Иркутский политех на факультет промышленного и гражданского строительства. Позже работала в конструкторском бюро. Но народное творчество ее не отпускало: она была готова поступить в музыкальное училище уже после седьмого класса, но не отпустили родители.

— Петь-то я пела, у нас все в родне музыканты были, но я первая, кто хотел в музыкальное училище поступать. Я еще маленькая была и мечтала стать дирижером симфонического оркестра. Когда по радио музыка играла, я вставала перед зеркалом и махала руками или палочкой. Я дирижирую от природы, но сначала я не поступила в музыкальное, пошла в политех. Окончила его в 1961-м и потом только пошла в училище. И когда мне руки стали ставить на дирижерство, оказалось, что я это всё интуитивно понимаю, — говорит Нэля Васильевна.

Уже тогда Нэля Васильевна могла без устали играть на фортепиано. Вспоминает, что могла четыре часа просидеть за клавишами и не устать.

— Всё, что Богом дано, — реализуется. Не зря же я в школе и в политехе была во всех конкурсах, впереди планеты всей. Я в училище была как рыба в воде. После училища поступила работать в музыкальную школу в Ангарске. И после этого директор «Энергетика» позвал меня руководить хором, — рассказывает Нэля Васильевна.

Сейчас педагогический стаж Нэли Агафоновой — 60 лет. Во время учебы в политехе она подрабатывала учительницей пения и рисования в школе № 31 в Ангарске. А ее ученики из музыкальных школ стали сильными вокалистами. Свою творческую деятельность Нэля Васильевна тоже не забрасывала.

— Мы ездили по Ангаре, у нас был агиттеплоход, по Байкалу курсировали, потом до Братской ГЭС доплыли. А потом в моей жизни появился БАМ. Я возила одну из учениц в Братск, и мне предложили возглавить Дом культуры в поселке Кичера, недалеко от Нижнеангарска. А я в то время поступила заочно в Высшую профсоюзную школу культуры в Ленинграде, но согласилась. И так я уехала работать на БАМ, — рассказала Нэля Васильевна.

Два с половиной года Нэля Агафонова прожила на БАМе, а потом переехала в Усть-Илимск, где стала худруком местного ДК, помогала местной команде КВН, которая еще в советские годы выступала у Маслякова, подбирать музыкальное сопровождение.

На телевидении Нэлю Васильевну впервые показали тоже в советское время во всесоюзном конкурсе «Товарищ песня». Но на всю страну она прославилась благодаря «Утренней звезде». Вывести иркутских детей на федеральную сцену Нэле Васильевне тоже помог ее пробивной характер.

— И вот я «Звезду» задумала, я стояла на остановке и думала: «Надо же денег найти, чтобы оформить всё, это же столько организационных моментов». Создала административную группу, встретилась с директором «Иркутскэнерго» Виктором Боровским, объяснила, меня поддержали. Мне сразу дали на всё это 200 миллионов. Тогда же миллионами считали, не тысячами. «Утренняя звезда» в шоу-бизнесе тех лет была уникальным проектом, где ко всем конкурсантам относились с уважением и даже какой-то теплотой, — говорит Нэля Агафонова.

С Юрием Николаевым Нэлю Васильевну познакомила общая подруга. Он тогда еще не был успешным деятелем эстрады и жил в квартире в полуподвальном этаже обычного многоквартирного дома. У Николаева и Агафоновой сразу сложились хорошие рабочие отношения.

— С Юрой мы договорились, и здесь, в Иркутской области, раскрутилась наша «Утренняя звезда». Всё пошло как по маслу. Причем это же 90-е годы, всё не так просто. Готовились к выступлению на телевидении здесь, в Ангарске, в ДК «Энергетик». Я на всю область клич кинула, сама ездила и в Усть-Илимск, в Братск, всех отбирала, самые классные номера искала. Мы приехали в Москву и сразу же взяли несколько призовых мест. Иркутяне всегда держали марку. Всё жюри знало, что если конкурсант из Иркутска, то это уже знак качества, — поделилась Нэля Агафонова.

Нэля Васильевна признаётся, что когда она участвовала в шоу «Ты супер!» на телеканале НТВ, то оказалась в своей любимой среде.

— Меня долго уговаривали к ним приехать, — и дорогу готовы оплатить, и проживание. Я говорю: «Да я не сирота, сама ведь могу и билет на самолет купить, и сын у меня в Москве живет. Я самодостаточная». Но продюсеры меня уговорили, — говорит Нэля Васильевна.

На «Ты супер!» Нэля Васильевна дошла до финала. Она запомнилась исполнением русских романсов «Ямщик, не гони лошадей» и «Дорогой длинною».

Романсы Нэля Агафонова любит всю жизнь, а эталоном хорошей песни для нее является советская классика. Ее сын шутит, что она преподает «совок в хорошем смысле слова».

— Я абсолютно не воспринимаю рок. Мне сразу плохо становится, это все-таки не божественная музыка. Нет мелодики, нет гармонии с природой. Это другое направление. Я люблю классическую, академическую школу, когда есть вокал и есть образ. И своим ученикам я всегда показываю лучшие образцы советской песни. Поначалу они не понимают, думают, что это старье, но в какой-то момент осознают красоту, и этот момент, когда у них загораются глаза, дорогого стоит, — поделилась Нэля Васильевна.

Настоящих красивых мелодий в современной музыке, по ее мнению, стало немного. Но российская эстрада, говорит Нэля Агафонова, начала меняться.

— Мы начинаем возвращаться к тому, что было раньше. Потому что и Дунаевский-младший, и Максим Фадеев начали напрямую говорить о том, что на эстраде происходит деградация. Начали одумываться, писать какие-то разумные песни. Звезды себя изжили, надо перестать воспринимать музыку как индустрию и начать воспринимать как культуру. Я не против какого-то жанра: пусть будет и рок, и джаз, это всё имеет место. Но это должно быть талантливо, — считает Нэля Васильевна.

Ее жизненное кредо: «Если Бог дал тебе талант — дари его людям». И это не только об исполнительстве, а о созидании вообще.

— Культурой должны управлять не чиновники, а люди, сопричастные искусству. Сейчас любой может записать что угодно и прославиться. И пусть себе, но это анархия, в этом нет созидания. А задача искусства — созидать, — считает Нэля Васильевна.

А еще раньше Нэля Васильевна рассказывала нам о самой известной своей ученице Алисе Мон.