«Приезжаем в 6 утра, чтобы занять место». Как живут и чем торгуют пенсионеры на Центральном рынке Иркутска

Центральный рынок Иркутска — это то самое место, где жизнь кипит практически круглый год. Уличные ряды не пустеют даже зимой, а уж летом и осенью, в самый разгар дачного сезона, народу здесь — не протолкнуться. За прилавками стоят бабушки и пожилые женщины, которые торгуют всем, что вырастили на своих участках. У каждой — своя история. Журналист «ИрСити» Алина Ринчино пообщалась с некоторыми из них, чтобы узнать, что привело их сюда, хватает ли вырученных денег на жизнь и как у них всё еще есть силы на то, чтобы в столь почтенном возрасте заниматься огородом.

Тамара — ангарчанка, она приезжает на иркутский рынок пару раз в неделю из микрорайона Китой. Чаще не получается, потому что путь неблизкий, да и тащить на себе тяжеленную сумку с овощами и ягодами нелегко. Говорит, что в Ангарске особо торговать негде, все прилавки на рынках отдают гражданам из ближнего зарубежья, вот она и мотается в Иркутск.

— Пенсия у меня маленькая, ни на что не хватает, вот и приходится искать возможности для дополнительного заработка. Огородом мы занимаемся вместе с мужем, еще дети помогают время от времени, — говорит собеседница.

— А почему муж с вами на рынок не ездит? Вдвоем ведь веселее, — спрашиваю я.

— Он у меня на хозяйстве остался, огород поливает. Его бросать нельзя, работы там хватает, — отвечает Тамара.

Женщина говорит, что торговля на рынке помогает им с мужем не только получить прибавку к пенсии, но и сделать небольшие сбережения на зиму.

— Сюда я приезжаю последние лет 20. У меня просто ребенок-инвалид, деньги нужны были всегда, потому и ездила. А сейчас у меня пенсия всего 14 тысяч рублей, минималка, на это ну никак не проживешь. Хорошо, что у нас участок есть свой, там мы выращиваем всё что только можно, — продолжает Тамара.

Она рассказывает, что и у мужа пенсия совсем скромная, несмотря на то, что когда-то он был начальником цеха на одном из крупных заводов Ангарска. Руководство предприятия, по словам Тамары, не платило налоги, поэтому все сотрудники, ушедшие на заслуженный отдых, получили дырку от бублика.

— Муж зарабатывал такие деньги, причем зарплата была белой, а пенсию назначили смешную. Мы писали в Москву, но получили ответ о том, что налоги на вас не приходили, вот и извините. Такая жизнь у нас, — говорит женщина.

Домашние помидоры Тамара продает по 400 рублей за кило, морковку — по сотне, огурцы и капуста — по 300 за килограмм. Свеклу и чеснок можно прикупить по 60 рублей.

Эта женщина представилась Ниной. Она сказала, что редко тут бывает, потому и рассказать ей особого нечего. Зато с удовольствием попозировала для фото.

Уличные социальные ряды уже сейчас полны самых разных овощей и ягод. Здесь вовсю торгуют молодой картошечкой, луком и чесноком, помидорами, капустой, свеклой и баклажанами. Есть в продаже малина, смородина, клубника. Кое-где даже можно найти горох в стручках.

Эту старушку зовут Зоя Иннокентьевна. Через 4 года ей исполнится 90 лет. Она говорит, что у нее — свой большой сад, в котором она выращивает ягоду.

— Мы вынуждены были купить побольше земли, чтобы не поселились шумные соседи. Чтобы земля не простаивала, посадили там кустарники, — делится женщина.

Участок Зои Иннокентьевны находится в одном из садоводств под Иркутском. На рынок ее обычно привозит муж, но сейчас он болеет, поэтому старушка добирается на перекладных: сначала электричка, потом уже автобус.

— В него еще толком не попадешь, все давятся, толкаются. Это очень тяжело, народу везде много, — сетует хрупкая худенькая старушка.

Поэтому на Центральный рынок она приезжает не чаще двух раз в неделю.

— В остальное время приглашаю дочь с детьми, а они уже там опустошают сад, грядки и всё остальное. Этим и помогают — мне всё меньше собирать, — смеется собеседница.

Ее скромная соседка, которая не называет своего имени, говорит, что приезжает на рынок лишь тогда, когда ягода на даче поспевает.

— Но чтобы прилавочек был полным, беру с собой немножко свеклы, кабачков, чуть-чуть морковочки. У меня садоводство по Александровскому тракту, оттуда трудновато ездить, поэтому меня возит сын, — делится женщина.

После этого собеседница просит написать про главную проблему здешнего сообщества.

— Мы очень долго боролись за то, чтобы эти столы отдали только пенсионерам и ветеранам. И поначалу так и было, но теперь же здесь торгуют все: и молодые, и перекупщики. Все окрестные деревни и села сюда приезжают и торгуют: из Урика, Хомутова, Ангарска и даже Усолья. А столов-то всего 40. Поэтому нам приходится приезжать сюда в 6 утра, чтобы занять места. Мы, старики, вынуждены. Мне уже 80 с лишним лет, да я еще и инвалид, и я должна в такую рань сюда приезжать и конкурировать с перекупщиками. Это просто издевательство. Никому нет дела до пенсионеров, — возмущается женщина.

Она и ее соседки по прилавку говорят, что этой проблеме уже несколько лет. Помимо того, что перекупщики занимают места, предназначенные для пожилых людей, они еще и портят репутацию здешних садоводов.

— Мы выращиваем на своих участках с любовью, заботой, у нас все продукты вкусные, домашние. А эти перекупщики ездят на базу к китайцам, закупают там по дешевке «пластиковые» огурцы и помидоры, а потом продают под видом домашних. Из-за этого нам потом люди не верят, сомневаются, что у нас качественный и вкусный продукт, — добавляет еще одна пенсионерка Татьяна.

Еще один аппетитный прилавок, за которым можно найти всё что пожелаешь. Можно прикупить поллитровый стакан ароматной малины за 250 рублей, кило молодой картошки за ту же цену. Кабачки продаются по 300–350 рублей за кило, а горох — по сотне.

— Ну это мы просим такую цену, а продаем, бывает, и по другой цене, — улыбается женщина, представившаяся Ниной.

— Скидки делаете? — интересуюсь я.

— Конечно, почему бы и нет, — отвечает мне собеседница.

Она говорит, что возделывает два огорода, успевает ходить на работу и сидеть с внуками, а в оставшееся свободное время приезжает на Центральный рынок Иркутска, где и продает излишки урожая.

— И как вы это всё успеваете? Семья, наверное, помогает?

— Вот так и успеваем. Семья есть, помогает, а всё остальное делаю сама. Закалка с детства, видимо, — отшучивается Нина.

Иркутянка Лидия рассказывает, что на Центральный рынок ее приводит не только желание заработать денег или пристроить урожай, который превзошел все ожидания. В первую очередь она приезжает сюда поболтать с другими пенсионерами, потому что ей очень не хватает общения. В свои почти 90 лет Лидия осталась совсем одна.

— Уже 55 лет я профессионально занимаюсь садоводством. Еще у меня 50 лет трудового стажа, за что я имею две правительственные награды — медаль ветерана труда и грамоту за добросовестный труд. В 14 лет я уехала из Качугского района, у меня было всего 7 классов образования, устроилась на пушно-меховой комбинат. Работала, училась в вечерней школе и со временем стала мастером процесса, а затем и главным инженером фабрики швейных художественных изделий. Всю жизнь шила шубы и прочие меховые изделия, у меня в подчинении было 200 человек, — говорит женщина.

Лидия рассказывает, что сейчас ей «стало тяжеловато»: последние четыре года она осталась одна во всём мире. Муж скончался уже давно, потом от лейкоза умерла дочь. Единственным помощником был сын, но и его не стало четыре года назад — случился инфаркт.

— Мужа похоронила, детей похоронила. Вот садоводство у меня осталось, а я же по жизни трудоголик. Зиму в квартире сижу, а весной, где-то в начале апреля, выезжаю на дачу и живу там постоянно до самой поздней осени. Участок у меня большой, девять соток. Сейчас, конечно, тяжеловато его одной возделывать, возраст всё равно свое берет, — делится Лидия.

Затем пенсионерка добавляет, что временами ее посещают мысли продать участок, но пока что-то никак не получается. Да и просто жалко с ним расставаться.

— Пока еще бог силы дает. Детей почему-то забрал у меня боженька, а меня вот оставил. На учение или на чё другое. Кладбище у меня уже как вторая квартира. Зимой особенно — все выходные на кладбище. Завтра вот снова поеду — у сына день рождения был бы. Но вот такая вот судьба, — смахивая слезы, говорит мне собеседница.

А затем добавляет, что теперь здешнее сообщество она считает своей второй семьей. Тем более что большая часть ее соседок по прилавкам ей в дочери годятся. Она их так и зовет в шутку, а те и не против.

Затем я знакомлюсь с веселой и улыбчивой Тамарой Николаевной. Она рассказывает, что сама живет в городе, а дети — в Урике, и у них там есть большой участок земли. Тамара Николаевна — из семьи потомственных агрономов, и дочка продолжает эту славную традицию. Поэтому и для нее, и для ее детей работать на земле — сплошное удовольствие.

— У меня эта любовь, видимо, наследственная. Сначала бабушка с дедушкой были агрономами, потом родители, потом я, а теперь вот и дочка моя говорит, что ей ничего не надо, лишь бы своя земля была. Семейная династия буквально, — улыбается женщина.

Собеседница признается, что огород приносит не только удовольствие, но и некоторую прибавку к пенсии, которая «не такая уж большая».

— Даже если и не хочешь работать на земле, жизнь заставит, — добавляет Тамара Николаевна.

Рядышком сидит Галина Иосифовна, которая рассказывает, что в этом году у иркутских дачников — проблемы с ягодой. Если в прошлые сезоны она ведрами собирала малину и смородину с нескольких кустов, то в этом ягоды очень мало.

Еще она говорит, что торгует на Центральном рынке Иркутска уже около 40 лет. Родилась и выросла она в Амурской области, а в наш город приехала в молодости вслед за мужем. Несмотря на то, что живет здесь уже достаточно долго, никак не может привыкнуть к здешнему климату: на ее родине земля была плодородная и богатая — палку воткни и она зацветет, а здесь вырастить хороший урожай непросто, нужно прилагать порой слишком большие усилия.

— А вообще везде хорошо, где нас нет, — выдает мудрость старушка.

Ей вторит Людмила Михайловна, которая в апреле этого года отметила 93-й день рождения. Последние 18 лет старушка живет в Иркутске, а до этого жила в деревне Ревякина.

— Когда началась Великая Отечественная война, мне было всего 10 лет. Родителей уже не было, они умерли, когда мне было 5. Остались я и брат. Окончив 4 класса школы, я пошла работать на ферму, чтобы и себя, и его обеспечивать. Брат у меня до сих пор живой, он в микрорайоне Зеленый живет, а я тут недалеко, — говорит бабушка.

На рынок она тоже приезжает не только чтобы поторговать, но и чтобы поболтать с другими пенсионерами.

Ранее мы рассказывали, что на Центральном рынке Иркутска вовсю торгуют ягодой — байкальской клубникой, а еще голубикой, малиной и ежевикой. Если на байкальский деликатес цены в этом году чуть ниже, чем в прошлом, то остальная ягода стоит словно золото.