«Ситуация: или я убью, или меня». Ангарчанин был звездой советского хоккея, но все потерял из-за пьянства и карт — его история

Уроженец Ангарска Михаил Татаринов имел все шансы стать звездой мирового хоккея. При нем было всё: физическая сила, катание, мощнейший бросок. В начале 1990-х он вместе со многими другими советскими хоккеистами уехал в Северную Америку и не затерялся там, став любимцем публики. Но очень скоро его карьера оборвалась, а сам он оказался в тюрьме за убийство. Рассказываем историю Михаила Татаринова, который сначала потерял все, а затем вернулся и сумел начать жизнь с чистого листа.

Если хоккеисту из Ангарска в конце 1970-х — начале 1980-х годов удавалось выпрыгнуть на уровень выше «Ермака», то в большинстве случаев его должен был ждать успех. Крытого ледового дворца в городе нефтехимиков тогда еще не было. Все тренировки проходили либо на дворовых кортах, либо на стадионе «Ермак» в 192-м квартале. Работать и играть суровой сибирской зимой, под открытым небом было задачей очень непростой. В таких условиях ковался характер.

Возможно, именно поэтому Михаил Татаринов и стал тем игроком, каким его все запомнили. Жестким, неуступчивым, волевым. А еще у него был невероятно сильный бросок — такой, которым можно было кости переламывать.

— 40 градусов мороза, снега по пояс, а я бреду в темноте по Ангарску на тренировку «Ермака». Во двор выходил с шайбой, едва рассветало. Бросал по бортам. Грохот на всю округу, народ из окон высовывался. Я кисть закачивал. На турнике по 50 раз подтягивался. И бросал, бросал, бросал, — вспоминал о своем детстве Татаринов в интервью «Спорт-Экспрессу».

Перспективный защитник с не по-детски мощным броском привлек внимание тренеров крупных советских команд на всесоюзном детском турнире «Золотая шайба». Попасть туда для советского мальчишки было, конечно, не пределом мечтаний, но чем-то очень близким — ведь тогда появлялся шанс попасть в самые сильные хоккейные школы СССР. Селекционеры московских ЦСКА (это тогда был гегемон советского хоккея), «Спартака», «Динамо» и «Крыльев Советов» и ряда команд из регионов никогда не пропускали «Золотую шайбу», мечтая отыскать там самородков.

На «Золотой шайбе» Татаринов получил приз лучшему игроку турнира — для защитника это вдвойне почетно. После первого в жизни успеха в Ангарск приехали тренеры «Спартака», ЦСКА и киевского «Сокола». И Михаил выбрал третий — наиболее очевидный — вариант. В составе киевлян в те годы было много ангарчан: из «Ермака» сюда перебрались вратарь Александр Васильев, защитники Андрей Мажугин и Андрей Овчинников, форварды Олег Синьков, Андрей Земко и Сергей Земченко. Многие из перечисленных были на ведущих ролях, и в такой обстановке 17-летнему Татаринову освоиться было намного проще.

Уже в дебютном сезоне молодой защитник набрал 10 очков и стал полноценным игроком основного состава. Своими выступлениями он обратил на себя внимание тренеров юниорской (до 17 лет) и молодежной (до 20 лет) сборных СССР. В 1984 году он съездил на чемпионаты мира по двум этим возрастам — и стал победителем обоих турниров. На молодежном уровне Татаринов не пропустил ни одного чемпионата мира, и неизменно хоккеист возвращался домой с медалями (два золота и одна бронза).

Татаринов настолько быстро освоился в Киеве, что в какой-то момент стало понятно — игрок перерос уровень «Сокола». Нужно было уезжать в Москву. Переезд совпал с аварией в Чернобыле.

— Вася Первухин (защитник московского «Динамо» и сборной СССР, обладатель золота Олимпийских игр и многократный чемпион мира. — Прим. ред.) убедил: «Ты лысым хочешь ходить?» С «Динамо» всё закрутилось настолько быстро, что вещи из Киева забрать не успел. Пришлось за ними ехать на такси. Из Москвы. 1200 рублей туда-обратно. Другого способа попасть в Киев не было — из-за чернобыльской аварии отменили все самолеты и поезда. В такой спешке кидал все в сумку, что забыл две золотые медали молодежных чемпионатов мира и тарелку, которую вручили в 1986-м как лучшему защитнику турнира. С концами, — вспоминал хоккеист.

В московском «Динамо» одноклубниками Татаринова стали звезды советского хоккея. Вратарь Владимир Мышкин, защитники Зинэтула Билялетдинов и Василий Первухин, форварды Анатолий Семенов и Сергей Светлов — их знали во всех уголках СССР. Пареньку из Ангарска было тяжело уживаться с такими глыбами, иногда возникали конфликты.

На одной из тренировок Татаринову и его партнеру по команде Александру Семаку досталось от главного коммуниста «Динамо» — вратаря Владимира Мышкина. Тот был человеком заслуженным, напихать мог кому угодно и за что угодно. Тем более что в случае с Татариновым и Семаком повод имелся более чем веский — очередной загул.

— На собрании [Мышкин] нас отчитывает. Мы шепотом: «Вова, шмалять будем выше колен…» И начинаем на тренировке — Мыш, бедняга, уворачивается. Моисеев (Юрий Моисеев, главный тренер «Динамо» — Прим. ред.) свистнет: «Идите, по забору бросайте», — вспоминал ангарчанин.

По его словам, старожилы «Динамо» в лице Мышкина и Билялетдинова не хотели, чтобы Татаринов оставался в команде. Возможно, им бы удалось выдавить молодого и дерзкого парня из команды, если бы не сменился тренер. В 1989-м вместо Моисеева пришел Владимир Юрзинов — один из наиболее титулованных тренеров Советского Союза. Он дал шанс Татаринову и выделил ему больше времени на площадке. Хоккеист за это отплатил ему надежной игрой в обороне и результативной — в атаке.

Еще в «Динамо» Татаринов должен был стать игроком олимпийской сборной СССР — в 1988-м его кандидатуру серьезно рассматривали для поездки в Калгари. Но вмешался несчастный случай — на одной из тренировок защитник сломал челюсть:

— Билл (имеется в виду Зинэтула Билялетдинов. — Прим. ред.). Встретил жестко на тренировке. Не знаю, нарочно или нет. Я не предполагал, что все настолько плохо. Приезжаю в Новогорск на следующий день, челюсть раздуло, но я грешил на больной зуб. Доктор сразу неладное заподозрил, повез в госпиталь. Сделали снимок — двойной перелом!

На Олимпиаду со сборной СССР или России Татаринов так и не попал. И если в 1988 году помешала травма, то спустя четыре года он отказался сам, за что себя впоследствии корил и называл идиотом (а ведь тогда объединенная команда бывших республик СССР завоевала золото Альбервилля, и Татаринов бы наверняка сделал эту команду только лучше). Ему удалось побывать лишь на чемпионате мира (золото в 1990-м), Играх доброй воли (снова 1990-й, снова золото) и Кубке Канады (пятое место, 1991-й).

Перед самым распадом СССР Татаринов уехал в Америку. На драфте Национальной хоккейной лиги 1984 года его выбрал «Вашингтон Кэпиталз». В те годы права на игроков из-за рубежа у клубов НХЛ были бессрочными, поэтому у Михаила не было выбора: либо оставаться дома, либо ехать в «Кэпс», которые тогда звезд с неба не хватали (хотя и безнадежными аутсайдерами тоже не были).

Заокеанская карьера началась более чем достойно: в первом же сезоне Татаринов стал железным игроком обороны и редко пропускал матчи. Осваиваться помогал украинец Дмитрий Христич (они пересекались с Татариновым в киевском «Соколе» в 1985-м). Казалось, что жизнь удалась.

— Помню, решили мы тафгая Джона Кордика познакомить с русской кухней. В Нью-Йорке с Каменским, Гусаровым и Коваленко (Валерий Каменский, Алексей Гусаров и Андрей Коваленко — российские хоккеисты, одноклубники Татаринова в «Квебек Нордикс». — Прим. ред.) привезли его в ресторан «Одесса». Пока Токарев перед нами глотку рвал за 20 долларов, мы Кордика кормили борщом, холодцом, оливье, селедкой под шубой, пельменями. Джон запивал все жигулевским пивом и уточнял: «Это точно переварится?» Потом неделю на еду смотреть не мог, — наш земляк вспоминал о своем заокеанском этапе жизни с удовольствием.

Татаринов на льду производил впечатление крепко сбитого, но не очень техничного хоккеиста. Таких в 1990-е в НХЛ было много. Но первое впечатление оказалось обманчивым. Ангарчанин мог не только мощно бросить по воротам, но и отдать тонкую, хирургически точную передачу на партнера, которой никто не ожидал. Весь вопрос — лишь в доверии тренерского штаба, и в «Вашингтоне» оно было.

Но несмотря на это в «Кэпс» задержаться не удалось. Перед плей-офф Татаринов получил травму и с большой долей вероятности уже вряд ли бы сыграл в играх на выбывание. Но вместо того, чтобы остаться с командой и поддержать ее в раздевалке, хоккеист вместе со своей первой супругой Натальей уехал в Россию. Руководству клуба такое отношение к делу не понравилось, поэтому контракт с Татариновым продлевать не стали.

Дальше были два сезона в «Квебек Нордикс» — одной из самых «русских» команд НХЛ в начале 1990-х. Первый был отличным: Татаринов стал шестым в списке бомбардиров команды (66 матчей, 38 очков — больше, чем у всех остальных россиян в команде); а вот второй не задался, тогда Михаил из-за травмы сыграл всего лишь в 28 играх и не блистал результативностью.

У Татаринова было желание остаться в «Квебеке». По его словам, там ему все нравилось. Но игроку не удалось договориться о новом контракте. Стороны ушли в арбитраж, который встал на сторону канадского клуба. Продлеваться на невыгодных для себя условиях хоккеист не хотел, а потому решил искать новую команду.

Поиски завершились довольно быстро. В услугах Татаринова заинтересовался «Бостон», который искал «домоседа» в пару к Рэю Бурку — одному из лучших атакующих защитников НХЛ. Тогда еще никто не знал, что сезон 1993–1994 годов станет для Татаринова последним в профессиональном хоккее. А дальше начнется падение, которое приведет хоккеиста на самое дно.

— Отличный контракт, бонусы. Казалось, я в шоколаде. Поймал Бога за бороду. Но первые три матча — не пошло, команда проигрывает. Глен Сатер (тренер «Бостона». — Прим. ред.) начал цепляться: «Ты с сигаретками притормози…» А в «Квебеке» на это никто не обращал внимания. Гусаров с Ги Лефлером в самолете спокойно курили. И я здесь вел себя так же. А Сатер продолжает: «Да и вес не мешало бы скинуть. Может, пару игр проведешь в фарме?» Но в «Провиденсе» (команда Американской хоккейной лиги, в которую ссылали игроков «Бостона» для набора игровой формы. — Прим. ред.) я психанул. В АХЛ переезды на автобусе часов по шесть. Молодежь после матча набирала в дорогу по 3-4 банки пива. А я — упаковку. Берегов-то не вижу. И сорвался. Запил, — рассказывал Татаринов.

Вот что писала о Татаринове бостонская пресса:

— Его зовут Михаил Татаринов, но большую часть прошлой недели он был известен под именем человека-невидимки. С прошлой среды он самовольно не ходил на тренировки и даже послал двух товарищей по команде, чтобы забрать свою зарплату, а не пришел за ней сам. Руководство клуба отстранило его и, возможно, выкупит контракт, если не будет других вариантов. Когда Милбери спросили, будет ли Татаринов еще играть за «Брюинз», он ответил: «Это пока преждевременно. Но вряд ли», — публикация с такими словами вышла в газете Boston Globe 15 ноября 1993-го. За несколько мгновений до конца профессиональной карьеры и за несколько лет — до падения туда, откуда многие не поднимаются.

В «Провиденсе» Татаринова хватило всего на три игры. В команде было много соотечественников (нашелся даже земляк из Ангарска — форвард Андрей Башкиров), некоторые из них были не прочь «приложиться». В их компании Татаринов чувствовал себя хорошо, но игре это очень мешало. В конечном итоге «Бостон» предложил расторгнуть контракт по обоюдному согласию. Татаринову причитался миллион долларов, половина от всей суммы по соглашению, — его это вполне устроило.

После возвращения в Россию хоккеист несколько раз пытался вернуться в хоккей, были предложения не только из московского «Динамо», но и из зарубежных клубов, но каждый раз игрок срывался и улетал в пьяную яму.

Не помогало ничего: ни увещевания родных и близких, ни коллеги, которые хотели пристроить бывшего партнера по команде в большой хоккей, ни медицина. Деньги потихоньку исчезали — тот самый миллион долларов быстро разошелся на карты и выпивку.

В 2001 году в спортивной прессе прошла новость, ошарашившая многих. Известный в прошлом хоккеист Михаил Татаринов, чемпион мира, оказался за решеткой. Его признали виновным в убийстве человека.

— Ситуация была, что либо меня, либо я. Убил ножом. Причем по-трезвому. Один раз ударил в живот, отбросил окровавленный нож в сторону. Была ночь, вышел на улицу, тормознул рейсовый автобус, приехал в милицию: «Я человека зарезал». Позвонили: «Поступал такой?» — «Да». Спустя четыре часа он умер в больнице, — рассказывал позднее бывший хоккеист.

По словам Татаринова, дело было в Химках, в морге при городской больнице. Убитый работал там на труповозке, но связей с криминальным миром не терял. Во время карточной партии Татаринов крупно проиграл, всех денег у него с собой не было. Тогда он поехал домой, чтобы взять оставшееся. Вернулся в морг, но его уже поставили на счетчик. Дескать, опоздал на две минуты.

Завязался конфликт, блатной схватился за нож и пошел на Татаринова. Тот перехватил его за лезвие (на память об этом у хоккеиста остался шрам на внутренней стороне ладони) и ударил обидчика в живот. Одного удара хватило, чтобы прикончить оппонента.

Прокурор во время суда просил назначить ему наказание в виде 14 лет лишения свободы, но приговор вышел чрезвычайно мягким — всего 3 года (хоть и в колонии строгого режима). Суд принял во внимание состояние аффекта и чистосердечное признание.

Хоккеист рассказывал, что ему угрожали, дескать, он даже не доедет до колонии. Но был суд, был приговор, и Татаринов пошел по этапу. Уже в колонии ему пришлось держать ответ перед смотрящим:

— Я рассказал правду. Выслушал он, подумал и ответил: «Ты все правильно сделал. Но зачем за деньгами поехал?» После разговора со смотрящим вопрос закрылся. Сразу курево появилось, чай. Плюс ангарские ребята поддержали. Пришла малява на меня, чтоб нормально относились, — рассказывал бывший спортсмен.

В местах заключения Татаринов провел всего 11 месяцев. Остальной срок ему изменили на условный.

Татаринову повезло, что за время хоккейной жизни ему удалось встретить много честных людей, готовых прийти на помощь. Из трясины спортсмена тянули заслуженные ветераны и действующие игроки — Валерий Каменский, Вячеслав Фетисов (бывший игрок ЦСКА и сборной СССР, ныне — депутат Государственной думы), Алексей Яшин (серебряный призер Олимпиады-1998 в Нагано) и многие другие. Они давали ему деньги, помогали решать бытовые вопросы и снабжали его лекарствами — на фоне пьянства и отсидки у Татаринова пошатнулось здоровье.

Но самое главное ангарчанин сделал сам — он бросил пить. В 2014 году он признавался: за время пьянства бывала и белая горячка, и алкогольная эпилепсия, отравления паленкой было совершенно обыденным явлением. От всего этого захотелось избавиться.

— О водке не вспоминаю. Будто не со мной было. Поменял круг общения, новая семья. С нынешней женой, Любой, познакомился 20 лет назад. Когда-то жил на Молодежной, ходили в клуб «Контакт». Уже тогда была ко мне расположена, но узнал я об этом только сейчас. Потому что раньше был женат. Люба случайно столкнулась со мной на остановке. Я был в таком виде, что не сразу признала. Подошла: «Миша, это ты?» Усадила в машину, отвезла в госпиталь.

Иногда задумываюсь — а со мной ли все это происходит? У меня ли сын родился (в 2014 году у Михаила Татаринова родился сын от второй супруги, его назвали Александром. — Прим. ред.)? Вижу на улице тех, с кем выпивал. Если есть деньги в кармане — достану и отдам. Знаю, что на водку. Все равно — дам!

Сейчас у меня совершенно другая голова. Да я помолодел лет на двадцать! Мечтаю заниматься любимым делом — хоккеем. Приносить пользу, помогать землякам, честно им в глаза смотреть. А к той жизни точно не вернусь. Я же понимаю, что это билет в один конец, — говорил бывший хоккеист.

Татаринов уже почти 10 лет возглавляет федерацию хоккея Иркутской области. Этот вид спорта в нашем регионе сейчас звезд с неба не хватает, но живет. Соревнования проводятся по всем возрастам и не только в Иркутске.

В 2022 году Михаил Татаринов оказался в центре нового скандала. 18-летний хоккеист Филипп Нестеров обвинил бывшего игрока сборной СССР в мошенничестве. Якобы тот взял 800 тысяч рублей, а взамен пообещал пристроить молодого парня в одну из команд Молодежной хоккейной лиги, но не сдержал обещания.

Впоследствии выяснилось, что Татаринов действительно взял деньги, но они были нужны на организацию просмотров. Обвинения в мошенничестве же он категорически отверг. В итоге полиция отказала в возбуждении уголовного дела. А Филипп Нестеров, к слову, уже завершил карьеру после двух сезонов в низших лигах Белоруссии и Венгрии.