Иркутский врач рассказала, как победила коронавирус

Родильное отделение медсанчасти ИАПО в микрорайоне Иркутск-II было закрыто на карантин с 22 мая до 15 июня из-за вспышки коронавирусной инфекции. Среди заболевших находились как пациентки роддома, так и медики. Акушер-гинеколог Екатерина Файзуллина рассказала порталу «ИрСити», как она заболела коронавирусом и как с ним справлялась.

Когда нас закрыли на карантин, мы все — врачи, персонал, женщины, дети — остались в роддоме. Где-то через 3-4 дня после этого у меня и у нескольких коллег появились первые симптомы: высокая температура, озноб, резко пропало обоняние, а через неделю так же резко вернулось.

После того как мы сообщили о симптомах начальству, нас отвезли в Иркутскую областную инфекционную больницу. Вместе со мной туда забрали ещё трёх врачей из нашего отделения, ещё было несколько человек из других. Ещё пять или шесть заболевших было среди наших пациентов. В инфекционке всех «забоксировали» в отдельные палаты.

Как только появилась температура, сразу стало понятно, что мы заболели [коронавирусом], у всех коллег одновременно в один день поднялась температура. Это было неожиданно, но страха не было. Заболели да и заболели (смеётся). Раз уж заболели, то надо было выздороветь, а потом идти домой. Думали: лучше уж сейчас переболеть, зато потом нечего будет бояться.

У меня и ещё трёх врачей из нашего отделения болезнь протекала достаточно легко, в форме ОРВИ. У одного знакомого доктора — в форме пневмонии. В этом случае проводится тяжёлое лечение, длительная антибактериальная терапия. После выписки сохраняются одышка, затруднение дыхания... Мы с ним в одно время уехали, я уже работаю, а он до сих пор находится на больничном, и в ближайшее время выход на работу даже не планируется.

В отделении после того, как увезли меня и коллег, осталось всего два врача. Конечно, к тому моменту большинство женщин уже родили, их нужно было только осматривать и готовить к выписке, но это всё равно большая нагрузка.

После того как пришли положительные анализы на коронавирус, начали лечение. По протоколу, утверждённому минздравом, схема лечения предполагает приём двух препаратов — гидроксихлорохина и азитромицина. Мы их принимали в течение недели, потом стали сдавать контрольные анализы на коронавирус. Всего я пробыла в больнице 18 дней. Двух отрицательных тестов подряд я ждала 11 дней. После окончания лечения я трижды получала положительные результаты, из-за этого пришлось так долго лежать.

Сейчас ситуация другая: врачи могут выписывать пациентов даже с одним отрицательным тестом на коронавирус при условии, что он может уйти на самоизоляцию в домашних условиях: если в квартире нет детей или пожилых родственников.

Условия в инфекционной больнице были хорошие. Там персонал очень позитивный, поддерживают всех, потому что понимают, что люди попадают к ним минимум на две недели. Одно дело — мы, медики, которые всё это понимают. Другое дело — обычные люди, которые едва ли не впервые сталкиваются с больницей, да ещё подхватив неизвестную инфекцию. Доктора, персонал, санитарки, раздатчицы и медсёстры — все подходят, спрашивают о самочувствии, делятся позитивом.

Палаты, конечно, не номера в люксовых отелях (смеётся), но там всё есть, включая душ и туалет, еду приносят в одноразовой посуде. Палаты закрывают на замок медсёстры, чтобы люди оттуда не выходили. Пациентов в инфекционке очень много было, там всё занято.

Как я понимаю, вспышка началась от одной из пациенток. У неё был положительный результат теста на COVID-19, но мы об этом узнали уже после того, как она выписалась, потому что тесты шли долговато. Сейчас всех пациенток с коронавирусом отправляют рожать в Иркутский городской перинатальный центр. Инфекция на детях никак не сказывается. По крайней мере, мы ни разу не слышали, чтобы коронавирус вызывал какие-то осложнения у новорождённых.

Предполагаю, что я тоже могла заразиться от пациенток. Я была лечащим врачом у двух женщин, у которых потом подтвердился диагноз. Конечно, мы соблюдаем меры предосторожности, у нас есть средства защиты. Но всё равно контакт с ними тесный, особенно во время родов и послеродовых осмотров.

Когда я попала в больницу, мои родные поддерживали меня по видеосвязи. Дома остался один муж с двумя детьми. Какой-то особой боязни заразиться и принести коронавирус домой не было, всё-таки мы довольно осторожно работали. Хорошо, что мы заболели, когда был карантин в отделении, и вирус больше никому не передался.

Мы обеспечены всеми средствами защиты — очками, масками, респираторами, перчатками, антисептиками, когда мы идём к пациентам, надеваем одноразовые костюмы или халаты.

Когда к нам поступают пациенты, акушерка в приёмном отделении сразу измеряет им температуру бесконтактным способом. Если температуры нет, женщина поступает [в отделение]. Если есть, женщину просят пройти через другой вход в так называемую красную зону. Когда мы идём туда, одеваемся соответствующим образом. Оттуда никто не уходит до тех пор, грубо говоря, пока женщина не родит. В «красной зоне» бывают разные смены — там можно провести и 10 часов, и час, и полчаса.

Если к нам поступает женщина с высокой температурой, и из анамнеза возникает подозрение, что у неё может быть коронавирус, но она ещё не «в родах», отправляем её в городской перинатальный центр. Всех «инфекционных» пациентов в Иркутске сейчас принимают там.

Сейчас уже скорая помощь работает так, что температурящих женщин к нам не везут, всех отправляют в ИГПЦ. К нам они попадали только в первое время [после начала распространения коронавируса].

Когда в нашем отделении был объявлен карантин, были закрыты все входы и выходы. Мы сообщили родным, они привезли вещи, чтобы мы смогли прожить в отделении 14 дней. Перед входом выставили тележку, туда всё складывалось, потом выходил охранник, обрабатывал все вещи антисептиком, и только после этого заносил их внутрь.

Опасность коронавируса даже не в том, что им можешь переболеть лично ты, а в том, что ты можешь стать источником инфекции для множества других людей: своих родных, соседей, коллег... Он очень быстро распространяется. На него не действуют никакие погодные условия. Да и не очень приятно, если ты заразишь какого-нибудь человека, а у него на этом фоне возникнут серьёзные осложнения. Наверное, нет смысла сидеть дома в заточении всё лето, но однозначно стоит избегать скоплений людей, беречь себя.

Всем должно быть очевидно, что вирус существует. Сейчас в больницы уже не кладут лёгких пациентов, только средних и тяжёлых, но они всё равно все заполнены. А сколько медучреждений перепрофилировали под лечение коронавируса?

Какой-то разницы по отношению к себе как к врачу со стороны окружающих во время эпидемии я не обнаружила. У нас гораздо больше позитивных результатов труда, чем у многих других, ничего не поменялось: как женщины рожали, так и продолжают рожать. Наверное, изменившееся отношение к себе ощутили инфекционисты или работники скорой помощи. У нас и так всё хорошо было (смеётся).

Сейчас, наверное, женщины не понимают, кто к ним подходит, потому что мы все в полном обмундировании, лиц не видно. И у нас такая же проблема, потому что все пациентки в масках, мы их запоминаем больше по фамилиям.

Страховые выплаты за заболевание коронавирусом мы ещё не получили, пока только отправили документы. А вот надбавки за работу с коронавирусными пациентами мы все получили, тут вопросов нет никаких.

Сколько ещё будет продолжаться распространение коронавируса? Наверное, это будет происходить до тех пор, пока не сформируется иммунная прослойка, может быть, пока не изобретут и внедрят вакцину. Наверное, до конца года точно.

Непонятно, почему в Иркутской области такой рост. Вроде бы, во всех регионах цифры снижаются, а у нас на одной точке всё зависло. Может быть, у нас выявляемость хорошая и делают много тестов, а в других регионах не так. Надеюсь, к концу лета начнётся спад.