«Информации нет, ждите». Дочь погибшего в СВО добровольца рассказала, как семья искала тело отца

До ноября 2022 года у семьи 50-летнего жителя Усольского района Игоря Павлова была обычная жизнь: работа, воспитание дочки, радость от общения с внучкой и старшей дочерью, повседневные заботы. А потом он ушел добровольцем на спецоперацию на Украине. В середине января мужчина погиб, но где было его тело, родные не знали и до последнего надеялись, что он живой. Надежды не оправдались. Игоря Павлова похоронили в конце марта. Старшая дочь мужчины Ксения рассказала корреспонденту «ИрСити», как искала отца.

Игорь Павлов родился и вырос в поселке Чокурдах в Якутии. Там же встретил будущую жену, ей тогда было 14 лет. Когда старшей дочери, Ксении, исполнилось три года, семья перебралась в Иркутскую область и обосновалась в Усольском районе. Игорь работал в полиции, а потом и таксовал, брался за любую работу.

— Жили как обычно, как все. У нас обычная семья: ни огромного достатка, ни в нищете. Просто средне, как все, — говорит Ксения.

О том, что глава семейства решил отправиться на спецоперацию, для всех стало шоком. Родных поставил перед фактом за два дня до отъезда. А потом оказалось, что после объявления частичной мобилизации мужчина, не дожидаясь повестки, явился в военкомат. Тогда его не взяли. А спустя время он подал документы в отряд добровольцев «Барс».

— По словам мамы, он всю жизнь хотел попасть на войну. Не попал в Афган, еще куда-то рвался, не получалось. А тут получилось. У него был выражен патриотизм: за страну, чтобы мы спали спокойно. Таких он правил. «Пускай молодые дома сидят — мы сами справимся, их жалко, нас уже не жалко», — всегда так говорил, — рассказывает Ксения. — Мы очень долго его отговаривали. У него действительно семья: жена, двое детей. Мне 26 лет, но есть и несовершеннолетняя дочка, ей 14 лет. И у меня дочка, его единственная внучка.

Но убедить его оставить затею женщинам не удалось: 19 ноября Игорь Павлов уехал, а 23 ноября подписал контракт.

Из гарнизона добровольцев увезли на учения, затем — в декабре — за «ленточку». Семье Игоря Павлова ничего не оставалось, как адаптироваться к новым реалиям своей действительности.

— Бывало, иногда звонил. Очень редко. Раз в две недели, раз в неделю. Разговоры были очень короткие, в основном, спрашивал, как мы, как сам, не рассказывал. Последний звонок был 8 января. Причем мама говорит, что звонок был долгий, но про спецоперацию он ничего не говорил. Но, как уже потом мама говорила, что стоило задуматься, потому что как-то всё равно было заметно по сравнению с другими звонками, что что-то не так, — делится Ксения.

Дочь мужчины в одном из мессенджеров вступила в группу родных добровольцев «Барса»: так у близких бойцов есть возможность обмениваться информацией о своих мужчинах. Люди узнают друг друга по их позывным.

— 18 января в переписке был диалог о погибшем и раненых, я по позывным понимаю, что эти люди были с отцом. А про папу ничего не пишут, — рассказывает Ксения. — Естественно, началась паника, я начала спрашивать, кто звонил, что говорят. Полночи искала информацию. В итоге мой номер передали одному из участников, кто там непосредственно находился с отцом.

Сослуживец Игоря Павлова рассказал девушке, что на их группу после выполнения боевой задачи с дрона сбросили мину, отец девушки получил контузию, то же самое рассказал и второй сослуживец отца.

После этого следы Игоря Павлова терялись.

Ксения начала поиски. Первую неделю обзванивала все госпитали. Потом поехала в военкомат Усолья-Сибирского и Усольского района. Там лишь сказали: «Информации нет, ждите».

После неудачи в военкомате она обратилась в Иркутскую военную прокуратуру — там сотрудники оказались более отзывчивыми. Помогли составить заявление, проконсультировали, объяснили, что военкомат должен сделать запрос в ростовский военкомат о местонахождении человека, поскольку он не выходит на связь.

— В военкомат пришлось маму уговаривать ехать. А вы представляете ее состояние? Они прожили всю жизнь вместе. Ей было 14, когда они познакомились. Она, естественно, в истерике. На этом фоне проблемы с сердцем, с давлением. Но заявление на запрос приняли, — вспоминает Ксения.

А девушка продолжила искать. Вышла на сотрудника морга в Ростове, через которого проходят все «барсы». Тела Игоря Павлова там не было ни до, ни после того, как Ксения к нему обратилась.

— Мне пришлось отправлять свой анализ ДНК в Ростов. Его сначала потеряли, но потом нашли. По ДНК тоже отца не обнаружили, — рассказывает девушка.

Ксения даже порывалась поехать в Ростов, но ее отговорили: смысла большого в этом не было, по всем госпиталям не проедешь, новой информации никто не скажет. Тем более что отец мог находиться в госпитале в зоне СВО, а туда гражданским не прорваться.

Пыталась Ксения связаться с командиром отца, но выяснить информацию не получилось. А еще она обратилась на прямую линию ОНФ, в организации пообещали помочь. Через приемную губернатора помогли составить обращение по линии военной прокуратуры. В администрации президента тоже обращение приняли. Пока семье официально не сообщили о гибели Игоря Павлова, оставалась надежда, что он живой, лежит в госпитале и, может быть, просто не помнит о себе ничего.

Но к марту тело мужчины нашли в Луганске. Гибель жителя поселка Новомальтинск корреспонденту «ИрСити» подтвердила заммэра Усольского района Ирина Дубенкова.

Знакомый Игоря Павлова привез семье из зоны СВО его личные вещи — то, что находилось в землянке: кнопочный телефон, записные книжки, фотографии его супруги и дочерей, рисунок внучки...

— Для нас он всегда был героем. А теперь тем более, — говорит Ксения.

Больше новостей, фотографий и видео с места событий — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь и узнавайте всё самое интересное и важное из жизни региона первыми.