Кто напоит Россию молоком и кому достанется Danone? Эксперты — о том, что происходит на рынке с транснациональными компаниями

Российское подразделение Danone возвращается под контроль французского менеджмента. Владимир Путин на прошлой неделе исключил российскую дочернюю компанию французского гиганта Danone из списка компаний, временно находящихся под контролем Росимущества. MSK1.RU разбирается с экспертами, что это значит и кто из крупных иностранных компаний остается на нашем рынке.

Danone Russia перешла под временное госуправление в июле 2023 года. Новым гендиректором компании был назначен 33-летний Якуб Закриев — выходец из команды (а, возможно, и родственник) Рамзана Кадырова.

Закриев возглавлял секретариат Кадырова, был мэром Грозного, заместителем министра финансов Чечни, министром сельского хозяйства, вице-премьером чеченского правительства. Закриев сменил на посту гендиректора нидерландца Чарли Капетти, который ранее возглавлял глобальное подразделение Danone по продажам воды.

Как пишет французское издание Le Point, до введения санкций на долю России приходилось почти 6% оборота французской корпорации и около 2% всей прибыли. У Danone в России 12 заводов и более 7 тысяч сотрудников — то есть почти каждый тринадцатый.

При Закриеве Danone Russia была переименована в Health Nutrition. Других важных изменений в работе компании не было.

— Если прочесть текст указа президента № 302, которым введены временные меры по управлению имуществом ряда компаний, связанных с недружественными государствами, то там черным по белому написано, что Росимущество не вправе распоряжаться иностранными активами (то есть продавать, закладывать и т. д.). Государство лишь владеет и пользуется имуществом компаний, а также осуществляет его инвентаризацию. Но национализацией это точно не является, хотя многие СМИ навесили такой ярлык, — объясняет MSK1.RU управляющий партнер AVG Legal Алексей Гавришев отсутствие изменений в работе Health Nutrition при новых менеджерах.

И вот спустя восемь месяцев, видимо, наконец-то нашелся покупатель. Заранее сообщила об этом Financial Times: французская группа надеется продать свои российские активы татарской компании «Вамин». Ее контролирует семья бывшего сенатора Вагиза Мингазова, сын которого назначен в совет директоров Health Nutrition. Financial Times оценила сделку в 17,7 миллиарда рублей.

— Решение об отмене временного госуправления не окажет существенного влияния на отрасль, — прогнозирует в беседе c MSK1.RU управляющий партнер BKMP legal Павел Булгаков. — Отмена временного управления, по всей видимости, связана с готовящейся продажей доли российской компании, принадлежащей Danone. Такое решение также свидетельствует о том, что у государства отсутствует выраженная заинтересованность в получении коммерческих иностранных активов, а конкретные меры, скорее, направлены на сохранение баланса в индустрии.

Danone действительно единственный игрок на молочном рынке России, который прошел через процедуру внешнего госуправления. Ведь прекратили операции в России не все транснациональные компании, работавшие на рынке молочки, пишет Diary Reporter.

Датская корпорация Arla Foods — один из лидеров производства твердых и полутвердых сыров — в марте 2022 года объявил о приостановке любых операций с Россией. Причем в пресс-релизе компания подчеркнула, что импорт в Россию и так резко снизился еще в 2014 году — после введения «продовольственного эмбарго».

Новозеландский производитель Anchor Fonterra (известен прежде всего по своему сливочному маслу) в феврале 2022 года прекратил поставки продукции. Компания закрыла московский офис и вышла из совместного предприятия Unifood (общий бизнес был создан в декабре 2018 года). Новозеландское масло, кстати, начали экспортировать в СССР еще при Леониде Брежневе. При этом в бизнесе Anchor Fonterra на долю России приходилось лишь около 1% оборота.

Еще в 2022 году свернули бизнес в России норвежская Elopak (производит асептическую тару для молока), шведская AAK (производит ингредиенты для молочных продуктов), швейцарская Tetra Laval (в нее входит производитель асептической упаковки Tetra Pak) и финская Valio (производитель масла и сыров).

Причем Valio на удивление быстро нашла покупателя на российские активы — это производитель колбас и сосисок «Велком». Финансовые условия сделки не разглашались. В сделку вошло производство сыра в подмосковном Ершово, а также местный бренд сыров Viola.

Шведско-финская Stora Enso, которая среди прочего производит гофротару, продала российский бизнес (заводы в Московской, Нижегородской и Калужской областях, на которых было занято около 1100 человек).

А вот немецкий Ekosem-Agrar AG, владеющий производителем молочки «Эконива», уходить из России не стал. И даже совсем наоборот. Контролируемая немецким бизнесменом Стефаном Дюррем, Ekosem-Agrar AG по итогам 2022 года объявила о росте продаж на 64%. Примерно половина этого увеличения объяснялась повышением обменного курса рубля по отношению к евро. Но даже в рублях увеличение составило 31%, писал Neue Zürcher Zeitung.

В 2023 году компания Стефана Дюрра открыла Бортниковский молочный комплекс в Ступинском районе Московской области, продолжила экспансию на региональные рынки. Производство свежего молока и традиционных молочных продуктов (сливок, кефира, сметаны, творога, масла) выросло на 68%, а сыров — в 7 раз.

Кстати, именно «Экониву» называли одним из претендентов на покупку Danone Russia.

Остался работать в России немецкий концерн Ehrmann (еще в 2021 году поглотил нидерландский бренд Campina). В активе у компании — десятки брендов молочного детского питания, йогуртов, пудингов, порционного молока и сливок... И всё это продается прекрасно: в 2022 году Ehrmann увеличил продажи в России, а чистая прибыль выросла в 3,7 раза. Как пишет Merkur, на долю России в обороте Ehrmann приходится более половины продаж. И захочешь — от такого бизнеса не откажешься.

Британский Unilever в 2022 году приостановил весь импорт и экспорт продукции в Россию и из России, свернул рекламу. Однако российское подразделение корпорации продолжило работать, как и прежде. В списке брендов Unilever есть и множество молочных, в том числе мороженое «Магнат», Ekzo, «Инмарко», Max, Carte D'Or.

Продолжает успешно работать в России и швейцарская Nestle, хотя и приостановила рекламу и капитальные инвестиции. В списке ее молочных брендов — молочное детское питание NAN и Nestogen, мороженое Maxibon, Extreme, Movenpick.

PepsiCo также продолжает производство молочной продукции в России. Американской корпорации принадлежит «Вимм-Билль-Данн Фудз» — одна из крупнейших молочных компаний в Европе, на долю которой приходится более 30% молочного рынка в России. Еще в 2022 году была одобрена продажа напиточного бизнеса «Вимм-Билль-Данн» (это, например, бренды сока J7 и «Любимый сад») российской компании «Мультипро», производящей сыры под брендом Alti. Молочный бизнес остался под контролем PepsiCo.

Продолжают работать в России и французские производители молочки Lactalis и Savencia. Savencia известна, прежде всего, как производитель сыров, в 2017 году она выкупила Белебеевский молкомбинат в Башкирии.

Кейс Lactalis еще более важен: последние годы компания сохраняет статус крупнейшего в мире производителя молока (в 2021 году вытеснила с пьедестала Nestle).

У Lactalis в России четыре завода по переработке молока и примерно 1900 сотрудников. Один из самых известных брендов — итальянский Parmalat. В 2022 году на долю России пришлось около 1% мировых продаж французского гиганта, пишет Reuters.

Компания, как и, например, Nestle, приостановила промышленные инвестиции и рекламу в России и отделила свой местный бизнес от остальной своей деятельности. Но с рынка не ушла и к продаже бизнеса не готовится, как, скажем, Valio или Danone.

Юлия Корчагина-Озджан, основатель «Академии бизнеса и стратегического маркетинга», прогнозирует, что работа иностранных молочных компаний в России продолжится. А вот главными вызовами для отрасли будут вовсе не только санкции.

— Потребление молочной продукции в последний год понизилось на 25–30% в связи с сокращением доходов населения при повышении цен. Рост объемов молочного производства сдерживают экспортные ограничения и другие экономические факторы, — говорит Корчагина-Озджан. — И эта тенденция в ближайшее время, думаю, не изменится.