«Очень по-панковски». Как жила и умерла легендарная иркутская «банька»

«Банька» — неофициальное название сквера у Иркутского драмтеатра, где стоит памятник Вампилову. В нулевые здесь каждый вечер культурно отдыхала неформальная молодежь — рокеры, барды, ролевики. Какое-то время там даже работал одноименный магазин, но название прилипло к месту задолго до его появления. Как родилась «банька», почему так называлась и отчего была такой культовой — журналист «ИрСити» поговорил об этом с теми, кто там тусовался.

Историк и публицист Сергей Шмидт вспоминает, что с 1997 по 2002 год «местом всеобщего городского ничегонеделания» была набережная у бульвара Гагарина — всё, что находилось на километр направо и на полтора километра налево от шпиля. Тогда в тех местах была эпоха свободной торговли пивом и шашлыками, и горожане любили проводить там время.

— Журналист Григорий Ревдин в своем недавнем тексте про Иркутск на «Коммерсанте», справедливо отметил, что у нас «вообще нет того, что называется „праздновать город“, celebrate the city, того, что вслед за Москвой распространилось как-то повсеместно». У меня, как человека давно живущего, первая мысль была о том, что с 1996 до 2003 года наш город праздновал себя на бульваре Гагарина, — говорит Сергей Шмидт.

Социолог и правовед Кирилл Титаев, который тоже часто тусовался на набережной, до сих пор вспоминает пиво из кегов, которые равномерно стояли вдоль бульвара Гагарина в диапазоне от Российской до Карла Маркса.

— Это было некое, более или менее центрированное тусовочное пространство. Шпиль был главным местом, главной точкой сбора молодежи. Были и специфические точки сбора. Например, дальше вверх по Ангаре стоял «дом с драконом», где любили собираться ролевики. Там жил известный кузнец, который привечал ролевиков и установил у себя на фасаде прекрасного кованого дракона. Музыканты любили собираться ближе к памятнику Гагарину, который в народе назывался «подавившийся таблеткой», — рассказал Кирилл Титаев.

Уже в те времена существовала некоторая социальная и субкультурная сегментация, добавляет Шмидт: на набережной собиралась молодежь, которую в разные времена принято называть по-разному — неформальной, неформатной, эстетствующей, передовой.

— Это были молодые люди и девушки, склонные к некоторой самостоятельности и изобретательности в организации собственной жизни. Потом мэрия Владимира Якубовского приняла ответственное решение цивилизовать, так сказать, всё, что там происходило. Это привело к тому, что торговля пивом была запрещена и шашлыки тоже исчезли. Бульвар Гагарина постепенно превратился в очень приличное семейное место. Да, может быть, не сразу, но тем не менее, — вспоминает публицист.

Кирилл Титаев добавляет к этому, что тогда же и началось вытеснение активно распивающих «куда-нибудь».

— То есть милицию, как я понимаю, не интересовало, куда мы уйдем, лишь бы ушли с набережной, которая должна была, по замыслу мэрии Иркутска, стать безалкогольной зоной. И центром распития стала, собственно, «банька» — сквер, где ныне стоит памятник Вампилову. И, соответственно, в бывшем кафе-мороженое, где кафельные стены были похожи на типовую советскую баню. На тот момент там можно было купить дешевый алкоголь, — говорит Кирилл Титаев.

Сергей Шмидт уточняет, что название «банька» прилипло к кафе еще в 1970-е. Там часто собирались представители творческой богемы Иркутска, где вечером, помимо мороженого, могли предложить и бокал вина. Туда любил заглядывать Александр Вампилов. Помимо кафельных стен, помещение отличалось тем, что в нем всегда было очень душно.

Иркутянин Александр Верхозин даже застал легендарное кафе-мороженое. Оно дожило примерно до 1995–1996 года.

— Я в свои 13-14 лет не участвовал в тех вечерних мероприятиях, которые там проходили. Кафе было очень маленькое, но набивалось туда народу очень много, и, конечно, дебош там стоял по полной. Кафе в Иркутске тогда было очень мало, а мест, где можно было выпить свежесвареный кофе, было всего два — «банька» и кафе в кинотеатре «Художественный». Мы тогда заходили в «баньку» погреться после хоккея, — вспоминает Александр Верхозин.

Когда кафе-мороженое закрылось, на его месте появился алкомаркет с «приятными» ценами на выпивку.

— Передовая и продвинутая молодежь начала искать новые точки для тусовок и совместного ничегонеделания. И тут подвернулась «банька». Тут сложилось минимум два обстоятельства — это недалеко от бульвара и там, действительно, было очень удобно — центр города, фонтан, скверик и — самое главное — магазин с хорошим пивом. Традиция свободного питья пива на улице сохранялась. Тогда даже подражали подросткам из американских фильмов, которые прятали банки и бутылки с пивом в бумажные пакеты. Эти пакеты там же, на «баньке», и продавались, — рассказывает Шмидт.

Однако назвать любителей посидеть «на баньке» «быдлом» язык не поворачивается. Молодые люди под стаканчик чего-нибудь с градусом обсуждали книги, кино, театр.

— Политика сотрудников милиции была довольно забавной. Потому что если ты сидишь в джинсовых шортах и футболочке, распиваешь вино, то, в общем, на тебя закрывают глаза. А если ты сидишь в «камке» (так на жаргоне называли камуфляж) и берцах и пьешь водку, при том, что бутылки не видно, но у тебя пластиковый стаканчик с прозрачной жидкостью, то тебя старались с этого места изъять. Это было довольно толерантно. Как максимум тебя аккуратно доставляли в отдел полиции № 5 на Фурье, составляли протокол и отпускали с богом, — вспоминает Кирилл Титаев, уточняя, что он бывал и в числе первых, и в числе вторых.

Случались и безобидные хулиганские выходки, больше похожие теперь на арт-акции: например, налить в только что открытый фонтан средство для мытья посуды и какой-нибудь краситель. На такие безобидные шалости правоохранители смотрели сквозь пальцы. Александр Верхозин добавляет, что еще в фонтан запускали зеленку или йод. «Это тоже было очень по-панковски», — отмечает он.

— В моих воспоминаниях отпечатался приезд группы «Наутилус Помпилиус» в 1997-м или 1998 году. Вячеслав Бутусов обедал в ресторане Дома актера, и его оттуда выцепили и привели на «баньку». А там были какие-то фанаты, и в тот вечер сделали очень много классных фотографий. Это был очень классный момент. Видимо, вот такие истории подстегнули народ бывать там, — говорит Александр Верхозин.

Кирилл Титаев отмечает, что молодым людям того времени были очень важны пространства, в которые можно просто прийти и встретить кого-нибудь случайно, так же, как сейчас, пролистывая ленту в соцсетях.

— «Банька» в те дни — это твоя лента новостей. Ты приходишь и видишь каких-то случайных людей, которые сегодня тоже туда пришли, и с которыми ты можешь поговорить о чем-нибудь. Вот с этим человеком — про походы в горы, вот с этим — о новом аниме или кино, вот с этим — про новые книжки Макса Фрая, и так далее, и тому подобное. То есть это, собственно, некоторая социальная сеть в ее подлинном смысле, — отмечает Титаев.

Также он рассказал об интересном прозвище, которое еще в советское время было дано дому у памятника Ленину — «Кривая линия партии». Там располагались два магазина: «Березка», где торговали за валюту или за так называемые валютные чеки, и магазин «Политкнига», позже — «Антей», историю которого мы уже рассказывали.

— Это было несколько странным сочетанием. Оттуда с учетом формы дома пошло название «Кривая линия партии». Всегда можно было сбегать в том направлении, там всегда стояли какие-то художники, с ними тоже можно было выпить и обсудить картины. И это всегда был хороший ориентир для приезжих. То есть, если ты какой-нибудь веселый автостопщик из Сызрани, то очень просто объяснить тебе, куда идти, а это важно. Говорили: «Ты приходишь на перекресток главных улиц, видишь кривой дом и идешь от него в сторону Ангары. Там найдешь нашу тусовку», — вспоминает Кирилл Титаев.

По его словам, прелесть «баньки» была в том, что она была очень разной: можно было постоять и послушать, как кто-то поет под гитару песни Олега Медведева или Виктора Цоя, узнать истории из последних походов в горы и как «Черная Гвардия» (иркутское сообщество ролевиков, основанное в 1996 году и номинально существующее до сих пор. — Прим. ред.) съездила на последние «Хоббитские игрища» (ежегодная ролевая игра на местности, которую проводят на разных площадках СНГ с 1990 года. — Прим. ред.).

«Баньку» любили абсолютно разные тусовки. Например, рекламщики в скверике у Драмтеатра «убивали понедельник».

— Каждый понедельник народ приходил туда и усинячивался вусмерть. Вокруг «баньки» было герметичное сообщество — были известные персонажи, некоторые сейчас в Иркутске живут, а кто-то уехал, кто-то умер уже, к сожалению. Потом там начали часто собираться панки нового формата и прочие неформальчики и нефордевочки. Было время, когда там тусили байкеры, и это был тоже такой довольно прикольный момент, потому что куча мотоциклов у памятника Вампилову выглядела позитивно, — говорит Александр Верхозин.

Кирилл Титаев вспоминает, что вся активность на «баньке» была социогуманитарной, молодые люди и девушки обсуждали театры, кино, книжки. Но парадоксальным образом подавляющее большинство завсегдатаев «баньки» сделали карьеру либо в бизнесе, либо в том, что называется STEM (Science, Technology, Engineering, Mathematics).

— Сейчас глядя на то, как устроены крупные компании в регионах, где сейчас трудятся бывшие завсегдатаи «баньки», я понимаю, что многие нанимали себе сотрудников по тем знакомствам. Там почти не было маменькиных сынков и доченек, все были более-менее работающими людьми, — говорит Кирилл Титаев.

Рассуждая о том, почему «банька» перестала быть точкой сбора молодежи, Кирилл Титаев заявил, что ее «убил мобильный интернет и социальные сети». Сергей Шмидт несколько расширил ответ Титаева.

— Убили «баньку» два фактора — открытие 130-го квартала и развитие мобильной связи. «Банька» была определенным местом, куда ты мог без предупреждения и созвона прийти и встретить кого-то, кого ты хочешь встретить. Был элемент авантюры. А когда у каждого появился мобильник, стало проще договариваться о месте встречи. К тому же появился 130-й квартал, закончилась эпоха клубов и уличных тусовок. Все стали ходить тусоваться к «Бабру», — говорит Сергей Шмидт.

«Банька» какое-то время пыталась жить в соцсетях, но не удалось. В социальной сети «ВКонтакте» есть три сообщества, посвященных «баньке», но все они «мертвые» и были созданы уже после фактической «смерти баньки». Авторы нескольких постов, появившихся после 2013 года, разыскивали старых товарищей или искали компанию на вечер, но все их призывы так и остались без ответа.

Сейчас вечерами на «баньке» можно встретить лишь пенсионеров и молодые семьи с детьми, а там, где раньше было кафе-мороженое и алкомаркет, последние годы находится ювелирный магазин. Александр Верхозин при этом говорит, что «банька» жива. Недавно он сам засвидетельствовал ее воскрешение.

— На позапрошлой неделе я катался на велике, и у «баньки» опять чуть не
врезался в какую-то молодую панк-молодежь, прям в пионерию. Да, сидят, выпивают, выглядят соответствующе — в футболочках «Короля и Шута». Видимо, всё еще живет «банька», — говорит Александр Верхозин.