Стоять на картонке и торговаться. Как живет иркутская Шанхайка в 2022 году

Тридцать лет назад иркутская Шанхайка стала возможностью выжить, за которую ухватились люди, попавшие в бедное лихолетье. Здесь можно было купить всё что угодно — от трусов и маек до зимней дубленки — и при этом сторговаться по цене. Взамен покупатель проходил унизительную процедуру примерки — на картонках, открытых и дождю, и снегу. А порой нужно было как можно сильнее вжимать в себя сумку, чтобы не лишиться кошелька. Время и власти не смогли полностью переделать это место, и рынок не умер, а наоборот, даже преобразился. Журналисты «ИрСити» прогулялись по барахолке и узнали, на каких людях она держится и что сегодня там можно найти.

Шанхайка — вещевой рынок под открытым небом — появилась в центре Иркутска в 90-е. Горожане научились торговаться в любое время года, примерять одежду на глазок и вытаскивать приличное из кучи ширпотреба. С приходом нулевых, а затем более стабильных десятых суровая Шоха стала восприниматься как стыдный пережиток прошлого: полиция гоняла нелегальных торговцев и карманников, власти постоянно устраивали проверки, и к 2014-му барахолка прекратила свое существование.

На ее месте выстроили блестящий «Шанхай-Сити», вдобавок в предместье Марата появился «Китай-город», куда «переселилась» немалая часть торговцев. Сейчас в первом ТЦ сосредоточена розница, во втором — опт. В Марата от Центрального рынка мотается маршрутный автобус.

Улицы, по которым десятилетиями сновали торговцы с тележками, доверху забитыми шмотьем, городская мэрия хотела облагородить, но все тогдашние далекоидущие проекты остались в зачаточном состоянии. Поэтому сегодня на углу Байкальской и Софьи Перовской по-прежнему гуляет знакомый запах жирной выпечки и дешевой одежды, и нужно быстро проскочить ряды раскрытых прилавков, вываливающих на замешкавшихся пешеходов глазастые рюкзаки, толстые кроссовки и куртки «самых модных расцветок».

Человеку, который знает, как стоять в одних носках на холодной картонке и потом не заболеть, уже на входе в «Шанхай-Сити» сложно представить, что Шоха может быть двухэтажной и с эскалатором посередине. И с музыкой, отскакивающей от стен и крыши.

Но эти блага мало повлияли на характер торговли — павильоны небольшие, под завязку забиты обувью и одеждой, к проходу вывешено всё самое красивое или актуальное — на сезон.

Продавцы — в основном молодые мужчины и женщины. Сплошь выходцы из Средней Азии. Они вежливые и ненавязчивые. Не хватают за руки, не суют под нос «модную новинку», не обсыпают с ног до головы проклятиями, если не решаешься на покупку. Но торгуются так лихо, так азартно, что невольно теряешься в этой магии.

— Верхнюю одежду, обувь нужно, девушки? Заходим? Куртки, кожанки. У нас всё есть, обещаю — недорого. Тебе какой нужен? — хватается за меня молодой парень.

— Мне? 48-й.

— Длинная, короткая?

— Мне короткая нужна.

Торговец снимает бледно-бежевую курточку. Наполнитель — заверяет парень — холлофайбер, «в стиральной машинке можно спокойно стирать».

— Ты джинсы носишь, тебе хорошо. Цвет как? Классный, правда? — нахваливает продавец, появляясь то с одной, то с другой стороны.

— А черная есть?

Парень что-то ворчит себе под нос, но выкапывает нужное из стопок упакованных курток. Коллекция, говорит, меняется каждый день. Производство — Москва. А Турции, про которую «все говорят», нет.

— А сколько стоит?

— А сколько не жалко, девушки? — хитро улыбается в ответ парень.

— Что значит «сколько не жалко»?

— Ну так стоит три пятьсот, за три отдам — нормально будет? — начинается короткая и искрометная игра за покупателя.

— Можно я подумаю, похожу?

— Что ходить туда-сюда? За две семьсот пойдет, девушка? Тебе — отдам. Лучше найдешь — верни обратно, договорились? На осень вообще четко.

— У меня сейчас денег нет с собой.

— Ну начина-а-ается, — продавец закатывает глаза и делает последнюю попытку. — Две пятьсот. Будешь брать? Видела, откуда достал? Неохота обратно складывать. Давай я тебе за две пятьсот отдам, ладно? Только никому не говори.

«Сейчас везде из Бишкека возят»

Как и раньше, торгуют сообща. У предпринимателей может быть несколько торговых точек в разных концах рынка. Один продавец может быстро позвонить другому и уточнить, что есть, а чего — не хватает. И в случае чего подмога возникнет быстро и незаметно, будто вырастет из-под земли.

Вот и получается: торговать нужно ярко и привлекательно, но при этом никто не должен тебя замечать. Тонкое искусство.

Небольшой павильон забит детской одеждой всех красок и мастей. Уже в проходе стоят вешалки с остатками школьной формы. Крепкая широколицая женщина тихо ходит рядом, заложив руки за спину.

— Школьная форма — откуда?

— Бишкек.

— А остальное?

— Турция, но тоже из Бишкека возим.

— Почему?

— Дешевле обходится. Через Турцию сюда — дороже. Нам чем дешевле — тем лучше. Думаю, что везде сейчас из Бишкека возят, — улыбается продавщица.

Она — настоящий старожил Шанхайки: торгует с тех времен, когда барахолка была под открытым небом. Говорит, что раньше и покупателей было больше. Часть потока забрал на себя «Китай-город», где сосредоточилась оптовая торговля.

— Мы не захотели туда ехать, потому что далеко, — рассказывает женщина.

— Сейчас-то лучше?

— Еще как лучше! И нам лучше, и покупателям лучше, тем более зимой хорошо, здесь потеплее. Вот когда карантин — чуть плохо было. А сейчас вроде стало нормально. Грех жаловаться, — расплывается в улыбке продавщица.

— Знаете что, к нам в основном постоянные покупатели ходят, — продолжает она. — Кто в центре живет, вот они и ходят. Есть, кто из области приезжает, есть из Улан-Удэ. Стараемся только хорошее возить.

— Слушайте, постоянные покупатели — это знак качества.

— Конечно! — радостно соглашается женщина. — Они ищут, приезжают, звонят. Просто мы сайт не сделали. Ну лень пока, — чуть посмеивается. — Если вот так походите, то у всех хороший товар. За мной сумки стоят, ассортимент классный. Обувь — вот, самые ходовые модели.

«Так получилось, что мы переехали из Таджикистана в Иркутск»

На первом же этаже есть точка общепита — здесь продают выпечку, запах которой сразу шибает в нос. В отличие от вещевых прилавков, посетителей здесь практически нет.

Рядышком — ломбард и кабинет психологической помощи.

Возле одного из входов в «Шанхай-Сити» есть необычный павильон: стены в нем завешаны платьями самых ярких цветов на свете, а в центре сидит маленькая девушка в темном платье и что-то строчит на машинке. Рядом с ловкими и красивыми руками — телефон с тараторящей новостной программой. Это ателье из Таджикистана. Выполняет индивидуальные заказы.

— Давно работаете в Иркутске?

— Нет, один месяц.

— А до этого — в Таджикистане?

— Да. Я уже 18 лет работаю, — девушка чуть заметно расправляет плечи.

На столе рядом сверкает темно-синее платье. Шахноза — так зовут швею — охотно разворачивает тонкую материю, показывая сделанную вручную замысловатую вышивку.

— Сколько такое может стоить?

— Это будет дорого. — Шахноза участливо понижает голос. — Десять тысяч.

— Кто заказывает?

— Наши же, таджички. Девушки, которые здесь живут и здесь выходят замуж. Мы в Таджикистане всегда так нарядно одеваемся — по праздникам или если в гости идем. Это такие наши национальные наряды, — девушка любовно оглядывает красочные стены.

— Русские заказывают?

— Да, бывает. Но только простенькие, без камушков.

Шахноза показывает на пару коротких платьев спокойных светлых оттенков — самое то на лето.

— Почему решили именно в Иркутск приехать?

— Так получилось...

В коридорах, завешанных от пола до потолка платьями, куртками, сумками, обувью, очень легко заплутать. В какой-то момент начинает казаться, что мы ходим кругами.

— Здравствуйте. А почему вы фотографируете? — строго спрашивает нас белобрысый охранник.

— Мы статью пишем.

— Ну вообще вам надо с администрацией согласовать фотографирование.

— Ну вообще не надо. Мы же в общественном месте.

— Согласуйте с администрацией и фотографируйте, — охранник закипает. — Я откуда знаю, что вы из газеты? Может, вы террористы?

«У меня пенсия всего 14 тысяч, на что мне это покупать?»

Напротив «Шанхай-Сити» — площадь Павла Чекотова, которую давно путают с настоящей Шанхайкой. Может, потому что здесь продаются сплошь китайские вещи. А может, потому что здесь законсервировались все прелести старой доброй иркутской Шохи.

В продавцах — всё те же выходцы из Средней Азии. Женщины в основном торгуют в глубине рынка, на входе покупателей встречают суровые смуглые мужчины. Впрочем, разговаривают они очень ласково.

— Здравствуйте, заходите, пожалуйста!

— Обувь, пожалуйста! Очень модная! Наденьте и посмотрите!

— Мужские возьми, а женские — в подарок!

— Какой размерчик нужен?

— Можно пройти внутрь и посмотреть весь ассортимент!

Немногие посетители бродят медленно, почти лениво. А продавцы не стараются их затянуть к себе — повсюду слышатся переливы мужских баритонов и легкий женский смех. А среди обычных взрослых разговоров звенят мальчишеские голоса, обсуждающие — неожиданно — прически.

— Я пенсионер! У меня пенсия всего 14 тысяч, на что мне это покупать? — разносится под палящим солнцем слабый женский голос, — А вчера ходили здесь, олимпийку взяли внуку — полторы тысячи, господи, а кроссовки — две тысячи.

Двое крепких чернобровых мужчин смущены таким откровением и переминаются с ноги на ноги. На все их попытки навялить очередную футболку сухонькая женщина только охает и качает головой. В этот момент рядом с продавцами она кажется еще более маленькой и хрупкой.

После получасового променада между рядами обнаружила себя натягивающей джинсы в уголочке одного из павильончиков. Я стояла на крохотной картонке, на которой еле умещались мои ступни, между стенкой и вешалкой. Голые ноги пыталась прикрывать видавшая виды синяя материя. Ее верхний угол так неудачно прикреплялся к вешалке, что нижний беспощадно образовывал щель, которая лишала эти примерочные прятки всякого смысла.

В этот закуточек вместе с моими ногами каким-то волшебным образом влезали растоптанные тапки, а напротив блестело небольшое прямоугольное зеркало и слегка подглядывало.

Всё вышло так, как и 20 лет назад: ни одна пара из выданных мне джинсов не подошла. Прямые собрались в уродливые складки на коленях, узкие обозначили жирок на бедрах, клеш сплющили попу, как будто ее и не было никогда.

Продавец — красивая женщина с миндалевидными глазами — приняла возврат и пристально на меня посмотрела, как будто хотела отругать. Собралась с духом, вежливо улыбнулась ей в лицо и пошла искать на этом рынке гамак.

Больше новостей, фотографий и видео с места событий — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь и узнавайте всё самое интересное и важное из жизни региона первыми.