Сет Роген и Ивэн Голдберг, актеры комедий, режиссёры, сценаристы, создатели фильма «Конец света 2013: Апокалипсис по-голливудски»: «Мы снимаем все»

19 сентября на российские широкие экраны выходит очередная голливудская комедия с пометкой «18+». На экране шутки ниже пояса и голливудские звезды в больших количествах. Это будет «Конец света 2013: Апокалипсис по-голливудски». В ленте Голливуд будет смеяться сам над собой…

В качестве режиссеров и продюсеров ленты выступили известные в Голливуде комедийные актеры Сет Роген и Ивэн Голдберг. Сегодня они раскрывают секреты съемки, рассказывая не только о том, как из актера превратиться в режиссера, но и как заставить голливудских звезд ранга, например, Эммы Уотсон, быть смешными в кадре.

– Почему вы решили снять фильм о конце света?

Сет Роген: Это лента для фанатов кино. На протяжении последних лет была тонна фильмов об апокалипсисе. По-моему, из-за этих всех майя конец света постоянно в головах людей. Начиная с «Дня независимости» и даже раньше – с фильма «Человек Омега» (Американский фантастический постапокалиптический фильм 1971 года режиссёра Бориса Сагала. – Прим. автора.) – со времен «Сумеречной зоны» (Американский телевизионный сериал, первые части вышли в 1959-1964 годах. – Прим. автора.) всякие апокалиптические темы переносятся на пленку. Для нас это стало идеей, над которой мы работали семь лет.

– Вы нервничали на съемочной площадке из-за того, что впервые выступали в роли режиссера?

Ивэн Голдберг: Это было невероятно захватывающе.

Сет Роген: В первый день на съемочной площадке мы так волновались, что закончили на три часа раньше! Самый большой страх режиссера – что ты не сможешь собрать все воедино. Мне понадобилась неделя, чтобы перестать думать об этом и сосредоточиться на результате.

Вначале я был слишком сосредоточен на том, что я продюсер.Работа продюсера и работа режиссера противоречат друг другу. Как режиссер ты просишь все больше и больше, а продюсер – реалист...

В итоге мы отсняли материала больше, чем использовали. Очевидно, так получилось благодаря странной трансформации в мозгу, позволившей двигаться дальше: «О! Это не моя работа волноваться, успеем ли мы вовремя. Моя работа – просто получить весь материал, необходимый, чтобы собрать хороший фильм, а думать о сроках – это работа других людей».

– Когда началась работа над фильмом, были у вас какие-то страхи относительно выбранного акопаликтического направления?

Ивэн Голдберг: Нет, по этому поводу – нет.

Сет Роген: Ну, был, конечно, со стороны аргумент, мол, почему мы выбрали такой сложный фильм в качестве своего первого фильма.

Ивэн Голдберг: Например, «Вы всегда были известны как мастера разговорного жанра, такие смешные парни, почему бы вам и не придерживаться этого?».

Сет Роген: И действительно было несколько моментов , типа: «Вот это да! Это сложнее всего, что мы когда-либо делали раньше»…

Ивэн Голдберг: Да, погрузиться в этот мир всяких визуальных спецэффектов, VFX (Технологический прием для визуализации сцен, которые невозможно снять обычным способом. – Прим. автора.) – это тяжелая вещь. Мы никогда не делали такие спецэффекты.

Сет Роген: Мы даже никогда не видели, как их делают.

Ивэн Голдберг: Было несколько сцен в фильме «Зеленый шершень»...

Сет Роген: ...Но в «Зеленом шершне» это были реальные съемки, потому что было много денег. Если у вас есть огромный бюджет, вам потребуется гораздо меньше всяких визуальных компьютерных спецэффектов, чем в случае, если денег мало.

Ивэн Голдберг: Понимаете, легче взорвать реальное здание, чем сделать поддельное и взорвать его на компьютере.

– В вашем фильме много звезд, играющих самих себя. Можете ли вы назвать какие-то черты, которые вы усилили в их характере в фильме, чтобы они были забавными?

Сет Роген: Мы шли как в направлении ожиданий публики, так и от противного. Например, с Джеймсом Франко: его люди отчасти воспринимают как человека, претендующего на тонкий вкус, человека искусства и всякое такое. Вот на этом мы и играли. С Джоном Хиллом мы фактически пошли в противоположном направлении. Он известен своими агрессивными персонажами, которые проявляют настойчивость и в некотором роде они саркастические. Мы ему именно так все в сценарии и прописали сначала. Но потом он сказал: «Я хочу быть полной противоположностью!»

Ивэн Голдберг: Он сказал: «Моя аудитория уже видела все это , и я хочу сделать что-то новое и интересное».

Сет Роген: Он предложил: «А что, если я – такой самый хороший парень в мире, буквально самый замечательный и положительный парень, какого вы могли бы вообразить, такой всех поддерживающий»… и предстает с совсем другой стороны. Так мы и сделали. Это был образ от противного. С Дэнни МакБрайд мы играли на том, что его воспринимают как пьянчугу и неудачника.

Ивэн Голдберг: Хотя на самом деле он состоит в счастливом браке, он замечательный отец, который увлекается фотографией.

Сет Роген: Совершенно верно. Он совершенно другой в реальной жизни.

Ивэн Голдберг: Он даже не южанин…

Сет Роген: Но изображает то, что от него в некоторой степени и ожидаете. Что касается Джей Барушель, я думаю, что люди не очень-то хорошо его знают. Это мы и использовали в фильме, это стало своего рода основой для юмора: Джей немного менее известен, чем остальные из нас. Это часть фильма: он приезжает ко мне в гости, и я тащу его к парням, которых он не любит, но с которыми дружу я. Мы пытались использовать как определенную фишку то, что и в реальности люди почти ничего не знают о Джей. Ведь вы, как правило, не связываете его со светской жизнью Голливуда.

Крейг Робинсон, вероятно, имеет самый изменчивый образ.

Ивэн Голдберг: Мы прописали его образ, ему понравилось, и мы сняли это. Я не говорю, что он не импровизировал, потому что за него все сделали. Я говорю о том, что его характер обладает заданной динамикой.

Сет Роген: Он действительно самый традиционный персонаж в фильме, так как его личность развивается: из очень эгоистичного и не очень полезно парня он превращается в хорошего человека. Мы использовали некоторые реальные вещи из характера и жизни Крейга. Он играет на фортепьяно, и мы видим, что он играет на фортепьяно в кино, и он поет, но мы в большей степени сфабриковали эту личность.

– Ну, а вы, Сет?

Сет Роген: Со мной все просто, я такой, каким вы и ожидаете меня увидеть.

Ивэн Голдберг: Это очень простой способ создания персонажа: он просто в десять раз тупее, чем на самом деле. В каждой ситуации, с которой сталкивается, он делает неправильный выбор.

Сет Роген: Мы были своего рода «определяющими» ситуацию, ведь из-за нас все эти люди собрались вместе, чтобы работать над фильмом. Я тот человек, который ближе всего ко всем. Иона и Дэнни никогда не работали вместе, даже не знали друг друга, и это хорошо. Крейг и Иона никогда не работали вместе. Джей и Франко, я думаю, даже не встречались друг с другом.

Ивэн Голдберг: Хотя большинство из них находятся на вершине славы!

Сет Роген: Да, это так и есть. Но я единственный, кто работает в тесном сотрудничестве со всеми ребятами. Я будто застрял между ними всеми, меня все тянут в разные стороны, и я не могу определиться, на чьей стороне.

– Был ли кто-то, кто не захотел в чем-то исполнять ваши пожелания?

Ивэн Голдберг: Такого не было. Мы просто диктовали, а они делали. Франко напомнил Джею придуманную же им самим шутку, и затем Крэйг добавит что-то,чтобы она была смешнее, а потом мы все останавливаемся на шутке, которую сказал Крэйг. Это была такая красивая картина непрерывного кинопроизводства.

Сет Роген: Если честно, парни и не нуждались в большом количестве наставлений. Было буквально несколько моментов, когда начинали им говорить: «А мог бы ты быть более эмоциональными? Это нужно для лучшей передачи шутки…». Или – «Здесь мы хотим от вас видеть такие-то эмоции». Такого было очень мало.

Ивэн Голдберг: Из-за того, что все они комики, многие люди даже не представляют, насколько они великие актеры. В то же время в фильме много комиков, которые при этом совсем не актеры..

– Эмма Уотсон и Рианна – одна из самых захватывающих персонажей фильма. Однако они совсем не комедийные актеры. Как они все это делали?

Ивэн Голдберг: Заполучить Эмму было очень трудно! Но мы очень хотели, чтобы она была в фильме. Мы видели фильмов о Гарри Поттере, и все они нам понравились. И мы знали, что если она могла сделать все эти штучки в фильмах, она справится! Мы приготовили шутки, на тот случай, если она не захочет сама импровизировать, но они не понадобились. То же самое с Рианной.

Сет Роген: Мы предоставляем людям шутки, если они не могут придумать их самостоятельно, но говорим, что все в конечном счете могут придумать и собственное.

– Что удивило вас в Рианне и Эмме?

Сет Роген: Пожалуй, больше всего то, что они действительно были готовы делать то, о чем мы их просили.

Ивэн Голдберг: Ты идешь мимо столовой и видишь, как Рианна берет чашку кофе, болтая с Эммой Уотсон, и это было – «Что за ...! Как они здесь оказались?!!»

Сет Роген: Были такие дни, когда ты смотришь на лист вызовов на площадку, а там 30 известных людей. И ты думаешь: «Это безумие!» Я получил удовольствие от того, что просто видел их всех, наблюдал, как они общаются, работают.

Ивэн Голдберг: Они работали, как одна команда. И никто не пытался как-то выделиться. Все было круто.

Сет Роген: Да, все очень хорошо себя вели. Когда мы им звонили и называли день, когда им нужно прийти – они приходили. Это было на самом деле здорово.

– Вы отсняли большое количество материала, который даже не вошел в окончательный вариант фильма.

Сет Роген: Мы снимали такое. Мы снимаем все: были шутки, глядя на которые вся команда говорила: «Это просто отвратительно».

Ивэн Голдберг: Был одна шутка, слишком отвратительная, чтобы ее сейчас повторить.

Сет Роген: Но мы должны снять это, потому что нужно пробовать. Были некоторые вещи, про которые мы думали, что это перебор. А в итоге оказалось, что это отлично работает и нормально смотрится. Нужно чувствовать свободу, чтобы делать такие вещи на съемочной площадке.

Мы тестируем фильмы много раз. Мы протестировали несколько шуток, по результатам они не прошли, и это было унизительно. Но нужно через это пройти. Потому что из трех шуток одна всегда окажется смешнее, чем остальные.