«Я всегда ощущала себя белой вороной». История иркутянки, которая поборола опухоль и стала участницей фитнес-бикини

— В нашей семье болеть было запрещено, — говорит мне Марина. Она всегда отличалась стойкостью характера, весельем, озорством, даже дерзостью, и какой-то внутренней силой, стержнем. Никогда не скажешь, что ей пришлось столкнуться с чем-то таким, с чем справится не каждый. Сейчас она сертифицированный нутрициолог, который стремится помочь людям наладить отношения не столько с едой, сколько с самими собой. Марина называет это своим хобби, но огонек в глазах выдает, что это несколько больше, чем просто увлечение.

Марина родилась и выросла в Усть-Куте. C самого детства — в спорте: художественная гимнастика, хореография, легкая атлетика, спортивные разряды.

— У меня папе 73 года, он до сих пор на лыжах бегает марафоны, а летом тренируется на лыжероллерах, — говорит Марина.

Всё шло по накатанной: учеба, тренировки, соревнования. Пока однажды 13-летняя девочка не проснулась от резкой боли в голове.

— Будто бы мне тысячи иголок воткнули, — вспоминает Марина. — Я пощупала, что там, ничего не нашла. Так в этом месте у меня и болело, а со временем образовалась маленькая шишка. Но у нас в семье было запрещено болеть. Спорт превыше всего, пропускать тренировки нельзя, учеба тоже на первом том месте. Я очень долго не говорила родителям ничего.

Когда шишка начала расти, Марину сначала повели к докторам в Усть-Куте. Те успокоили: мол, это жировик, если будет беспокоить — удалят. Через пару месяцев девочка приехала в Иркутск на соревнования по легкой атлетике, и уже старшая сестра отвела ее к нейрохирургу в детскую областную больницу.

— Сделали компьютерную томографию, и врачи сразу же сказали, что кладут в клинику на операцию. Это была доброкачественная опухоль, которая разъедала кость, — Марина сдерживает внезапно нахлынувшие слёзы. — Столько лет прошло, а я до сих пор помню слова доктора, когда он отдавал выписку: «Марина, удачи тебе».

О спорте пришлось забыть. Были палаты, врачи, три курса химиотерапии, дети, которые не выживали.

— Семья наша тогда, конечно, пережила очень сложный период. Очень сильно постарели родители. У меня произошла переоценка ценностей. Вроде бы 13–14 лет, а когда это видишь, многое понимаешь, — вспоминает Марина. — Само лечение заняло год-полтора, потом стойкая ремиссия, а сейчас это уже и ремиссией не назовешь — выздоровление.

Почему в спортивной семье могла так серьезно заболеть самая младшенькая дочка? С точки зрения доказательной медицины он такой. У любого человека в день рождается огромное количество раковых клеток, но иммунная система их побеждает. Иногда что-то идет не так, клетка делится неправильно.

— Если мы говорим про ребятишек, которые совсем маленькие, то это генетические поломки. Если речь о взрослых, это уже что-то приобретенное. В моём возрасте, возможно, сказались сильные нагрузки, питание, которое в то время у всех было не очень высокого качества, простуды, которые переносились на ногах, — болеть же нельзя. А еще в районе Усть-Кута в советские годы произошел выброс урана, это тоже могло сказаться, — говорит Марина.

Родители Марины остались в Усть-Куте, а девочка — в Иркутске со старшей сестрой, поскольку нужно было проходить регулярные обследования. Здесь она пошла в новую школу. С короткой стрижкой — мало кто тогда знал, что это были последствия химиотерапии.

— Ну ничего, волосы не зубы. Отросли. Их уже миллион раз отрезали и покрасили, — улыбается Марина. — Внешне я была жизнерадостной, но на самом деле мне было очень тяжело, я себя ощущала белой вороной. Я всегда чувствовала себя обделенной, не такой, как все. Но годы шли, потом началась студенческая жизнь.

Несмотря на то что болезни уже особенно не беспокоили, о спорте Марина даже и не вспоминала. Да и питалась так, как бог на душу положит. Лишним весом она никогда не страдала, но худоба еще не значит здоровье. Это Марина ощутила на себе в 27 лет, когда начались скачки давления.

К тому моменту Марина уже познакомилась с будущим мужем — атлетичным Романом, который плотно занимался спортом. Девушка же работала в крупной компании, постоянно летала в командировки. Казалось, и времени на зал не было. Но дело было не только в этом. Марина, несмотря на то что спортсменка и знает, что сразу ничего не дается, очень боялась идти в зал.

— Я не ходила в спортзал, потому что у меня была куча комплексов. Я думала, что приду туда — все на меня будут смотреть, показывать пальцем, что я какая-то не такая, и форма у меня некрасивая, и вообще что я тут забыла, — говорит Марина. — Самооценка у меня была ниже плинтуса, куча претензий к внешности. Я ни в коем случае не виню своего отца, как сложилось, так сложилось. Но хочу обратиться к папам дочек: родительское воспитание, когда папа ни разу не скажет, какая у него девочка красивая и замечательная, дает отпечаток очень сильный. Да, вы можете быть строгим отцом, в наше время соблазнов это даже нужно. Но теплое отношение к дочери не менее нужно.

В спортзал Марина все-таки пошла, преодолевая неуверенность в себе и благодаря Роману, который постепенно привносил в мысли девушки эту идею — начать заниматься спортом.

— Сейчас я могу сказать, что, когда идешь в свой страх, даже в такой, это дает уверенность внутри себя. Я купила самые обычные футболки и леггинсы, кроссовки. Поначалу не было какой-то регулярности, а потом постепенно влилась в эту историю и компанию парня, в которой были «качки» и «фитоняши», — отмечает она.

В 2018 году Роман решил участвовать в чемпионате по бодибилдингу — на спор. Марина своего молодого человека в этом стремлении поддержала.

— У нас так заведено: какая бы абсурдная идея ни была, мы идем туда вместе. Мы тогда жили в Ново-Ленино, а тренировался Рома в «Байкал-Арене» в Солнечном. Каждое утро ездил туда к 07:00. Я вставала в 05:00, готовила гречку, грудку, всё раскладывала по контейнерам и считала БЖУ, чтобы всё было четко. Так мы жили на протяжении полугода. Это был жесткий режим. Я всё из холодильника выкинула, потому что если он ничего не ест, то и я тоже, — рассказывает Марина.

Сначала Роман выступал в Иркутске, а потом в Красноярске — его девушка была, естественно, в эти дни с ним за кулисами. Перед её глазами проходили атлеты — подтянутые и красивые мужчины и женщины. Через какие усилия, где-то боль и дисциплину они прошли, чтобы добиться таких тел, Марина знала не понаслышке.

— Мы вернулись из Красноярска, прошла неделя-две, и я помню ярко этот момент, как еду по Сурнова и в районе «Города мастеров» понимаю, что тоже хочу на сцену. Это был октябрь 2019 года. С того момента я начала готовиться с тренером Ромы. Но я тогда вообще не понимала, во что иду. Знала, что будет дисциплина, тренировки, но это два разных чувства: поддерживать человека, который этим занимается, и самой начать делать. Наш режим стал еще жестче, — вспоминает Марина.

Иркутянка в это время строила карьеру в крупной кондитерской компании, где в конце концов из регионального менеджера доросла до управляющего директора и фактически курировала всю страну. Она летала в командировки и при этом соблюдала режим питания.

— Я с собой в командировки брала гриль. Делала рис утром в контейнер, а вечером готовила либо рыбу, либо курицу у себя в номере, чтобы она была без дополнительных соусов, без всего. Такие ароматы стояли в номере. Ну а что делать? Мне нужен был качественный белок, без дополнительных примесей, чтобы не увеличивать калорийность, — объясняет она.

За красивыми подтянутыми телами кроются месяцы тяжелых тренировок, отказ от вкусной еды и даже встреч с друзьями. Марина хоть и была всегда стройной, но без физнагрузок в теле доля мышц была минимальной.

— Весь жир надо было сплавлять, потому что бодибилдинг — это про эстетику тела, про красоту тела, про мышечность. Далось мне это очень сложно. У меня было четыре силовые тренировки в неделю и семь дней кардио: утром делала силовую, если после тренировки не успевала до работы сделать кардио, значит оно было вечером, — вспоминает Марина. — Я иду на элипсоиде, у меня уже нет сил, я хочу есть, хочу спать — конечно, возникало желание всё бросить. Но я представляла, как иду в купальнике в стразах под софитами, с макияжем, прической, и это давало мне силы.

Иркутянка признаёт, что после соревнований, в которых участвовал ее будущий муж, у нее взыграл спортивный интерес из разряда «другие могут, а я нет, что ли?» — именно поэтому изначально она и пошла на жёсткие ограничения. Сначала Марина выступила в Шелехове, а потом они с Романом начали готовиться на чемпионат России.

— Там я успешно заняла последнее место. Как спортсмена меня это, конечно, очень сильно задело. Я поняла, что просто потратила деньги зря на всё. Бодибилдинг — это достаточно дорогой вид спорта, это долгосрочные долги. Я расстроилась, потому что я держала дисциплину, столько сделала, чтобы здесь быть. Бодибилдинг — это очень большой труд. Сам факт выйти на сцену, не трясясь, не боясь, — это колоссальная работа над собой, — делится Марина.

Сейчас иркутянка отмечает: это можно воспринять как провал, а можно — как точку роста. В проигрыше на тот момент был неоспоримый плюс — поскольку Марину называли самой последней, на сцене она простояла дольше всех.

— Я помню, мне еще сестра отправила сообщение, я до сих пор скриншот храню. Она писала, мол, все хотят победить и им сложнее, а ты просто выйди ради удовольствия. Ты проделала очень большой путь, и тебе просто нужно выйти и показать то, что ты сделала, не желая выигрыша. И помни, что мужчины любят улыбчивых женщин, а судьи почти все мужчины. После соревнований мы приехали на съемную квартиру, и первое, что мы съели, — пельмени и мороженое. Это было так вкусно! — делится Марина.

Все эти ограничения и участие в конкурсах дало ей намного больше, чем она себе изначально представляла. Роман на банкете после чемпионата России, где Марина «успешно заняла последнее место», сделал ей предложение выйти за него замуж. Кажущиеся драконовскими лишения привели к правильному пониманию о том, как важно заботиться о здоровье, а еще подарили уверенность в себе. И хобби, которое теперь Марина развивает и которым хочет делиться с людьми, — нутрициологию.

Перед тем как вплотную заняться популяризацией здорового поведения и питания, Марине и ее мужу пришлось пройти еще несколько непростых жизненных этапов. Роман в какой-то момент решил уйти из найма — он работал специалистом по продаже вентиляционных систем — и стал фитнес-тренером. Это произошло прямо перед ковидом.

— Ему было не страшно, страшно было мне. Я человек фундаментальный. Мне нужно четко чувствовать опору под ногами, знать, что будет так, так и так. Та же нутрициология — это доказательная медицина, исследования, которые проводятся много лет, это польза, превышающая возможные риски. Потому мне было страшно. Но в тот момент надо было выключить свой эгоизм. Это я сейчас понимаю, что это действительно эгоизм, когда ты решаешь что-то за другого человека, чтобы было хорошо и спокойно тебе. А это взрослый человек, мужчина, он несет ответственность, нужно в него просто поверить и поддержать, — говорит Марина.

С того момента прошло четыре года. Марина отмечает, что за это время паре удалось перейти из инфантильного состояния во взрослое, когда берешь на себя ответственность, планируешь жизнь, развиваешь дело.

Но переоценка ценностей у Марины произошла не тогда, когда она смогла пойти в спортзал, выйти на сцену или занять высокую должность. Переоценка случилась с беременностью.

— Беременность у меня случилась очень тяжело. У меня было ЭКО, и оно было не одно. Об этом практически никто не знает. Помню, когда я узнала, что у меня бесплодие, приехала домой, в слезах, в истерике, говорю мужу: «Если ты со мной разведешься, вопросов нет». Он мне ответил: «Ты дурочка, Марина, мы вместе через это всё пройдем». Потом было полтора года подготовки к ЭКО. Четыре наркоза за год. Тяжело было. Но всё получилось. И когда я увидела сердцебиение своего ребенка, а это было в очередной командировке, жизнь в очередной раз поменялась на 180 градусов. Вся карьера, к которой я так стремилась, вся эта ответственность, значимость, которую так хотелось получить, потому что в детстве не было ее, всё ушло на второй план, — говорит Марина.

Тогда-то девушка начала относиться к себе бережнее.

Но и это потребовало некоторых усилий. В декрете Марина поняла, что ей нужно все-таки чувствовать себя полезной, нужна активная мозговая деятельность. К тому моменту у нее уже был свой блог о здоровом питании, но тогда это действительно было только как хобби: после «успешного проигрыша» на чемпионате России по фитнес-бикини захотелось разобраться, что же все-таки было не так.

— Я хотела вновь вернуться к блогу, развивать его, но никак не могла собраться в кучу, понять, с чего начать, что делать. Был момент, когда я ушла снова в самобичевание, но вспомнила это первое сердцебиение своего малыша и просто начала наслаждаться этим. Думала: «Сейчас не получается, значит, нужно отложить эту идею, придет время, и всё получится». Моя долгожданная беременность фактически меня остановила от достигаторства и дала возможность посмотреть в другую сторону, — отмечает иркутянка.

Постепенно так и произошло. Сейчас Марина рассказывает о правилах правильного питания открыто в своих соцсетях, а еще консультирует индивидуально. Но этого иркутянке кажется мало: она стремится дать пользы как можно большему количеству людей. Приеём к этой работе привлекает она и практикующих врачей.

— Питание — это очень важно. Это источник удовольствия, дофамина. Страшно, когда еда становится единственным источником удовольствия. Вот в этот момент нужно остановиться и спросить себя, что не так. От того что вы съедите кусочек торта, ничего страшного не произойдет, если делать это с умом. У нас в целом у населения плохое питание, и не потому что продукты низкого качества, а потому что люди не понимают, как должно быть. Недостаток белка и большое количество насыщенных жиров в организме ведут к сердечно-сосудистым заболеваниям. Это первая их причина, — объясняет она.

Обучая людей правильному подходу к питанию, Марина фактически учит пользоваться критическим мышлением, в том числе относительно проверки своего здоровья: порой в погоне за ним люди даже не понимают, зачем они сдают те или иные анализы, отдавая баснословные деньги за неинформативные исследования.

— Потому я и организовываю встречи иркутянок с терапевтами, онкологами, которые рассказывают, что действительно нужно сдать, чтобы понять, где и какие провалы есть в организме. Это очень важно — отфильтровывать лишнюю информацию, которая валится на нас сейчас со всех сторон, — отмечает она. — У меня и язык не поворачивается сказать, что у нас плохая медицина. Всё, через что я прошла в детстве, на пути к материнству, — это всё было в рамках ОМС. Просто где-то надо брать на себя ответственность, быть чуть внимательнее, чуть дотошнее. Врач — тоже человек, мало ли что у него происходит, он тоже может проглядеть.

При этом, добавляет иркутянка, никому насильно добро она не причиняет: кто готов прислушиваться, обращаются за помощью, кто не готов — того насильно и не заставляют.

— Из корпоративной системы я до сих пор не ушла. Нутрициология для меня — это не про деньги, а про стремление дать людям что-то от себя, чем я могу быть полезна, поделиться этими знаниями. Если пересчитать на деньги то, что я делаю, то на самом деле работаю в минус для себя в этом направлении. Моя основная мотивация — это популяризация здорового образа жизни, адекватного питания и развеивания мифов, которых ну очень много в этой сфере. Слушать меня, перенимать знания — это личный выбор каждого. Верит человек или не верит — каждый выбирает сам, — говорит Марина.