Женщина пропала с метеостанции в таежной глуши — она пошла жаловаться властям Приангарья на невыносимые условия

«Живите как хотите, а не как надо» — эти слова уроженка Усольского района Елена Голощапова могла бы использовать в качестве своего девиза. В 2023 году она решила кардинально изменить жизнь и устроилась метеорологом на станцию, отрезанную от всего мира. В ее работе хватало тягот и лишений, но любовь к природе была сильнее любых невзгод. Спустя год женщина бесследно исчезла, а ее дочь Анимависвита Морозова, смирившись с потерей близкого человека, решила выяснить, кто же довел женщину до того, чтобы та отправилась искать правду у главы региона. Она рассказала редакции «ИрСити» историю о таинственной пропаже матери и безразличии, которое привело к трагедии.

Елена Голощапова работала на метеостанции «Дабады», которая находится в верховьях реки Китой на ее левом берегу. Это одна из наиболее удаленных и труднодоступных станций во всей сети Иркутского гидрометцентра (УГМС). Она нужна для наблюдений за температурой воздуха и поверхности почвы, атмосферным давлением, осадками. Кроме того, в этом месте установлен гидропост, необходимый для слежения за уровнем воды в Китое.

«Дабады» находятся слишком далеко от большой земли (ближайший к метеостанции населенный пункт Октябрьский находится в 60 километрах ниже по течению), поэтому людей вокруг там практически не бывает, только какие-нибудь заезжие любители экстремального отдыха типа охоты или сплавов по горным речкам. Работающий там человек большую часть времени фактически находится в изоляции. Добраться туда можно только по воде, но своей лодки на метеостанции не было.

Когда Голощапова устроилась туда летом 2023 года, она находилась там совершенно одна. По рассказу дочери, который впоследствии подтвердился в письменном обращении матери на имя тогдашнего руководителя УГМС Азата Насырова, в штате должны были также находиться сторож, гидрометнаблюдатель и начальник станции. Со временем Голощапова «доросла» аж до руководителя, причем «повышение» состоялось без ее ведома, отметила Анимависвита Морозова.

— Туда (на подобные метеостанции. — Прим. ред.) идут работать либо какие-нибудь забулдыги, которые бегут от кредитов, долгов и всего такого, им дают кров, еду, какую-никакую денежку; либо такие люди, у которых душа лежит к природе, как моя мама, — рассказывает Анимависвита.

По ее словам, обстановка в «Дабадах» была «убогой». Когда Голощапова принимала станцию, были выявлены недостачи, почти всё оборудование находилось в плачевном состоянии. Уже позднее возникали проблемы со снабжением. По словам ее дочери, однажды ей привезли продукты с истекшим сроком годности.

— На станции есть несколько домиков условно жилых. Есть печное отопление, дизель-генераторы, солнечные батареи. Всё это нужно было обслуживать. Представьте, женщина сама таскала эти огромные бочки, генераторы, которые даже мужику-то порой не под силу… Медведи на станцию заходили. Мама отправляла телеграммы в Иркутск, спрашивала, что ей делать. Пришел ответ: разожги костры, включи генераторы… — продолжает иркутянка.

Дочь утверждает, что мать неоднократно обращалась к руководству Иркутского управления по гидрометеорологии с просьбами помочь с теми или иными сложностями: то не хватало каких-то бытовых вещей и спецодежды, то генератор барахлил, то рация была близка к полной разрядке.

Это лишь один из примеров отсутствия коммуникации между работником и руководством гидрометцентра, а их, как отмечает дочь пропавшей, было немало. Тем не менее Голощапова любила свою работу и относилась к ней с максимальной ответственностью.

— Мама была большим фанатиком природы, уж очень она ее любила. И эта работа ей была по душе несмотря на все трудности. А я была против… Говорила ей: «мама, давай я тебе буду эти деньги платить». Она отвечала: «нет-нет-нет, мне здесь очень нравится, я буду здесь жить».

По словам Анимависвиты, время от времени она вместе с мужем и друзьями ездит на отдых от цивилизации именно в те края. Вот и в этот раз была запланирована именно такая поездка.

25 июня Вита вместе с супругом приехала в «Дабады». Никого на месте не было.

— Это было подозрительно, но я подумала, может, мама пошла на гидропост. Сходили туда, там нет никого. На летней кухне была какая-то еда приготовлена, в доме печь холодная. Стало понятно, что что-то не так, — вспоминает дочь.

В рабочем домике на метеостанции она нашла журнал телеграмм и выяснила, что незадолго до пропажи Елена Голощапова направила в Иркутск сообщение с просьбой взять отпуск без содержания с 25 по 28 июня 2024 года по служебным обстоятельствам. Она также предупредила, что в течение 24 июня или утром 25-го отправится в Раздолье на попутной лодке для того, чтобы найти сторожа для станции.

Дальше, как утверждает Вита, матери отказали, сославшись на то, что нужно обеспечить доставку человека, который будет заменять женщину на время отгула.

— Мы по спутниковому телефону начали звонить в Раздолье, узнавать, приезжала ли к ним мама, там никаких новостей не было. Потом до 27 июня мы были в верховьях Китоя, возвращаемся — мамы всё нет. Уже вернувшись в Иркутск, звоню в УГМС, спрашиваю, когда в последний раз была связь с Голощаповой. Там ответили, что она с 24 июня абсолютно никак не выходит на связь. Это было совершенно ненормально, поэтому я пошла в полицию, — продолжает иркутянка.

Забив тревогу, Морозова начала выяснять, куда бы могла исчезнуть ее мама. Девушка узнала, что та просила резиновую лодку у знакомых.

— 29 июня мы с мужем снова собрались в рейс. У всех спрашивали, видели ли женщину на лодке, или, может, которая пешком где-то шла. Все говорят, что не видели. Все зимовья обошли в округе — ничего. И где-то километрах в восьми ниже метеостанции, где находится залом Китоя и охотничьи угодья, обратили внимание на лодку, которая была прибита к противоположному от зимовья берегу. Я, конечно, старалась от себя отогнать все плохие мысли, но уже понимала, что произошло что-то страшное, — вспоминает девушка.

Лодка зацепилась веревками о какую-то корягу и была наполнена водой (все эти дни шли дожди). Обыскивая округу, иркутянка наткнулась на ботинки матери. Говорит, перепутать их невозможно: эту обувь она сама подарила ей. После этого муж Морозовой по спутниковой связи обратился в госинспекцию по маломерным судам МЧС и рассказал о находках.

Спасатели приехали 30 июня, после чего начали обследовать округу. Китой в этом месте ведет себя абсолютно непредсказуемо, там множество порогов и опасных участков, где гибли даже опытнейшие экстремалы. Спасатели не давали никаких надежд.

— Мы уже и сами предполагали, что мама отправилась самостоятельно на весельной лодке, и ее вышибло на одном из порогов. В общем, наверняка уже человек бы погиб после такого, — говорит Вита с трудно скрываемым волнением в голосе.

Сотрудники МЧС вели поиски вниз по течению: от метеостанции до Октябрьского и Раздолья, а также возле Ангарска вплоть до середины августа. Никаких следов пропавшей женщины обнаружить тогда не удалось.

В поисках также участвовала и полиция, которая тогда не стала возбуждать уголовное дело из-за отсутствия состава преступления. Почти год Елена Голощапова числилась пропавшей без вести, и только в марте 2025-го ее официально признали погибшей.

Неожиданная находка обнаружилась спустя три месяца после исчезновения женщины. Туристы, отдыхавшие в тех краях, наткнулись на пакет, в котором находились телефон и документы пропавшей. В числе бумаг было обращение на имя губернатора Игоря Кобзева, в котором она рассказывала о проблемах в работе метеостанции.

Вернувшись в Иркутск, Морозова стала стучаться во все инстанции: в полицию, прокуратуру, трудовую инспекцию и, конечно же, в региональный гидромет. Она пыталась выяснить, почему работодатель фактически не принимал никакого участия в жизни станции, почему нарушались условия охраны труда.

Именно тогда она узнала, что ее мать, оказывается, была не только техником-метеорологом, но и даже начальником станции. Причем на эту должность ее назначили так, что Голощапова узнала об этом постфактум. Никаких документов об этом она не подписывала, утверждает Морозова. В Иркутском УГМС ей рассказали, что это и не требуется, дескать, для этого достаточно приказа руководителя.

— Была встреча с Насыровым (речь идет про Азата Насырова, который был начальником УГМС в период с 2012 по 2025 годы. — Прим. ред.), сидел он и его подчиненный. Задала прямой вопрос: как получилось, что мать была назначена начальником станции без ее ведома, почему в документе не было подписи. Они мне с усмешкой ответили, мол, вы издеваетесь, в приказах подписи ставить. Я на производстве несколько лет отработала и прекрасно знаю, что ни один приказ не может пройти мимо сотрудника, которого он касается. Официально они мне сказали, что, скорее всего, она никаких подписей не ставила, потому что труднодоступная станция. Якобы ей только телеграмму отправили [о назначении] — и всё, — с негодованием рассуждает девушка.

Девушка обратила внимание на то, что комиссию по расследованию обстоятельств пропажи матери созвали только 10 июля — спустя 16 дней после того, как она перестала выходить на связь и исполнять служебные обязанности. При этом в должности техника-метеоролога она официально продолжала находиться аж до ноября 2024-го.

— С того момента, как я забила тревогу, сотрудники УГМС ездили на метеостанцию всего два раза. Первый — в июле, уже даже после эмчеэсовцев и полиции, описывали имущество и что-то вывозили. Второй — вместе с охотинспектором, который констатировал факт, что поблизости от станции живет медведь, — продолжает она.

Прокуратура во время своей проверки выяснила, что Голощаповой во время работы неправильно начисляли зарплату, не учитывали работу в выходные дни и оплату сверхурочных часов. УГМС осталось должно пропавшей женщине чуть более 200 тысяч рублей.

Комиссия, занимавшаяся расследованием несчастного случая на рабочем месте, также установила ряд нарушений. В итоговом акте, копия которого есть в распоряжении редакции, отмечены отсутствие каких-либо средств связи, кроме радиопередатчиков, а также проблемы со снабжением станции (не были подключены солнечные панели, работника не снарядили отдельными средствами индивидуальной защиты).

Морозова также отметила несостыковки в итоговом документе о расследовании несчастного случая. В частности, в нем указано, что Голощаповой в ответ на ее телеграмму разрешили выезд с территории станции «с соблюдением требований безопасности». При этом в акте о невыходе на работу от 28 июня (копия имеется в распоряжении «ИрСити») указывается, что женщина «самовольно покинула станцию, не дождавшись разрешения на выезд».

Иркутянка уверена: случившееся стало результатом безответственного отношения работодателя к работнику. Она отмечает, что мать неоднократно жаловалась на бытовые условия жизни на метеостанции, отсутствие технической поддержки и полное игнорирование со стороны руководства. Вероятно, Голощапова не просто так написала обращение на имя губернатора. Дочь считает, что мама хотела придать огласке бедственное положение на станции.

Сейчас следователи СКР по Октябрьскому району Иркутска ведут доследственную проверку по статье «Нарушение требований охраны труда». Анимависвита Морозова рассчитывает, что с помощью правоохранителей ей удастся добиться справедливости.

Редакция «ИрСити» дважды обращалась с письменными запросами на имя и. о. начальника Иркутского управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды Василия Айданова, один из которых был лично передан корреспондентом в канцелярию. Ни на один из запросов ответа не последовало.