Здоровье Семья Он и она карточки Гиперконтроль, постоянное осуждение, страх отношений. Иркутский психолог объяснила, в каких случаях это нормально и откуда берется

Гиперконтроль, постоянное осуждение, страх отношений. Иркутский психолог объяснила, в каких случаях это нормально и откуда берется

А еще дала совет, как справиться с этими проблемами

Источник: Александр Ощепков / NGS.RUИсточник: Александр Ощепков / NGS.RU
Источник:

Взрослые дети алкоголиков, или ВДА — явление, хорошо знакомое в нашей стране, пусть и обращать внимание на него стали относительно недавно. Как формируется ВДА, с какими трудностями сталкиваются люди, которые росли в таких (и не только таких) семьях и что с этим делать, корреспонденту «ИрСити» рассказала психолог Екатерина Спиридонова.

  1. Взрослые дети алкоголиков — это кто?
  2. «Постоянная внутренняя мясорубка»
  3. «Отсутствие базового доверия к миру»
  4. «Будет грустно, но это точно закончится»
1

Взрослые дети алкоголиков — это кто?

Понятие взрослых детей алкоголиков возникло примерно тогда же, когда появились «Анонимные алкоголики». Изначально считалось, что если зависимый от спиртного человек выздоровел, то его жизнь и жизнь его семьи автоматически налаживается. Но оказалось, что это не так.

— Если смотреть на определение, это называется не просто взрослые дети алкоголиков, а «взрослые дети алкоголиков из алкогольных и дисфункциональных семей». Алкоголизм — это лишь один из возможных типов семейной дисфункциональности. Родители могли не пить, но могли присутствовать жесткое обращение, эмоциональная депривация, когда родители эмоционально не вовлекаются в жизнь ребенка, — объясняет Екатерина. — В этом случае самое ужасное — запрет на чувства, на их проявление. И плакать нельзя, и злиться нельзя. Но и радоваться как будто тоже нельзя, только два раза в год — на день рождения и Новый год.

Но человеческая психика так не работает. Жить с установкой «хорошие девочки не плачут» — это значит, что отключится не только эта функция, но и остальные эмоции. Психикой это воспринимает так, будто любые чувства проявлять нельзя. В конце концов человек не может понять, что с ним происходит.

— И почему называются взрослые дети? Потому что человек растет, а проблема примерно той же самой остается в любом возрасте, что тебе 12 лет, что 25 лет, — отмечает Екатерина.

2

«Постоянная внутренняя мясорубка»

Первая особенность, которая отмечается у взрослых детей алкоголиков, — это отсутствие понятия нормы. Отсюда лояльность к эмоциональному насилию, унижению. Во взрослом возрасте это часто во внешний мир преподносится так: «Ну если бы отец меня не бил, я бы другим человеком вырос».

— Они не знают, что это такое, и постоянно пытаются эту норму угадать. Когда эти дети вырастают, во взрослом возрасте с этим становится тоже тяжело. То есть выросла девочка из алкогольной семьи. Она пытается встретить спутника жизни, но не может определить, нормальный человек или нет. Не пьет, как мой отец, например, и ладно. Не избивает — ну уже хорошо. Но то, что он может какое-то эмоциональное насилие применять, — это ведь тоже ненормально, — отмечает Екатерина.

Вторая особенность — неумение доводить начатое до конца. Это тоже перенятая модель семьи: отец, например, обещает покрасить стены в комнате, даже может купить краску — но не факт, что сделает это. Соответственно, и у ребенка нет такого навыка.

— Следующее — и это, наверное, самое страшное: взрослые дети алкоголиков безжалостно себя осуждают. Почему это происходит? Если мы говорим о дисфункциональной семье, то там могло быть много критики, вроде «ты не такой, как все», «все дети как дети, а ты…», «да ты посмотри на себя». Соответственно, человек растет с этим чувством, что с ним что-то не так, что он не такой, как все. Самое ужасное, что это становится внутренним голосом. Нет голоса поддерживающего, есть критикующий. Это постоянная внутренняя мясорубка, — отмечает Екатерина.

А еще взрослые дети не умеют веселиться. Веселье — это нормальное состояние ребенка. Но когда не было беззаботного детства, он рано взрослеет, поскольку видит то, чего видеть не должен.

— Ты, например, постоянно беспокоишься, что там с папой, с мамой происходит, папа пьет, мама плачет. Еще часто у ребенка в таких семьях возникает чувство вины. И это страшно, когда дети думают, что, может быть, всё у родителей было бы хорошо, если бы не они, — рассказывает психолог. — То есть ребенок берет на себя внутреннюю ответственность, хотя по факту это ответственность взрослых за то, как они себя ведут.

У взрослых детей нет внутреннего контакта с самим собой. Им сложно распознать свои эмоции — это называется аликсетимией. Когда такие люди приходят в терапию, они говорят о том, что не могут понять, что с ними происходит.

— Вроде всё же нормально, семья есть, ребенок есть, работа есть. «Всё хорошо, но мне плохо» — вот так это звучит. И непонятно, почему. Потому что нет контакта с собой, они даже не могут сказать «мне грустно» или «сейчас я злюсь», — объясняет Екатерина. — Соответственно, и веселиться такой человек не умеет, у него в голове постоянно забота о том, что надо кого-то спасти, куда-то позвонить, кого-то вылечить. Ни с собой, ни с партнером, ни с детьми близости нет, и это очень грустно.

3

«Отсутствие базового доверия к миру»

Взрослым детям свойственен гиперконтроль — им нужно контролировать всё. Но, во-первых, очень сложно всё контролировать, во-вторых, это невозможно.

— А если с точки зрения психологии смотреть, то человек, ответственный за всё, на самом деле вообще безответственен. Потому что это нереалистичный запрос — быть за всё ответственным. Плюс это приводит к эмоциональному выгоранию, к усталости, потому что на это тратится много усилий, — отмечает психолог.

Почему так происходит? Потому что в детстве не было ощущения безопасности. Это истории из области того, как ребенок в детстве по звуку шагов мог определить, в каком состоянии родитель, и будто внутренне подготовиться к чему-то.

— Стабильности нет, переживаний много. Соответственно, когда ребенок растет, он хочет, чтобы его взрослая жизнь была какой-то более или менее стабильной. От этого хочется всё контролировать, в том числе и детей. Материнские переживания, звонки: «А ты покушал?», «Там кастрюля с борщом, погрей», «Во сколько спать лег?» — как раз от гиперконтроля.

Еще один из симптомов — страх отвержения, который переносится очень тяжело. Именно поэтому так часто встречаются случаи, когда женщина не уходит от мужа-алкоголика: в этом случае хотя бы иллюзия существует, что есть привязанность. Плюсом идут ожидания социума, для которого сам факт наличия семьи — это норма.

Включается у многих взрослых детей механизм вытеснения: в этом случае они могут не помнить своего детства до определенного возраста.

— И когда человек говорит, что до 12 лет своего детства вообще не помнит, для меня как для специалиста это сразу сигнал, что там было чего-то много такого, о чём легче не помнить, чем с этим соприкасаться, — говорит Екатерина. — Самое ужасное, что там много было того, что дети не должны видеть. Например, сексуальные сцены между взрослыми. Маленький ребенок не может это воспринимать, поэтому, конечно, такое легче забыть. Чем сильнее был стресс, который ребенок испытал, тем больше вероятность, что произойдет вытеснение.

А всё вместе это объединяется в отсутствие базового доверия к миру, к себе и к людям. Потому взрослым детям так тяжело строить отношения.

— В отношениях это происходит так. Кто-то ко мне приближается, я это осознаю, но воспринимаю как опасность. Что ему вообще от меня надо? Хотя человек может быть очень хорошим. Но близкие отношения для меня — страшно. Нет до конца доверия: а вдруг что-то произойдет? Потому что с детства не было этого доверия, потому что всё происходило циклами: иногда родители хорошие, а иногда — нет, — объясняет Екатерина.

4

«Будет грустно, но это точно закончится»

Один из шагов, чтобы справиться с этими внутренними конфликтами, — пойти на группы взрослых детей алкоголиков. Такие точно есть онлайн. У них так же, как и в группах анонимных алкоголиков, есть 12-шаговая программа, по которым и идет работа.

— Групповая терапия полезна, поскольку человек слышит похожие истории и понимает, что он не один. От этого становится легче. Раньше, скорее всего, он ни с кем и не делился тем, что с ним происходит, ведь в этом было много стыда, — говорит Екатерина, но добавляет, что 12-шаговая программа всё-таки специфична и предполагает опору на понятие внутренней силы, а эта философия подойдет не всем.

Соответственно, второй выход — это личная терапия. Но тут важно, чтобы у психолога была соответствующая специализация, связанная с зависимостью и созависимостью, а также сам ходил на супервизии.

— И нужно быть готовым к тому, что работа будет долгой. Потому что этот образ действий и мышления формировался годами. Поэтому за день, за два часа это не поменяется. Чтобы понимать даже свои чувства, это тренировка, которая требует какого-то времени. Так что наберитесь терпения: этому нужно будет посвятить какое время и это точно будет больно. Но важно понимать, что это закончится. Детство ведь тоже было, но прошло. Такой оптимистичный план: будет грустно, но это точно закончится.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
0
Пока нет ни одного комментария.
Начните обсуждение первым!
ТОП 5
Мнение
И никакого гипноза. Бывший опер рассказал о тайной формуле, по которой «капитаны ФСБ» лишают россиян жилья и денег
Сергей Колосовский
адвокат
Мнение
«Отрицание, гнев, торг». Семья из Иркутска переехала под Качуг — как им живётся
Александра Помазан
Мнение
«Классно звучит, но не работает». Иркутский нутрициолог рассказала правду о марафонах похудения
Марина Лубешко
Мнение
«Каждый год выбрасываете сотни тысяч на ветер»: журналистка — о том, как отказалась от новых вещей
Полина Краснопевцева
корреспондент
Мнение
«Мужик грозил ножом, женщины кидались с кулаками»: случаи в такси, от которых ни один водитель не застрахован
Наталья
Рекомендуем
Объявления