«Исчезающий Иркутск»: Дом Самсонова с подпольной типографией

На углу улиц Ленина и Свердлова, немного отступив от дороги, стоит завешанный брезентом старый трёхэтажный кирпичный дом. Во время пожара 1879 года, когда сгорел весь деревянный центр Иркутска, он остался стоять, не тронутый огнём. Точной даты постройки никто не знает, но известно, что он принадлежал семье иркутских купцов - братьев Самсоновых, а в начале XX века в нём размещалась подпольная типография большевистской организации «Союз типографских рабочих». Фотограф Яна Ушакова, журналист портала «ИрСити» Ксения Власова и руководитель клуба молодых учёных «Альянс» Алексей Петров побывали на месте и попытались по крупицам собрать историю этого памятника архитектуры.

Портал «ИрСити» и руководитель Клуба молодых учёных «Альянс» Алексей Петров запустили совместный проект «Исчезающий Иркутск» в ноябре 2014 года. С тех пор рассказано более 40 историй о заброшенных, полуразрушенных памятниках архитектуры и просто знаковых для города зданиях, некоторые из них уже исчезли с карты Иркутска.

С улицы Ленина (Амурской) памятник в серо-зелёном брезентовом облачении ещё можно разглядеть, но со Свердлова (Баснинской) - это сделать трудно: нужно пройти вплоть до самой гостиницы «Русь», зайти во двор, и только тогда дом предстанет во всём своём безобразии, покажет свои увечья. Сегодня мы не одни - с нами съёмочная команда студентов иркутского филиала ВГИКа под руководством иркутского режиссёра Юлии Бывшевой. Они снимают фильм о проекте.

Согласно документам Агентства развития памятников Иркутска, территория усадьбы была впечатляющей: на ней располагалось не только главное здание, но и амбар с конюшней, баня, к Баснинской примыкал двухэтажный деревянный дом. Усадьба была огорожена деревянными арочными воротами. На месте нашего героя стоял сгоревший деревянный флигель, вместо которого затем выстроили каменное трёхэтажное здание с подвалом, а в конце XIX века к нему были пристроены две каменные кухни и сени.

Владельцем дома, как поясняет Алексей Петров, был купец второй гильдии Иван Васильевич Самсонов. Это один из двух братьев-купцов - известных владельцев недвижимости. Иван владел домами, погребами как и его брат Диомид, был гласным Иркутской городской думы, а также попечителем сиропитательного дома и банка Елизаветы Медведниковой. Диомид, кстати, владел ещё и магазином на Пестеревской (ныне - Урицкого).

Иван Самсонов умер в 1902 году, у него остались жена Прасковья Трофимовна и трое сыновей - Алексей, Степан и Яков. Супруга Ивана Самсонова после своей смерти завещала передать всё имущество во владение городу. Часть этого капитала ушла на создание начальной женской школы. Вероятно, что в одной части дома жили сами Самсоновы, а другая - сдавалась внаём.

«Здесь вечно чем-то торговали. 1903 год: «Продаётся полная обстановка квартиры угол Амурской и Баснинской, дом Самсонова. Осматривать можно ежедневно, кроме праздников, с десяти утра до трёх часов дня. Квартира Булатова». 1904 год: «Продаю рояль за 200 рублей, мебель, лампы, полную обстановку. Против Госбанка во дворе направо предпоследнее крыльцо», - с улыбкой процитировал историк объявления начала прошлого века.

А вот, что писал купец второй гильдии Иван Фёдорович Исцеленов, который в 1907-1910 годы был иркутским головой: «Имущество находится в центральной бойкой местности, квартиры снимаются охотно, дома продаются и покупаются по высокой цене».

Историк замечает, как разросся город: если сейчас район улицы Свердлова считается престижным, то в те времена земля здесь была в три раза дешевле, чем на Большой (ныне - Карла Маркса). Так, в 1908 году за сажень на Большой просили 40-50 рублей, а на Баснинской - лишь 12-14.

Алексей Петров рассказывает дальше: с апреля по июль 1915 года в здании на Свердлова находилась подпольная типография большевистской организации «Союз типографских рабочих». Больше про это сведений нет. В 1931-1933 годы на территории усадьбы построили гостиницу «Центральную», архитектором которой стал Казимир Миталь. В 1965 году её переименовали в гостиницу «Сибирь». Это был огромный гостиничный комплекс с большим количеством пристроев. 13 марта 1995 года «Сибирь» сгорела. В результате пожара погибли семь человек, пятеро пропали без вести, 21 человек пострадал.

Дом большой, раньше у него было несколько выходов и крылечек, сейчас разобраться, где что находится - сложно, особенно, когда под рукой нет плана памятника. Если смотреть на него со стороны Свердлова, то кажется, будто дом постепенно набирает высоту: сначала одноэтажный пристрой, затем вытянутый двухэтажный блок, за которым высокий пристрой с тремя окнами.

Со стороны гостиницы «Русь» окна у дома Самсонова забиты досками, рядом с ним небольшой ров, благодаря которому можно увидеть окна подвала, вокруг - кирпичи, ветки, пластиковые бутылки, бумажки и даже старый стул. Шагнуть в одно из этих окон кажется практически невозможным. Но Алексей Петров - смелый человек, решается, а мы с Яной держим тяжеленные куски ДВП, которым прикрыли лаз. Из темноты доносится глухой голос историка: «Тут только одна комната, ничего интересного».

С другой стороны памятника нам открывается странная Е-образная форма дома, внутрь ведут четыре заваленных грудой кирпичей и мусора окна. Рядом валяются доски с торчащими острыми гвоздями. Осторожно, чтобы не проткнуть ноги, заходим сначала в одну дыру, затем во вторую - ничего интересного, обычный беспорядок, артефактов древности нет, зацепиться не за что.

По-видимому, раньше здесь были маленькие квартирки, потому что в одной есть каморка, похожая на туалет, сами помещения с двумя маленькими комнатками, в которых в беспорядке валяются матрасы, подушки от старых диванов, стулья, какие-то доски, бутылки. В третье помещение - ведёт наполовину забитая дыра. Дверным проёмом назвать это сложно - ни дверей, ни опознавательных знаков, например, дверных петель, - нет.

Помещение отличается от предыдущих и больше похоже на подъезд, здесь чудом сохранившаяся лестница, по ней - дверь в очередную каморку с остатками от звонка.

Лестница добротная, крепкая, хоть и покосившаяся. После хождения по грудам разбитых кирпичей и досок с гвоздями подниматься по ней - одно удовольствие. На втором этаже находим многокомнатную небольшую квартиру. Из остатков былой роскоши - кафельная плитка в комнатке, которую мы определили, как кухню, широкие арочные дверные проёмы, высокие потолки и такой же высокий каркас от шкафа, на потолке остатки многоярусной люстры - классики советского интерьера с длинными пластмассовыми «сосульками» под хрусталь. Помните, как грустно было в детстве, когда мама заставляла накануне Нового года протирать каждую такую сосулину?

Кое-где валяются остатки провалившейся крыши, на потолке разрывы, на стенах чёрные пятна, оставленные пожаром. В комнатах ходить страшновато, хотя пол вполне крепкий.

Ещё к дому примыкает странный трёхэтажный пристрой. Крыши у него нет, окна третьего этажа меньше по размеру и слишком близко к нижнему этажу. Сложно представить, что там находилось полноценное жилое помещение, возможно, чердак. Выскакиваем наружу, попутно отряхиваясь от пыли и мелких обрывков даже не обоев, а самих стен и стараясь очистить обувь об асфальт и старую сухую траву. Впечатление от дома тяжёлое, но чего-то не хватает, а спросить не у кого: в самом центре города мёртвый двор. Рядом с домом, за гостиницей «Русь» стоит покосившееся двухэтажное деревянное здание. Может, там есть старожилы?

Неожиданно у стены дома Самсонова видим вплотную прижавшегося, чуть покачивающегося мужчину. По его удивлённым глазам понятно, что он тоже не планировал с нами встречаться. Внешность мужчины соответствует облику дома - лицо скривлённое, опухшее, улыбка жуткая, пьяная, половины зубов нет, голос хриплый, грубый, говорит с некоторым вызовом и претензией.

- Здравствуйте! - здороваемся, ведь мы вежливые люди, хоть и вылезли из такой помойки.

- Здаарова! - гавкает в ответ незнакомец.

- А вы здесь где-то поблизости живёте?

- Нет, я вообще поссать собирался!

Покружив немного вокруг старенькой просевшей двухэтажки, постучав в окна и двери, уже отчаиваемся. На детской площадке на качели сидит серьёзный мальчишка лет восьми.

- Привет! Не знаешь, а в этом доме кто-то живёт? - указывает на деревяшку Алексей Петров.

- Я живу!

- А как тебя зовут?

- Дмитрий Викторович.

- Приятно познакомиться. Дмитрий Викторович, а мама дома? Можно с ней поговорить?

- Угу, - мычит парнишка и с важным видом отправляется домой.

Навстречу нам выходит женщина лет 40 в домашнем халатике и тапочках. Она рассказывает, что на первом этаже раньше жила молодая семья с маленьким ребёнком, но из-за сырости выселились, здесь же она с мальчиком снимает квартирку, но скоро тоже собирается съезжать, потому что «жить катастрофически невозможно». На втором недавно заселились и вставили пластиковые окна. Внутри домика всё просто - общий коридор, кухня и туалет, из коридора двери в четыре маленьких квартирки. Так на каждом этаже.

«Наш дом - аварийный, хотели сносить, а нынче сказали, что не будут, потому что заявку на снос подали только в 2014 году. А так лучше бы давно снесли и построили что-то новое и хорошее. На втором этаже потолок даже упал, и у нас - тоже», - посетовала женщина.

Она сказала, что заброшенный исторический сосед откровенно пугает: летом здесь постоянно живут бомжи, которые устраивают пьянки, драки и даже пожары. Но полиция периодически их гоняет.

Про дом Самсонова она ничего не знает, но говорит, что в последнее время на объекте работают специалисты, которые осматривают территорию, снимают и замеряют её.

По документам, на государственную охрану каменный домик во дворе гостиницы поставлен с 25 марта 1985 года по решению иркутского облисполкома. В феврале 2017 года Агентство развития памятников Иркутска провело запрос ценовых предложений по разработке проекта сохранения объекта культурного наследия. Подрядчик должен обследовать объект, разработать эскиз, создать и детально проработать проект реконструкции.

Как сообщила журналисту портала «ИрСити» директор АРПИ Ирина Кравец, сейчас проводятся инженерные исследования, исторические, архивные изыскания. Когда эта работа завершится, будет принято решение об объявлении торгов и определено назначение, под которое будет использоваться памятник. По мнению специалистов, реставрация начнётся в лучшем случае в 2018 году.