«Город изнутри»: Школа Виталия Смагина - живопись на 3 тысячи лет

На втором этаже старенького корпуса иркутского политеха рядом с остановкой «Школа МВД» расположилась настоящая выставка - стены завешаны и заставлены картинами, выполненными в необычных живописных материалах: керамической плитке, гальке, цементе и стекле. Коридор узенький, тихий, он непохож на широкие пешеходные магистрали Иркутского национального исследовательского университета. Но здесь хочется бродить часами.

Портал «ИрСити» в рамках проекта «Город изнутри» побывал на кафедре монументально-декоративной живописи университета и узнали, что сближает иркутских художников с Леонардо да Винчи, как сохранить своё произведение на 3 тысячи лет, и зачем живописцу нужен утюг.

Двадцать лет назад кафедру основал и возглавил народный художник России, почётный гражданин Иркутска Виталий Смагин. С недавнего времени руководит кафедрой Сергей Андрейко.

«Неподготовленные люди часто задают вопрос: почему изображения не такие реалистичные, как хотелось бы видеть? На самом деле это диктуется нашей спецификой: монументально-декоративная живопись неразрывно связана с архитектурой и существует по её законам. Если мы разместим на стенах реалистичные изображения, они будут визуально разрушать архитектуру: объекты начнут «выпирать» из стены, а фоны создавать ощущение глубин. Это привнесёт сумбур в архитектурную гармонию и будет вызывать дискомфорт у зрителя на уровне психологии восприятия. Именно поэтому мы уплощаем изображение, особое внимание уделяя силуэту, линии и пятну», - поясняет Сергей.

На кафедре учатся 6 лет, обучение строится на классическом подходе – в основе всего - рисунок, живопись и композиция. В процессе учёбы студенты знакомятся с материалами - известковыми и цементными растворами, декоративными штукатурками, керамической плиткой, металлом, галькой, стеклом, горячей эмалью и даже деревом. По словам нашего проводника, даже самый простой на первый взгляд материал таит поистине необычайные возможности.

«Смысл в том, что на классических дисциплинах мы учим рисовать, работать с цветом и пространством, а на занятиях по технологии монументально-декоративной живописи показываем, как применять эти знания для решения творческих задач в очень разных условиях. Например, напольное изображение должно иметь стойкость к истиранию, а живопись в экстерьере выдерживать значительные перепады температур и влажности. Есть материалы, которые сохраняются в неизменном виде несколько столетий и даже тысячелетий, как например, горячие эмали, найденные в Греции, или классические римские мозаики. Местоположение и назначение каждого конкретного живописного произведения требует разработки индивидуального сценария ведения работы, а также выбора подходящего материала. При этом у каждого материала есть свои особенности, которые в процессе работы начинают диктовать свой пластический язык. В результате такого творческого диалога художника, материала и пространства и возникают особенности монументально-декоративного изображения, которые постепенно формируют узнаваемый стиль каждого автора», - объясняет творческие процессы Сергей Андрейко.

Для своей работы живописцы используют очень широкий спектр материалов. Например, гальку для мозаики они собирают под ногами, керамическую плитку покупают в строительных магазинах, а эмаль заказывают из Череповца, Венгрии и подмосковного Дулёво. Но материалы - это вторичное, художники рассматривают живопись как гармонию цвета. «Если гармония появляется, то уже неважно, из каких она составляющих: краски, стекла или цемента. Всё, что попадает к нам в руки, мы пытаемся превратить в живопись», - показывает на увешанные картинами стены Сергей.

Во время рассказа художник проводит нас по импровизированной выставке, комментируя, как и что выполнено. Мастерская - просторное светлое помещение, в центре которого из нескольких столов выстроен большой прямоугольник - на нём и происходит всё волшебство. Сейчас там лежат портреты, составленные из нескольких вырезанных кусочков плиток. На стенах - полки, по углам - столы и стеллажи. Художник окидывает взглядом помещение и с улыбкой замечает: «Мастерская выглядит довольно противоречиво». А затем, повернувшись ко мне, поясняет: «То, что происходит внутри художника, часто контрастирует с тем, что вокруг. Стены, давно требующие ремонта, окружают произведения, которые предназначены надолго пережить своих авторов».

На одном из подсвеченных столов стоят стеклянные чаши. «Это фьюзинг, - Сергей берёт в руки одну из них, – стекло, которое спекается при температуре 740-780 градусов в печи. Что касается росписи по стеклу, краска - это мелко тёртое стекло, которая наносится на обычное стекло, а затем запекается при температуре 600 градусов».

На краю прямоугольника выложено несколько работ преподавателей. Одна - лик Христа. Художник поясняет, что это пробник в технике фьюзинг из серии изображений Христа. Эту работу недавно выполнила преподаватель кафедры Екатерина Илькова для алтаря Князе-Владимирского храма.

Сергей Андрейко показывает две свои эмали: «К слову о 3 тысячах лет. Это стекло, которое запекается на медной пластине при температуре порядка 800 градусов. Несколько слоёв накладывается друг на друга, каждый – обжигается отдельно, в результате нижние начинают всплывать, верхние - проваливаться. Стекло, тёртое до состояния либо муки, либо мелкой соли, наносится кисточкой. Эти работы будут храниться долгие годы, возможно – и тысячи лет, они боятся только грубого механического воздействия. Смысл в том, что внутри эмали не происходит химических процессов, как, например, в масле. Масло полностью не высыхает, и внутри химия бурлит, проходит в лучшем случае 100 лет, и картину надо реставрировать».

Рассказывает художник и о начатых портретах, которые выложены на столе, висят на стене: «Это сочетание керамической мозаики и росписи по керамике. Кусочки плитки вырезают, красят, потом обжигают, составляют в изображение и монтируют на стену. Это коллективная дипломная работа восьми студентов под руководством семи преподавателей. Портреты будут помещены на стены в коридоре кафедры физики ИРНИТУ. Комплекс работ большой - он займёт около 600 квадратных метров».

Из большого помещения дверь ведёт в маленькую очень светлую каморку, где ровным строем стоят печи - несколько маленьких и одна большая. Сергей берёт импровизированным ухватом небольшую эмалевую заготовку, открывает одну из маленьких печей, помещает туда эмаль и закрывает: «Печка раскалена докрасна, эмаль в течение минуты запекается, затем выгружается на камень и под пресс». Художник замечает, что такие печи используются также для несложных технологических процессов, таких как роспись по стеклу или стеклянная бижутерия.

Показываю на старенький утюг. Художник тут же поясняет, что он используется как пресс: «Мы вынимаем эмаль из камеры, нагретой до 800 градусов, и помещаем в комнатную температуру. Это шок для материала. Поэтому для подложки используется камень, чаще - гранит, который часть тепла вбирает в себя, а сверху кладётся тяжёлая металлическая плита, в нашем случае - утюг, который тоже тепло забирает. Для эмали такие условия более комфортные».

Большая профессиональная печь предназначена для фьюзинга - на обжиг стекла в ней уходит от одних до трёх суток. Сергей Андрейко рассказывает: чтобы спечь стекло, нужно составить программу изменения температуры из восьми этапов: изначально от 20 градусов печка должна нагреться до 300, потом пауза 15 минут, затем температура повышается до 570, снова пауза, затем достигается пиковая температура, после чего резко опускается до 570, а затем печка медленно остывает.

Сергей замечает, что фьюзинг - молодое искусство, поэтому и специализированных инструментов мало: какие-то приспособления можно купить, а какие-то художники делают сами.

Мы возвращаемся в первое помещение, в тёмном углу притаился забавный прибор: провода, металлические стойки, посередине - цилиндр. Андрейко с улыбкой поясняет - это шаровая мельница для эмали. Изначально эмаль выглядит как обычный кусок стекла, для работы её нужно перемолоть в порошок, а вручную сделать это сложно. Поэтому пришлось изобретать специальную мельницу.

«Внутри мельницы подшипники, она перемалывает эмаль за 4 часа, на выходе получаем примерно полкилограмма порошка. Мельница собрана практически из мусора. А то, что изредка предлагается нашими магазинами и зарубежными производителями, стоит очень немалых денег. Поэтому у нас и утюги, которыми мы выпрямляем эмалевые пластины, и мельницы, собранные буквально на коленке, и так далее. Если раскладывать инструменты и показывать, как ведётся работа, вы увидите сплошные баночки от детского пюре и деформированные ситечки от кофейной машины. Так работает русская смекалка», - смеётся художник.

Андрейко увлечённо рассказывает, что сейчас в искусстве сложилась ситуация, похожая на ту, что была в XVI веке, когда появилась масляная живопись: «До XVI века живописцы работали, преимущественно, в технике фрески или темперной росписи. Долгие столетия тысячи художников совершенствовали мастерство владения этими техниками, а вершиной мастерства стали работы мастеров Высокого Возрождения. После такого небывалого подъёма в искусстве живописи, новым поколениям художников, думаю, было весьма непросто соперничать с признанными мастерами, особенно тогда, когда все технологические приёмы росписи уже изучены и отточены до совершенства. Появление техники масляной живописи кардинально изменило искусство Европы того времени, дав стимул к его новому развитию. Одним из первых, кто оценил технические возможности новой техники, был Леонардо да Винчи. Сейчас, с появлением новых материалов и недорогих муфельных печей, ситуация очень похожа».

Оказывается, 30 лет назад живописной эмали в России не было вообще. Она использовалась лишь в ювелирной промышленности. Эмаль, как трактуют её сейчас художники, – картина, выполненная стеклянными красками, – пришла в Россию из Венгрии в 1985 году. За короткое время несколько сотен человек полностью перешли на эту технику, появились признанные мастера, начало складываться абсолютно новое направление в российском искусстве.

Сергей Андрейко замечает, что занимается эмалью уже более 7 лет и не понаслышке знает, насколько неповторима каждая из работ в этой технике: «Если я хочу сделать повтор своей эмали, то у меня получается при всём желании приблизиться к ней процентов на 80, хотя я знаю последовательность слоёв и располагаю той же палитрой цветов. Однако стоит эмали лечь чуть толще или тоньше, после обжига получается уже другой цвет».

По словам художника, эмаль даёт автору свободу и легко откликается на его индивидуальность, в этом материале можно развиваться в любом направлении: от выверенной графики до нюансной живописи. Это же касается и фьюзинга: «Это направление появилось у нас 4 года назад. Как только возникла эта мастерская, оборудованная печами, мы активно ведём научно-творческие исследования и выставочную деятельность, привлекая в качестве консультантов ведущих российских мастеров».

Под занавес нашей необычной экскурсии спрашиваю у завкафедрой о выпускниках. Сергей Андрейко рассказывает, что отсев студентов минимальный.

«К каждому студенту преподаватели стараются найти индивидуальный подход, что в общем-то несложно, поскольку диапазон задач, которых касается студент во время обучения, необычайно широк: от академического рисунка и традиционных материалов монументальной живописи до современных графических программ и новейших материалов современного искусства. Невозможно представить, чтобы в этом спектре студент не смог бы найти себе тот аспект искусства, в котором интересно развиваться. Выпускник кафедры в итоге - это человек-оркестр. И у каждого – свой путь: кто-то становится профессиональным художником, кто-то - дизайнером или преподавателем», - с гордостью говорит художник.

Из ближайших планов художников кафедры - украсить стены новой научной библиотеки имени Валентина Распутина Иркутского государственного университета. Сейчас над этим трудятся два дипломника - Александр Красильников и Христина Ковальчук - и два преподавателя кафедры - Наталья Довнич и Дмитрий Дорохин. Их работы будут представлены летом - это абстрактные композиции, составленные из букв, сканированных со старых манускриптов из редкого фонда библиотеки. «На следующий год планируем следующую серию работ. Объёмы пространства огромные - шесть больших этажей, общение с руководством библиотеки строится позитивное», - с улыбкой кивает Сергей.