«Побудешь среди людей — и то хорошо». Как бесплатное кафе помогает бабушкам и дедушкам побороть одиночество

Оранжевые шарики на фасаде красивого доходного дома Лонтовича на улице Киевской своей яркостью вырывают прохожих из бегущих по накатанной мыслей. Не обратить на них внимание просто невозможно. То и дело в эти шарики ныряют пожилые люди, молодежь же, если и заходит, сразу же возвращается обратно на морозную улицу. Почему так происходит? Всё просто: недавно, в самом центре Иркутска, открылось кафе «Добродомик», где бесплатно кормят стариков. Мы поговорили с бабушками и дедушками о том, зачем они приходят за бесплатными обедами.

«Добродомик» открылся на месте кафе правильного питания. Сюда ходили молодые иркутяне, которые следили за своим здоровьем. И до сих пор некоторые из них заглядывают по старой памяти, не замечая вывески, и, конечно, удивляются, как изменился состав клиентов. Как только мы заходим внутрь, нас окружают волонтеры — они приходят сюда помогать: накладывать обед посетителям, рассаживать гостей по столам, разносить им еду, убирать грязную посуду.

В светлом помещении кафе много зелени. Цветами заставлено всё. За столами — несколько человек, кто-то уже уходит, и на предложение поговорить отвечает отказом: «Кто-нибудь узнает, стыдно». Из зала на нас глядят заинтересованно-настороженно. Волонтер Юля активно вступает со мной в беседу, рассказывает, что приходит сюда в третий раз в свободное от работы время, что помогать старшему поколению — благое и полезное для города дело, что разговоры с пожилыми гостями идут им на пользу.

— В наши обязанности входит накормить, встретить, записать, — перечисляет Юлия волонтерские заботы. — Мы ведем статистику: сколько сегодня человек было в «Добродомике», чтобы знать, сколько примерно готовить порций на следующий день. Они у нас не только кушают, но и знакомятся, общаются. Уже даже танцы хотят какие-то вместе организовать.

Кафе работает недолго, но у него уже есть постоянные посетители. И каждый — со своей историей, болью и радостью. Например, говорит Юля, приезжает в «Добродомик» пожилой мужчина, который живет в районе курорта «Ангара».

— Он пять месяцев из дома вообще не выходил, в магазин только да вокруг дома. А теперь он говорит, что у него есть стимул нарядиться. Всегда приезжает опрятный, чистенький, всегда в рубашечке, всегда приятные слова говорит. Приезжает сюда на автобусе. Он настолько у нас любимый клиент, что мы ему даже добавку даем. Это очень классно, когда есть движение, тем более, у пенсионеров. Поэтому счастье, что он к нам приходит, — рассказывает Юлия.

Людмила Александровна отрывает небольшие кусочки от ломтика хлеба и медленно, с удовольствием прихлебывает чай из небольшой чашки. Ей 71 год. Жила раньше в Казачинско-Ленском районе, была предпринимателем, занималась торговлей, но в 2015 году ее магазин сгорел. В 2020 году сгорел второй — которым занимался сын. Он вместе с женой в этом пожаре погиб. Людмила Александровна к тому моменту жила в Иркутске и продолжала трудиться. Только несколько месяцев назад, в июле, с работы ушла.

— Молодежь жалуется, что работу в Иркутске тяжело найти, — говорю я.

— Работу-то здесь-то можно найти, это у нас там [в Казачинском] не найдешь, — усмехается Людмила Александровна. — Для нас, для стариков, везде работа есть, любая работа — это работа.

Сейчас бабушка находится в процедуре банкротства и не получает никаких денег. Говорит, не жалуясь, что с возрастом стали мучать проблемы с памятью. А в «Добродомике» и покормят вкусно, а то дома приходится есть, «как придется», и поговорить можно с кем-нибудь.

— Я бы хотела познакомиться с теми, кто игрушки вяжет. Так-то умею вязать, но вот пусть бы меня игрушкам научили. Я по книгам из-за провалов в памяти не могу никак, — делится Людмила Александровна. — Я вообще-то компанейская, разговариваю всегда. Не работаю сейчас, заняться нечем, вышивкой занимаюсь. Но хотелось бы вязать эти вот игрушки детские.

Про «Добродомик» иркутянка узнала от подруги, а та — увидела новости по телевизору. Сначала приятельницы решили проверить, всё ли так, как говорили в сюжете, а теперь Людмила Александровна зашла в кафе по дороге — отправилась в центр по делам, заодно заскочила пообедать. Интересуюсь, не было ли недоверия: как так — бесплатное кафе, что за зверь такой?

— Да нет, сразу поверила. Я человек такой: всему верю, — кротко отвечает она.

За то время, что мы беседовали с Людмилой Александровной, посетителей в кафе стало заметно больше. Еще через время — буквально 10–15 миннут — свободных столов уже не осталось. Новые бабушки и дедушки подсаживались к тем, кто уже обедает. В меню сегодня борщ, салатик из моркови и рис с овощами. Руководитель проекта «Добродомик» в Иркутске Екатерина Заря сама раскладывает обед по тарелкам. Она говорит, что до сих пор кафе не нашло партнеров среди бизнеса, которые бы поставляли мясо, курицу и рыбу.

Поодаль завершает трапезу Людмила Викторовна.

— Вот смотрела на вас, и думала: «Хоть бы ко мне не подошли», — по-доброму говорит она, когда я прошу поговорить со мной. — По радиоточке про «Добродомик» услышала. Дело в том, что я была в курсе, что в некоторых регионах уже такое практикуют. А когда узнала, что и у нас есть, конечно, побежала. Мне тут нравится, они такие молодцы, радушные, гостеприимные. Меня заворожили.

Она приезжает в бесплатное кафе из Солнечного. Не скрывая, признает: пенсия маленькая, на всем приходится экономить, отказывать себе в рыбе и фруктах. Порадовать себя удается раз в год: Людмила Викторовна покупает сухофрукты и заливает их по штучке кипятком — получается лакомство на замену фруктам. К тому же бесплатные обеды освобождают от лишней необходимости стоять у плиты каждый день — в силу возраста это уже не так-то и легко.

— Я бы сюда ради одного бульона приходила бы с удовольствием, — говорит Людмила Викторовна.

Впрочем, добавляет пенсионерка, важнее этого — живое общение. Особенно для одиноких пожилых людей: побудешь среди людей, и настроение улучшается моментально. Людмила Викторовна уже обзавелась в «Добродомике» знакомствами.

— Таких мест, конечно, нужно в каждых районах города. Районы-то у нас большие. Здесь прямо явного столпотворения пока не вижу, свободные места имеются всегда, но вдруг однажды такой наплыв случится, что будут очереди на улицах? — беспокоится Людмила Викторовна.

— Друзья, всем вкусненько сегодня? — обращается к залу Екатерина Заря. — Давайте поаплодируем нашему повару!

Повар — крупный мужчина в черном кителе — будто пытается проскользнуть незаметно, но смущенно и без слов благодарит бабушек и дедушек, скрывается на кухне, где дальше неустанно будет готовить свои блюда.

Нелли Васильевна шумно усаживается за стол, ей активно звонят по телефону, а она отвечает: «Потом, потом, я сейчас в бесплатной столовой». Сложно представить, что этой юркой миниатюрной женщине с озорнинками в глазах уже 86. Муж у Нелли Васильевны раньше работал главным инженером, а она — прорабом!

— Мужчинами, наверное, командовали? — интересуюсь.

— Ой, да кем только не командовала, — отвечает Нелли Васильевна, перемежая слова со смешком.

Она говорит, что у плиты стоять уже тяжеловато, а «Добродомик» рядом с домом, где ее с горяченьким ждет и тяжело болеющий неходячий 90-летний супруг. У нее на тарелке — суп и салатик — вместе со вторым уже слишком много, ей столько не съесть.

— Готовят вкусно. Если кто-то говорит, что плохо — это они бессовестные. Жалуются тут некоторые. Недоверие было сначала, что бесплатно, а когда побывала здесь, увидела таких солнечных девочек, улыбчивых, доброжелательных, оно улетучилось. Ну как недовольным быть, когда всё так хорошо, — говорит Нелли Васильевна.

В середине зала сидит Роза. Она сама подзывает меня к себе, говорит, что о «Добродомике» узнала в благотворительном магазине «Булавка». У Розы — тяжелая жизнь. Жила в Осе, где дом сгорел, после этого своего угла и не было. И до сих пор нет. В Иркутске живет, где придется: когда у знакомых, а когда и на вокзале.

— Я сюда прибежала, всё мне понравилось. Я теперь всех, кого встречаю — бабушек, дедушек, — зову с собой сюда. Конечно, спасибо, молодцы, что организовали такую большую, огромную поддержку для пенсионеров. Вы сами знаете, у нас какая пенсия в России, копеечная. Заплатить за то лекарство, за это, у бабушки даже, как говорится, на кусок хлеба иногда не бывает, действительно, — быстро говорит Роза.

А Любовь Михайловна тихо-тихо говорит, что для ней «Добродомик» — это в первую очередь про общение. Про то, что дома одной сидеть невыносимо, внуки выросли и бабушку почти не навещают, а готовить только для себя совсем не хочется, правда, живет она далековато — в поселке Энергетиков. И необязательно обзаводиться знакомствами — среди людей побыть, да и хорошо.

— Куда-то всё равно надо сходить. Заедешь, потом еще куда-нибудь сходишь. Да и вообще хоть немножко прогуляться, чем это всё время дома сидеть. Как говорят: в движении — жизнь, да? — рассуждает она.

Андрею Николевичу уже за 70. Есть в нем что-то такое, что выдает мне походника — я это замечаю еще до того, как перехватываю его, когда пенсионер уже собирается уходить. И оказываюсь права. Андрей Николаевич по-прежнему бегает в пешие походы. Хотя бы раз в год бывает на Соболиных озерах в предгорье Хамар Дабана. На экране смартфона он открывает карту, водит по ней пальцем и рассказывает, где, что есть в окрестностях «Соболей», и не только популярные в последние годы локации. Говорит, что сходить туда можно и без палаток, ведь ночевать можно в зимовьях. Сколько ходит, медведей, которыми пугают, не встречал ни разу — видел только следы.

— Обязательно напишите, что все довольны. Обязательно! — просит бабушка, которая идет мимо уже к выходу.

А Андрей Николаевич рассказывает, что когда-то он работал кузнецом, а сейчас живет в районе Топкинского и специально ездит в «Добродомик», про который узнал из новостей. И он тоже говорит, что тут главное — общение.

— Я в своем доме живу один, инвалид первой группы. А тут познакомился с одним мужчиной, мы побеседовали. Я сейчас еще после операции, мне всё равно двигаться надо. И даже за эти дни я себя получше чувствовал. Вот дома сидел, выжидал, — говорит он. — А недавно я на новой «восьмерке» сюда добирался. И вот знаете, что мне понравилось? Для вас-то, может, разницы нет, а для меня, знаете, какая большая разница: объявили остановку «Гастроном № 1»!

Во время беседы с Андреем Николаевичем краем глаза замечаю невысокого мужчину в армейском бушлате. Он шумно приветствует волонтеров и проходит в дальний угол зала. Екатерина Заря горячо рекомендует с ним поговорить. Геннадий Максимович тут уже личность известная.

У Геннадия Максимовича невероятно ясные голубые глаза, а на вопросы он отвечает с редкой артистичностью и юморком.

— Поистратился я аж до 1 мая. Денег не будет, и дома есть нечего. Истратился для воинов СВО на Украине. Брошюрки печатал за свой счет, песни сочинял за свой счет. Мне их изготавливали в студии, залез в рассрочку. И стал от этого задумчивый: «Что же мне кушать теперь?» — делится он. — Я живу в Доме ветеранов, и, когда проходил мимо, соседки, говорят: «Геннадий Максимович, иди в «Добродомик», а то ходишь тут, шатаешься». Ну и я стал сюда ходить. Очень жизнерадостно. Вкусно, кормят, как котов-малышей. Очень рад. Повезло. Тут все ходят есть от безделья, а я от голода!

Геннадий Максимович в прошлом военный, подводник. Ходил на Балтику в дальние походы через Атлантический океан, был в Средиземноморье, потому и наград много, и звание ветерана. А на гражданке закончил индустриальный техникум в Братске, занимался творчеством, руководил художественной самодеятельностью на Усть-Илимском лесопромышленном комплексе, трудился в Байкальске. А еще работал уголовном розыске. И вот когда Геннадий Максимович ушел на пенсию, приехал в Иркутск. Пережил и личную трагедию — жена погибла в автокатастрофе.

— И я с тех пор одинокий, крошечка, сиротка. Потому что преданный и верный кот-малыш. И не хочу ни с кем водиться, кроме нее, — говорит Геннадий Максимович. — А дома я вообще никогда себе в жизни не варил, у меня даже кухни нет, я из нее сделал телевизионную комнату, а плиту на балкон поставил, чтобы не утомлять себя по жизни.

За одним столом с нами — Татьяна Александровна. После искрометного Геннадия Максимовича она сначала не решается заговорить: «У меня жизнь не такая интересная». Но всё же потихонечку начинает рассказывать. Говорит, что всю жизнь проработала в торговле, а в 2009 году приехала в Иркутск к сыну с внучкой водиться. И здесь тоже работала — до пандемии коронавируса в гардеробе одной из медклиник, «чтобы можно было общаться с людьми».

— А чего бы в это кафе не сходить? Одна живу. Готовлю всегда, не ленюсь. Обед тут поесть, а уж завтрак и ужин сама приготовлю, — говорит она.

— То есть хотите себя разгрузить? — спрашиваю.

— Разгрузить себя — одно, а другое — прогуляться. Целый день можно просидеть дома и не выйти. А мне по моей комплекции надо ходить и ходить. Как я говорю, расту не по дням, а по часам, — делится Татьяна Алексеевна.

Живет она на Лисихе, и от «Добродомика» ходит домой пешком: «За час двадцать дошла!»

— Но дети надо мной смеются, говорят, мол пенсии тебе не хватает что ли? — улыбается моя собеседница.

В кафе заходит очередной посетитель, его радушно встречают и усаживают на свободное место. Волонтеры проворно подают обед, дружно указывая друг другу, кому и что еще не хватает. Не пройдет и недели, как у дверей «Добродомика» появятся очереди — те самые, которых так опасалась Людмила Викторовна из Солнечного.