«Мама работает, колотится, до ребенка нет дела»: Приангарье стало лидером в Сибири по числу детских самоубийств

Иркутская область по итогам 2023 года стала лидером среди сибирских регионов по числу суицидов среди детей. За прошлый год в регионе произошло 20 таких случаев. Об этом на комитете по здравоохранению и соцзащите заксобрания рассказала уполномоченный по правам ребенка Татьяна Афанасьева.

Как говорится в докладе детского омбудсмена, в 2023 году количество суицидальных проявлений снизилось на 52,3% к показателям 2022-го, но при этом количество погибших детей осталось на том же уровне — 20 человек. Число суицидальных попыток, реальная цель которых — смерть, снизилось с 19 до 14 случаев. А, по данным СК, в прошлом году зарегистрировано 226 сообщений о суицидальном поведении детей, в том числе 26 — о так называемых завершённых попытках. После проверок было возбуждено 27 уголовных дел по статье «Доведение до самоубийства».

Из 34 попыток 16 случаев приходится на мальчиков (погибло 12), 18 — на девочек (погибло 8 человек). Двадцать случаев зафиксировано в сельской местности, остальные — в городе. Большая часть — 76,5% — всех попыток приходится на учащихся школ, лицеев и гимназий. Наиболее сложными территориями, где произошли детские суициды со смертельным исходом, за последний трехлетний период, являются Иркутск, Братск, Ангарск, а также Иркутский, Черемховский, Нижнеудинский, Усть-Кутский районы.

В докладе уточняется, что выяснить причину, почему ребенок решился на страшный шаг, однозначно невозможно. Но после проведенных проверок установлено, что больше всего суицидов в 2023 году было совершено из-за психического расстройства, конфликта с родителями, неразделенной любви.

Депутат заксобрания, главврач детской областной больницы Юрий Козлов заметил, что за январь, согласно данным Росстата, зафиксировано еще три случая суицида. Он поинтересовался у детского омбудсмена, какими способами можно изменить ситуацию, чтобы уберечь детей.

— Мы только можем, конечно, предполагать, рассуждать, но моё мнение — работать надо с семьёй. На мой взгляд, ребёнок, который живёт в семье, где настолько психоэмоциональное состояние семьи сложное, или где он живёт и до него нет никому дела, то ребёнок приходит вот к каким-то таким решениям. Буквально два дня назад я получила информацию из МВД, что у нас на Глазковском мосту 16-летнюю девочку спасли от суицида. Никто нигде не выявлял никаких [предпосылок], она ни в какие маркеры не попадала, но тем не менее, когда начинаешь разбираться, ты понимаешь, что мама работает, колотится и ей до ребёнка нет дела, — заметила Татьяна Афанасьева.

Она считает, что роль семьи должна возлагаться на образовательные учреждения, но делать это надо бережно по отношению к детской психике.

— Здесь роль компенсации семьи должна возлагаться на образовательное учреждение. И не с позиции долбёжки какой-то, потому что достаточно серьёзно закручены пружины в образовательных учреждениях. Начиная, как бы мы не говорили, что ничего страшного с ОГЭ, ничего страшного с ЕГЭ, продолжается этот прессинг, и отличники пьют успокоительное, когда идут только на пробные экзамены, не говоря о том, как они пойдут на основные экзамены. Это прессинг, давление на детей, как будто жизнь закончится, если не сдадут экзамены. На мой взгляд, здесь надо работать, — добавила уполномоченный.

Она заключила, что «психоэмоциональное состояние у самого общества достаточно сложное», поэтому необходимо формировать положительное информационное поле. «Слава Богу, мы теперь не публикуем достаточно серьезно и широко все наши ЧП, которые происходят с детьми, но, к сожалению, это все-таки еще присутствует», — заметила Афанасьева.

Также, по ее мнению, необходимо усилить работу психиатрической и психологической помощи, решить проблему нехватки педагогов-психологов. Кроме того, аппарат уполномоченного предлагает создавать в муниципалитетах центры психолого-педагогической помощи.