«40 лет все плачут и смеются». Юлия Меньшова в Иркутске — о съемках фильма «Любовь и голуби» и работе на Первом канале

Актриса Юлия Меньшова выступила в Иркутске 19 ноября во время фестиваля «Энергия». Она рассказала, как ее отец Владимир Меньшов снял фильм «Любовь и голуби» по пьесе черемховского драматурга Владимира Гуркина, о подборе актеров, вырезанных сценах, а также ответила на вопросы о последнем интервью со своим отцом и работе на Первом канале, в том числе с Максимом Галкиным (включен в 2022 году Минюстом России в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента). Публикуем короткие монологи актрисы.

Владимир Меньшов увидел пьесу драматурга Владимира Гуркина в московском театре «Современник». Именно тогда, говорит Юлия, он искал материал для нового фильма.

— Папа относился к тем людям, которые искали свой материал, на что отзовется сердце. Отзываться его сердцу было сложно после зрительского успеха фильма «Москва слезам не верит», хотя надо обговорить, что контекст того времени, в котором снимался «Любовь и голуби», был довольно странным: в кинематографической среде и в московском бомонде, который формировал какую-то точку зрения, считалось, что «Москва слезам не верит», несмотря на то, что это оскароносный фильм, — это низкий жанр, индийское кино, каждый может снять.

В этот момент папа посмотрел в театре «Современник» спектакль «Любовь и голуби» и поймал себя на том, что он то смеется, то плачет, то снова смеется, то снова плачет. И он вернулся домой и сказал: «Я нашел тот материал, который я хочу делать».

Сегодня нам кажется, что фильм — это абсолютная классика и всегда был с нами, и русский кинематограф не может быть без фильма «Любовь и голуби», а тогда это был совершенно неочевидный выбор и крайне странное решение.

Мне кажется, что даже руководство «Мосфильма» считало, что это проходной материал, и мы будем получать удовольствие от него в тот год, когда он выйдет в прокат. То, что он будет надолго с нами, предположить было невозможно, — рассказала Меньшова.

Как рассказала актриса, сначала кино хотели снимать в Листвянке, на Байкале, но оказалось, что это очень сложно логистически. В итоге для съемок выбрали Карелию, Медвежьегорск, потому что «показалось, что природа отчасти похожа».

— Папа очень много привнес в это кино. В частности, вся линия Раисы Захаровны на курорте — это придуманная папой историей. В пьесе ее нет, но в кино, в отличие от театра, надо, чтобы мы увидели, куда герой уехал, что там с ним происходило. Кроме того, папа понимал, что нужно объяснить, чем же Раиса Захаровна взяла этого черемховского парня Василия.

А надо сказать, что в Москве в то время в бомонде все очень сильно обсуждали инопланетян, телекинез, хилеров — вот это всё. Это было дико популярно. Папу это страшно смешило, но тут он понял — это оно, то, на что мог купиться Вася.

У нас был знакомый, у которого была жена Наташа, она работала в библиотеке и была просто в фарватере этих новомодных идей. И я помню, как папа готовил ужины — а он потрясающе готовил — и мы звали в гости Диму с Наташей. И Наташе предоставлялось слово. И папа впитывал. Каждую деталь. Вот это: «Знаете, такие большие грустные глаза» — это Наташа. И вот это: «Хрясь — и в таз» — это Наташа.

— Есть какой-то странный закон в кино: считается, что на площадке всё должно быть плохо, трудно, тяжело, тогда кино получится, а если на площадке легко, как по маслу, то значит результат не гарантирован. Это кино его полностью опровергает, потому что на площадке все хохотали, у всех было чудесное настроение, артисты обожали приходить сниматься, потому что папа был первый зритель, который смотрел на это с восторгом, любые актерские пробы поддерживал. Сам же первый хохотал.

— Когда фильм «Любовь и голуби» был готов к монтажу, началась антиалкогольная кампания и сказали полностью вырезать линию дяди Мити. Папа сказал, что он этого делать не будет. Кино отдали другому режиссеру, чтобы он собирал. Он собрал, они посмотрели, сказали — возвращайте Меньшова. В итоге фильм сохранился, но папе пришлось сократить некоторые сцены, который были связаны с алкоголем. Например, была сокращена сцена с пивом на пристани.

— Нина Дорошина, которая играет Надю, играла эту роль в спектакле в «Современнике». И отец сказал, что не будет искать другую исполнительницу этой роли никогда, потому что она невероятна.

Васю искали и нашли Александра Михайлова, но, конечно же, он был очень красив для роли Васи, поэтому искали вариант, как чуть-чуть придушить его красоту — одежду мешковатую, походку.

Хотела рассказать вам историю про утверждение Игоря Ляха, который играет Лёньку, потому что она говорит о папе и его характере. Он очень хотел, чтобы Лёньку играл другой мальчик, совершенно неизвестный, Саша Озеров. У него была совершенно изумительная морда, у парня. Он был больше в породу Васи. И папа очень хотел, чтобы он был Лёнькой, а тот никогда не снимался в кино, и как-то сомневался, стоит ли, то ли да, то ли нет, и всё никак это не решалось, но надежда была.

И вот все уже приехали в Медвежьегорск, а Саша Озеров не приехал. Вторым на пробах был Игорь Лях, и папа сказал: «Вызывайте Ляха». Он условно завтра должен прилететь, а сегодня приехал Озеров? И папа принял решение, которое в очень большой степени характеризует его. Он сказал: «Нет, отправляйте Озерова обратно, потому что вызвали Ляха, потому что мы не можем так поступить по отношению к нему». Хотя, надо сказать, что в кино так поступают сплошь и рядом. Но нет, папа считал, что это несправедливо. Он довольно много поступков в своей жизни совершал из этой логики и справедливости.

А история, которая произвела на меня впечатление, произошла не так давно, лет 5–7 назад. Родители жили недалеко от московского Дома кино, хотя добраться туда непросто — нужно пройти через несколько подземных переходов или вызывать такси. В Доме кино обычно проходят панихиды и прощаются со всеми кинематографистами — и известными, и неизвестными. Мой папа ходил на эти гражданские панихиды.

Я не могла этого понять, относилась к этому как дочка. Я говорила: «Папа, куда ты опять пошел? У тебя болят ноги». Он говорил: «Я в Дом кино. Там хоронят такого человека. Это очень важно, потому что мой приход на эту гражданскую панихиду придает весомости уходу этого человека и для его семьи это очень важно, потому что это был отличный оператор, это был очень честный художник, потрясающий художник по костюмам, они делали наш кинематограф талантливо. Так несправедливо устроено, что этих людей не знают, но если я могу прийти, могу как-то повлиять на то, чтобы для семьи было ощущение, что он не зря жил, я должен быть там». Меня это потрясло.

— Я сама ушла из проекта. Сначала я сама закрыла проект «Наедине со всеми», потому сама ушла из «Сегодня вечером».

Почему я это сделала? Потому что у нас есть такая странная тенденция, что на проекты «садятся»… Вот у нас «Ледниковый период» — там 12-й сезон? Или «Голос» — 10-й? Мне кажется, это очень неправильным, девальвацией.

Когда был первый «Голос», мы с моей семьей сидели каждую пятницу перед телевизором и голосовали, были всем сердцем вовлечены. Еще второй сезон тоже. Но в какой-то момент это перестает быть интересным.

Мы с проектом «Наедине со всеми» каждый день выходили с интервью с понедельника по четверг. Это существовало 3 или 4 года. Это конечно. Ты потом начинаешь быть памятником самому себе. И люди начинают говорить: «Какая была хорошая программа — когда-то».

Что касается «Сегодня вечером», мне кажется, что это был не мой формат. Ко мне и Максиму Галкину (включен в 2022 году Минюстом России в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента) обратились за помощью на Первом канале, потому что ушел Андрей Малахов. Но дуэт у нас не очень сложился.

Я говорила об этом во многих интервью, у меня никаких претензий к Максиму, потому что он одиночка, привык работать один. И там были проблемы с командой, которая не очень удачно монтировала, что выглядело, как будто Максим поступает по отношению ко мне хамски. Это неправда, это не так. Это гораздо больше монтаж. Хотя и у него есть привычка работать в одиночку.

Мне там было неуютно. Мне не нравился редакторский подход, что эта программа ничего не открывает нового, что она елозит на старом. Я побыла там полтора года или год и ушла. Просто обычно, наверное, люди не очень уходят, не принимают таких решений.

Фильм «Папа» вышел на канале «Сама Меньшова» в июле 2021 года. Как написано в анонсе к нему, он должен был стать первым на канале, но никто не мог предполагать, что станет и последним в жизни Владимира Меньшова, который умер летом того года.

— Брать интервью у родственников — это совсем не простое решение и совсем не очевидное. Этого интервью действительно могло бы и не быть, причем не только потому, что мы всё время вместе и рядом, потому что непонятно, как спрашивать человека, которого ты так хорошо знаешь.

В тот момент я как раз занималась организацией своего канала на YouTube и сняла две программы на свои деньги с неизвестными, немедийными героями. Мне надо было показать какой-то пилот тем людям, с которыми я собиралась сотрудничать. Они посмотрели и сказали, что на YouTube, также как на телевидении, очень правильно заходить не с неизвестных героев, а лучше — с каких-то личностей, и вдруг среди прочих фамилий, которые они называли, среди тех людей, которые очень востребованы, они сказали, что очень востребованы люди старшего поколения — Марина Неелова, Алиса Фрейндлих.

И я подумала про папу, потому что очень давно не было хорошего интервью, а я знала, что кроме того, что папа делал такие прекрасные фильмы, он очень философски мыслил. Меня осенило, что это и может быть поводом — когда я не буду задавать вопросы, ответы на которые я знаю, а буду спрашивать про его мысли, философский взгляд. Мне это показалось решением.

Мы записывали интервью в конце апреля, а в самом начале мая папа попал в больницу с очень плохим диагнозом. Вообще-то это был летальный диагноз. Когда он выздоровел, врач сказал, что у него какой-то удивительный ангел-хранитель, потому что от этого заболевания не спасают, а ему повезло. А потом папа заболел ковидом, и это была уже последняя точка.

И когда он вышел из больницы, это была уже такая история, после которой уже бы не было возможно поговорить вот так. Как будто бы я поймала последний момент, чтобы подвести черту, поговорить с ним, задать какие-то крайне важные вопросы и сделать это кино, этот фильм, это интервью. Это как будто такая прощальная точка.

— Что касается зрителя, Иркутская область произвела на меня самое большое впечатление тем, что здесь живут люди с уникальным чувством собственного достоинства. И скажу вам почему.

Когда я выхожу после спектакля и ко мне подходят, чтобы получить автограф или сфотографироваться, для меня есть одна большая мука в этом процессе. Люди обычно подходят с легкой пристройкой снизу: «Ой, а можно с вами?»... Она меня ужасает, потому что мне в этот момент хочется тряхнуть человека за плечи и сказать: «Слушай, кто я такая, ты меня просто видишь много по телевизору, я не врач, не учитель, я не спасла ничью жизнь».

В Иркутске такого не было. Люди подходят… У вас прямой позвоночник. Партнерские отношения. Уникальный город.

— Относительно того, россиянка ли я, в этом сомнений у меня нет. Кто бы что ни говорил, кто бы ни говорил, что это стыдно. Это мне рассказывать не надо. Мне не стыдно никогда, я — россиянка. И я совершенно точно очень сильно люблю свою родину.

А дальше всё от этого отстраивается: ты можешь сомневаться, права ли твоя родина, совершает ли она какую-то ошибку сейчас, а может быть, не совершает, плохо ли ей, хорошо ли ей. Но это моя Родина, и я с ней и в горе, и в радости, и в здравии, и в болезни.

Больше новостей, фотографий и видео с места событий — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь и узнавайте всё самое интересное и важное из жизни региона первыми.