«Исчезающий Иркутск»: Усадьба Бродских - новодельная история евреев-мещан

Усадьба на углу улиц Богдана Хмельницкого и Дзержинского выглядит чисто и опрятно. Хотя этот дом – это не совсем та усадьба мещан-евреев Бродских, которые поселились в Иркутске ещё в начале XIX века, но его история, как и история связанных с ним людей, просто обязана была остаться в проекте «Исчезающий Иркутск».

Портал «ИрСити» и руководитель Клуба молодых учёных «Альянс» Алексей Петров запустили совместный проект о деревянных домах «Исчезающий Иркутск» в октябре 2014 года. С тех пор рассказано более 70 историй о заброшенных, полуразрушенных памятниках архитектуры и просто знаковых для города зданиях. Некоторые из них уже исчезли с карты Иркутска.

Мы договорились встретиться с историком Алексеем Петровым и фотографом Михаилом Луниным возле нашего объекта утром, в 9.00. В это время движение по улице Богдана Хмельницкого ещё не такое оживлённое, машинам не приходилось подолгу стоять на перекрёстке с улицей Дзержинского. Подумалось: а как же тихо, наверное, здесь было в XIX веке.

Раньше усадьба Бродских стояла на углу 5-й Солдатской (Богдана Хмельницкого) и Арсенальской (Дзержинского). Сейчас там находится бизнес-центр, скромный двухэтажный домик же немного уступил место.

По словам Алексея Петрова, семейство Бродских оказалось в Иркутске в первой половине XIX века. Известно, что они были из кантонистов – евреев, которых принудительно забирали на военную службу в царской России. Историки говорят, что судьба у людей, которым предназначалось стать кантонистами, была не самая лёгкая – с 12 лет их забирали из семей и передавали их либо в специальные школы, либо на обучение к ремесленникам.

Владельцем усадьбы был Герша Беркович Бродских (или по-русски – Григорий Борисович), а его женой была Бася Леонтьевна (урождённая Граевская). Она в Иркутск приехала из Качуга. В этой семье было три ребёнка, но известно имя только дочери – Ревекка; имена двух её братьев в истории не сохранились. Алексей Петров отметил, что фамилия Бродских встречается и в советское время: внук одного из сыновей Герши Берковича, Рувим, погиб в годы Великой Отечественной войны.

Первое упоминание этого дома в иркутской печати удалось найти от 5 сентября 1879 года, практически спустя 2 месяца после большого пожара, который случился в городе. В рекламном объявлении говорилось, что некий мастер ювелирных дел Вайсенгольц перевёз свою мастерскую сюда с улицы Амурской после пожара.

Не исключено, что этот дом был построен и раньше: в документах удалось найти упоминание, что унтер-офицер Берка Мордухович Бродский (отец Герши) в одной из частей города 18 сентября 1870 года приобрёл имение казака Немчинова. Однако была ли это усадьба, которую сейчас именуют домом Бродских, точно сказать нельзя.

Несмотря на то, что Бродские были мещанами, они обладали неплохим состоянием. Оно у них было «сахарным»: им принадлежали несколько сахарозаводческих предприятий, одно из которых могло находиться где-то в районе Александровского централа. Были у них и свои торговые лавки, о них Петрову удалось найти упоминания в различных архивных источниках.

Семья Бродских была разбросана по всей Европе. Об одном из родственников Герши Берковича на протяжении нескольких номеров писали иркутские газеты. Повод был весьма печальный: Лазарь Израилевич Бродский (украинский сахаропромышленник, меценат и филантроп) почил в бозе в швейцарском городе Базеле в 1904 году.

Отметились Бродские и в плане благотворительности. Алексей Петров рассказывал, что ему удалось найти несколько упоминаний о пожертвованиях этой семьи. Одно было адресовано иркутскому добровольному пожарному обществу («Аж целый рубль, видимо, он от сердца его оторвал», – с улыбкой отметил историк) 30 апреля 1903 года. Другое, в размере 17 рублей, предназначалось иркутскому еврейскому бесплатному училищу в 1906 году.

13 октября 1928 года строение Бродского было продано, кому и за сколько – неизвестно, но именно этот день можно считать последним днём владения еврейского семейства этим домом. Дальнейшая история этого места хранит много белых пятен: практически неизвестно, кто был владельцем этого дома до его сноса и последующего восстановления, что здесь было. Известно только то, что к нулевым годам усадьба Бродских пришла в полнейшую негодность и была снесена.

Сейчас здесь находится городской дом детского творчества №1. По всей видимости, это филиал дома творчества на Пионерской, но вахтёрша, которая, как оказалось, работает здесь с момента реконструкции усадьбы и передачи её в городскую собственность, настойчиво утверждает: мы – не филиал, это просто второе здание.

Историк Михаил Рожанский, который живёт в доме по соседству, рассказал нам, что два ближайших дома – «наш» на Богдана Хмельницкого, 26 и соседний 28-й – несколько раз горели, в том числе, и на его глазах. По его словам, 26-й дом стоял в наклонном положении, периодически там жили какие-то совершенно случайные люди непонятного социального статуса.

Есть вопросы к облику этого памятника архитектуры. Работники дома творчества говорят, что усадьбу восстанавливали по неким «чертежам и фотографиям». Рожанский же отметил, что она похожа на прежнюю «лишь отчасти», а соседний дом, «иркутский Парфенон», как его называли, со своим историческим обликом не имеет ничего общего.

«Я не знаю, можно ли было отреставрировать усадьбу, когда она была в том своём состоянии перед сносом. На наших глазах всё разрушалось. Но мне кажется, что дом можно было реконструировать так, чтобы он был больше похож на тот, прежний», – рассказал Рожанский. Хотя он и согласился, что лучше уж такое восстановление деревянного облика Иркутска, чем нахождение сгнивших и не раз горевших перекошенных развалюх в самом центре города.

Не смогли более подробно ничего нам рассказать и жители ближайших нечётных домов по Богдана Хмельницкого. Воспоминания у всех сходные: жуткие развалины, асоциальные типы, ошивавшиеся там, пожары…

Все сходятся в одном: пусть лучше будет и новодел, но от которого есть польза городу – и визуальная, и практическая. Всё-таки теперь в усадьбе Бродских дом творчества, там детишки занимаются.