Село, в котором заканчивается дорога

Темно. Видно на несколько метров вперёд, ровно настолько, чтобы заметить выбоины на дороге и объехать их. В Черемхово и за ним с уличным освещением беда. Мы едем в село Онот Черемховского района Иркутской области, дальше дорога не идёт.

Чтобы добраться в село без личного автомобиля, нужно успеть в Черемхово к 17.30, в это время от вокзала отходит автобус: Черемхово-Голуметь-Онот. Я, конечно же, не успевала на автобус - работа, пробки и прочие прелести взрослой жизни были против. И поехала на электричке в Черемхово, откуда меня должны были довезти на машине до конечной точки моего пятничного путешествия.

Ехать в село в субботу на выходные не имеет смысла. Приедешь к вечеру, а в 7.00 в воскресенье уже отходит единственный автобус в город, больше прокатаешься. Дорога в одну сторону из Иркутска занимает около 5 часов.

Проезжая по городу шахтёров в пятницу вечером можно подумать, что здесь после 23.00 только и делают, что дарят цветы и пьют пиво в полной темноте. В это время работают магазины только с такими товарами, а фонари горят исключительно в центре города и то через один. Вообще Черемхово – занимательный городок, об этом уже писали ранее.

После Черемхово остаётся ещё 2,5 часа пути, состояние дороги оставляет желать лучшего. До деревни Голуметь путь ещё в некоторых местах заасфальтирован, а после начинается грунтовка. Зимой выбоины присыпает снегом, в остальное время таёжная дорога становится испытанием воли, силы духа, а также крепости костей и вестибулярного аппарата.

Периодически её, разбитую лесовозами, то размывает дождями и паводками, то засыпает снегом, и жители Онота и близлежащих деревень не могут попасть в районный центр.

Село было построено в 1946 году на берегах одноимённой реки в предгорьях Восточного Саяна. В это же время здесь основан тальковый рудник.

Рядом находится полузаброшенная деревня Ургантуй, в народе - Промываловка. По легенде здесь старатели раньше мыли золото лоточным способом, откуда и пошло второе название деревни.

Деревня просторная и чистая. Здесь на 820 жителей есть фельдшерско-акушерский пункт, ателье по ремонту одежды, стадион, библиотека, пять магазинов, клуб, общеобразовательная школа, детский сад, почта, гостиница и два бара.

Своеобразная достопримечательность села – навесной деревянный мост, связывающий жителей двух берегов реки. Его периодически сносит паводками, но его постоянно ремонтируют. Одно из развлечений для гостей деревни и малышни – покачаться на мосту. Правда, за это ругают местные.

В посёлке немного машин. Здесь даже зимой передвигаются в основном на мотоциклах и велосипедах.

Большинство населения работает на Онотском тальковом руднике, продукция которого идёт на нужды внутреннего хозяйства страны. Один из геологов с гордостью рассказал мне, что местный тальк продают ещё и для производства жевательной резинки Dirol. Тальком здесь посыпают дороги, закладывают его в банные каменки, им рисуют дети на всех более менее подходящих поверхностях.

Мужчины, не занятые на руднике, чаще всего уезжают работать вахтовым методом на лесозаготовки. Леса вокруг предостаточно: минут за 40 до прибытия в деревню начинается глухая тайга.

Начиная с весны и до глубокой осени люди ходят в лес, собирают серу, травы, черемшу, ягоды, грибы. К посёлку часто выходят медведи и разная лесная дичь, поэтому достаточно здесь и охотников.

Здесь все друг друга знают, и местные предприниматели спокойно дают товары в долг. В любом местном магазине есть долговая тетрадь, куда записывается сумма, на которую отоварился покупатель.

Передо мной в магазине женщина набирает огромное количество товара: сигареты, хлеб, тушёнка, сахар, крупы, лапша быстрого приготовления, - и всё просит «записать». Продавец достаёт откуда-то из-под прилавка потрёпанную общую тетрадь, находит там фамилию этой женщины и пишет получившуюся сумму.

Глядя на мои округлившиеся глаза, продавец поясняет, что это жена одного из охотников, её мужу скоро уходить в лес на несколько месяцев. Когда он вернётся, добытое продаст одному из скупщиков в посёлке, а долг вернёт в магазин.

Одноэтажное здание сельской библиотеки стоит в «микрорайоне». Так здесь называется территория на окраине села. Рядом располагается детский сад, рудниковская контора и почта.

В полутёмной библиотеке среди обшарпаных стен меня встречает приветливая библиотекарь Марина Тугарина. Двери здания завешаны одеялами, «чтобы было теплее», поясняет женщина.

Она переехала сюда к родителям, сначала работала в местной администрации, а потом ушла в библиотеку.

«Здесь зарплата выше, раньше я получала тысяч 12-15, а сейчас 18. Плюс ещё должны быть надбавки, но я пока их не получаю», - делится библиотекарь.

Сейчас Тугарина получает третье высшее библиотекарское образование, чтобы соответствовать новым государственным стандартам.

«В посёлке читают в основном учащиеся начальной школы и люди после 40-50 лет. Мы тут провели конкурс на самый полный формуляр, и я заметила, что чем дороже и навороченнее у ребёнка телефон, тем меньше он читает литературы», - рассказывает женщина.

В библиотеке она организовала шкафчик для буккросинга, он буквально ломится от книг, которые принесли местные жители.

Здесь проходят занятия и кружки для детей. Тугарина говорит, что в основном сюда приходят дети из малообеспеченных семей, с которыми никто не занимается.

«Знаете, это дети, которым нужно хоть куда-то уйти из дома. Я вот с ними могу с утра до вечера и иногда по выходным заниматься. Рисуем, читаем, учим стихи. Я вот принесу картошки варёной, колбаски и пряников каких, вот и пообедаем», - говорит библиотекарь.

В начале 2000-х в деревню «спасаться» приехали раскольники во главе с отцом Пантелеймоном и поселились на том берегу реки. По местной легенде ему открылась истина, что введённые в начале тысячелетия новые ИНН и паспорта мечены числом Антихриста 666. Официальная церковь не нашла в документах ничего греховного, Пантелеймон тогда отрёкся от благословения церкви и, найдя себе соратников, отправился в этот таёжный край.

«Сначала их было много, приезжали семьями с детьми. Они построили себе церковь на той стороне (реки - ред.) и купили несколько домов. Потом половина разбежалась, они тут оргии в реке устраивали. Говорят, что и паспорта, и все документы свои сожгли. А потом наши ребята их в Нарыне гоняли (озеро Нарын находится рядом с селом Онот - ред.). Всё они рассказывали, что спасаться туда пошли, а пришли, наши смотрят, а те рясы скинули, а внизу – камуфляж. И давай они там рыть что-то. Золото искали, там много таких искателей ходит, ну наши и выгнали попов оттуда», - вспоминает местный житель Михаил.

Также он сообщил, что тогда в Нарыне у раскольников нашли икону приблизительно конца XIX века и отдали в местную православную церковь.

Сейчас раскольники живут натуральным хозяйством и собирательством в лесу, нигде не работают.

«Попы» не дружат с местными и в церковь свою не пускают тех, у кого документы нового образца. Местные говорят, что их можно отличить по дурному запаху и чёрной грязной рясе.

На мой вопрос, можно ли как-то к ним в церковь попасть, сказав, что я паспорт потеряла, Михаил усмехнулся: «Попы и тебя вместе с твоим паспортом сожгут».

На следующий день я пошла к раскольникам, но калитку мне никто не открыл.

В воскресенье утром я должна была уехать из посёлка, но рейсовый автобус замёрз, и я решила сходить на службу в церковь.

На противоположной стороне реки от раскольнической церкви местные жители построили православный приход храма во имя святителя Иннокентия, епископа Иркутского. Территория прихода обнесена забором, внутри стоят хозяйственные строения.

Здесь проходят службы, а по воскресеньям работает воскресная школа. Чтобы не было недоразумений, для меня сначала попросили благословения по смс у местного батюшки, который в это время был в другом городе.

Перед службой меня привели в трапезную, где было три женщины – местные активистки. Мне сразу выдали юбку и платок на голову.

Трапезная – большая изба. Здесь проходят занятия воскресной школы и находится выставка местного глухонемого художника, который из-за аварии теперь передвигается в инвалидной коляске.

В церкви, пока ждём остальных, женщины обсуждают юбилей Филлипа Киркорова, показанный по телевизору, сожительницу Николая Баскова и другие важные подробности российской эстрады.

Я спрашиваю про икону, которую забрали у раскольников. Выясняется, что в церковь её принёс местный охотник Ландыш. Больше никто ничего не знает, кроме того, что на ней изображена голова пророка Иоана Предтечи.

Женщины украшают церковь цветами, еловыми ветками и зажигают свечи. Прождав 20 минут остальных прихожан, они начинают службу своими силами. У местного батюшки ещё несколько приходов в районе, он сейчас на службе в другом месте, а других церковнослужителей в деревне нет.

Пока я пытаюсь поймать момент для фотографии и прислушиваюсь к молитвам, в церковь врываются пять человек. Они проходят практически к алтарю, падают на колени и периодически прикладываются лбом к полу. На волне всего этого ажиотажа служба подходит к своему логическому завершению.

Мы возвращаемся в трапезную. Здесь уже накрывают чай, выясняется, что люди, ворвавшиеся в церковь, это делегация верующих из Свирска. Они когда-то уже были здесь и очень торопились попасть сюда ещё раз. Как рассказала одна из них, свирчане специально выехали в этот день в 6 утра из города, чтобы успеть к началу службы.

«Я просто влюбилась в вашу деревню. Какой воздух! Какая природа! Вы должны быть счастливы, что живёте здесь. Я хочу тут под старость лет дом купить, у вас продаются?» - делится одна из свирских.

Выясняется, что дома здесь стоят до 1,5 миллиона рублей. Недавно сюда переехала прихожанка с четырьмя детьми, купив дом за 400 тысяч рублей.

Больше всего гости восхищены молодой девушкой - учительницей школы и прихожанкой храма Викторией Плотниковой. Ей сейчас около 26 лет, и она вернулась в село из города, чтобы преподавать. Она выделяется из общей картины миграции молодёжи из деревни.

Повздыхав по онотской природе и Виктории, гости из Свирска ушли гулять по деревне.

«Вы там на мосту не забудьте рыбу поймать. А ещё наберите богородской травы, она у нас по берегам растёт», - хохочет местная баба Глаша. Местные жительницы убрали всё со стола, мы покинули территорию церкви.

Не попав на автобус, я спросила всех, кого знала в селе, поедет ли кто-нибудь в город сегодня. И вот, нашлась машина, правда, «немного поломанная, она может встать в любой момент».

Возможность поломки автомобиля в мороз посреди таёжной дороги не вызывала восторга, но перспектива ехать, если автобус не замёрзнет, в понедельник утром в холодном пазике радовала ещё меньше.

В три часа дня я уехала из деревни. Машина, конечно, сломалась, но уже в Ново-Ленино, когда до дома было рукой подать.