Шмидт: Выборы в Госдуму пройдут под лозунгом «Против бояр, но за царя»

Надвигающиеся выборы в Государственную думу Российской Федерации в контексте театра абсурда, которым представляется современная политическая сцена «богоспасаемого отечества», заставляют задать несколько вопросов о том, какой дума будет в следующем составе. Скажутся ли на ней трюкачества нынешних народных избранников, де-факто превратившихся в малозначимый отросток исполнительной власти? Свяжут ли избиратели рост цен на продукты в магазинах с действиями нынешнего состава думы, или же пустые желудки капитулируют перед насыщенными пропагандой масс-медиа? И, если говорить об Иркутской области, не захочет ли губернатор Сергей Левченко сменить зыбкий и неспокойный пост весьма проблемной области на более привычное и уютное депутатское кресло? На эти и другие вопросы ИА «БайкалПост» ответил кандидат исторических наук, доцент кафедры мировой истории и международных отношений истфака ИГУ Сергей Шмидт.

- Выборы будут проходить по пропорционально-мажоритарной системе. Что это значит, и чем эта система отличается от предыдущих?

- Всё просто. Половина депутатов, 225 человек, будет избираться по партийным спискам, половина — по одномандантым округам. То есть, половина будет участвовать на выборах, так сказать, персонально, другая половина — через партийные списки, куда они попадут благодаря каким-либо заслугам, популярности у избирателей и, естественно, покупая места в этих списках.

Эта система выгодна для «Единой России», которая порядком всем поднадоела, как политический бренд. Однако, на одномандантых округах, будут голосовать за людей влиятельных и при деньгах, словом, за тех, которые смогут сделать что-то за избирателя или для избирателя. А таких людей много в ЕР. Поэтому я не удивлюсь, если партия возьмёт, скажем, пару сотен по округам, ещё сотню с небольшим по партийным спискам и получит конституционное большинство, которое было бы недостижимо, останься голосование исключительно списочным.

В действиях властей, регулярно вносящих изменения в избирательное законодательство, много непонятного. Например, неясно, почему половина кресел будет распределена по партийным спискам, ведь по округам ЕР набрала бы больше. Непонятно, почему не возвращают графу «против всех». Если бы её не убрали к 2011 году, то «Единая Россия» была бы партией с конституционным большинством в Госдуме. Потому что кандидата «против всех» в думу не берут. Более того, если бы такая графа была на прошедших губернаторских выборах, Сергей Ерощенко победил бы в первом туре. Очень много людей, которым политики не нравятся в принципе. На прошедших выборах они, что называется, зажав нос, голосовали за Левченко, будь у них возможность, они бы проголосовали бы «против всех» и обеспечили победу Ерощенко, искренне не понимая, что сделали это.

- Можно ли ожидать увидеть на выборах новые политические силы?

- С моей точки зрения, в выборах наметились с две половиной интриги, связанные с раскладом сил. Первая унаследована ещё с 2011 года, и заключается в том, в каком качестве на выборах выступит ОНФ. Было много разговоров о том, что законодательство изменят к думским выборам специально, чтобы предоставить фронтовикам возможность выступить в качестве полноценных боевых единиц. Впрочем, ещё 4 года назад, когда «фронт» только создавался, я толком не понимал, зачем вообще его создают. Не понимаю и сейчас, как власть будет разыгрывать эту карту.

- Можно ли назвать на сегодняшний день хоть одного активиста ОНФ в области, который бы за прошедшие годы успел хорошо засветиться и имеет высокую узнаваемость?

- Нет. В других регионах можно назвать несколько имён, но не в Иркутской области.

- А в «Единой России» есть такие имена?

- Та же проблема: пара харизматиков из иркутской ЕР давно в думе тусуются — это Антон Романов и Сергей Тен. Местные, все, кто мог быть интересным избирателю, вроде Гринберга, все переведены на вторые роли. Руководитель регионального отделения, товарищ Брилка, явно не из тех, кто мог бы повести за собой электоральные массы. Думские амбиции может иметь Виктор Иванович Кондрашов, который, кстати, особо их не скрывает.

Я думаю, что если предположить невозможное, и из Москвы в местное ЕР придёт установка прекращать эксперименты с бледными людьми, проводить опросы, фокус-группы, находить популярного в народе человека с опытом, то этим человеком вполне может оказаться господин Кондрашов. Интересная история была бы, если бы на одномандатном округе столкнулись, скажем, Сергей Тен и Виктор Кондрашов, однако такой сюжет в ЕР вряд ли допустят. Возможно, претендовать на депутатское кресло мог бы, несмотря на возраст, и Виталий Шуба.

- Вернёмся к интригам...

- Интрига номер два тоже не первой свежести: как будут выступать силы, которых их враги ласково называют «пятой колонной», сами же себя они именуют то демократами, то либералами, то борцами с режимом. Смогут ли они в конце концов выступить как единое организованное целое? Отчасти это будет зависеть от того, внесут ли в законодательство изменения, позволяющие межпартийные блоки.

В любом случае, в прежнем виде иначе как издевательством над избирателями выступления этих партий не назовёшь. Ещё один вопрос, с этим связанный: если «несистемная оппозиция» организуется — сделает ли она этот шаг самостоятельно, или при помощи Кремля? Последнему, кстати, вполне себе выгодно, чтобы либеральная оппозиция, назовём её так, имела небольшую фракцию в Госдуме: особой угрозы она не будет представлять из-за своей малочисленности, однако у людей, разделяющих её взгляды, не будет ощущения, что их представителей вовсе лишили места на политической сцене. Пожалуй, если такой блок будет создан, мне кажется, он вполне может набрать до 10 процентов, а может и больше.

Оставшаяся половина интриги заключается в том, появятся ли политические силы, которые будут позиционировать себя как сторонники режима, но противники «Единой России». За Путина, но против правительства. Против бояр, но за царя. В этом контексте может состояться ренессанс партии «Родина», которая, последний раз выходя на выборы в 2003 году, играла ровно в такую же игру: «нам нравится президент, но не нравится правительство». Подобные политические силы можно назвать «техническими критиками Путина».

Кстати, интересно и вот что: если произойдёт невозможное, и оппозиция объединится, выступит как единая сила, будут ли её представители честны до конца, или поступят как Сергей Левченко, при каждом удобном случае подчёркивая свою лояльность президенту, поминая Новороссию и клеймя США?

- Кто будет голосовать за такие силы?

- Как мне кажется, это будут те, кто разделяет три «великих ценности» современной России - «Путин — наш президент, Америка — наш враг, Крым — наш». Скажем так, это электоральное большинство, однако среди них достаточно много людей, которые при этом недовольны ЕР. И не только из-за зажравшихся бояр и коррупции, бело-синий медведь просто всем давно надоел. Можно бесконечно говорить о том, что «наш» избиратель отличается от «западного», однако и им может, на мой взгляд, двигать такое же чувство: эти примелькались, пора бы их сменить на других.

- Какие силы кроме «Родины» могут воспользоваться этим запросом?

- Я думаю, что этим может воспользоваться КПРФ. Сейчас как-то принято списывать её со счетов как партию, замкнувшуюся на своих 20 процентах, однако, на этой волне коммунисты, разумеется, при грамотном подходе, могут пережить настоящий ренессанс. Пожалуй, это довольно смелый прогноз, но тем не менее, в итоге мы можем получить фактически двухпартийную думу. Понятно, ЕР чисто за счёт административного ресурса получит хороший результат. Второй партией с результатом может стать КПРФ.

В России сегодня складывается ситуация, когда людям не нравится власть, однако они не склонны поддерживать радикальные альтернативы. При этом, власть им может не нравится и в силу эффективности критики власти со стороны радикальной оппозиции. Партия, которая попытается оспорить три тиражируемые пропагандой политические ценности, о которых говорилось выше, и скажет, что Крым надо вернуть, Америка нам друг, а политический режим Путина надо демонтировать, останется в пределах 8-10 процентов. КПРФ выглядит на этом фоне как идеальная системная оппозиция. Возможно, именно такой сценарий и рассматривают в Кремле — создать двухпартийную, формально конкурентную думу, при этом не создающую угроз политическому режиму в целом.

Я хочу подкрепить это предположение широко известными иркутянам фактом, что Кремль на удивление спокойно воспринял вполне конкурентные выборы в нашей области, при том, что «Единая Россия» восприняла их прямо противоположно. Если КПРФ будет позиционировать себя как конкурент и критик ЕР, не затрагивая "священные" темы, это позволит слить недовольство, раздражение и усталость электората одновременно, без каких-либо угроз для режима в целом.

Если будет реализован именно такой сценарий, в России появится двухпартийная система, причём вполне классическая. Её можно будет сравнить с американской системой. Конечно, демократы там могут поливать республиканцев грязью и называть их партией реднеков, а республиканцы, в свою очередь — критиковать демократов, однако и та и другая партия воспримет спокойно победу конкурента, поскольку обе демонстративно выступают за одно и то же - «великую Америку».

- Как вы считаете, может ли Сергей Левченко покинуть пост губернатора Иркутской области ради перспективы играть роль в Государственной думе?

- Скажем так, если бы КПРФ рационально и разумно подходила бы к вопросу своего будущего существования, то Геннадия Зюганова, который на посту главы коммунистической партии пересидел даже Брежнева, вне всякого сомнения отправили бы в отставку, а на его место поставили бы свежего человека, который бы зарекомендовал себя успешным публичным политиком.

А Левченко, как ни крути, самый успешный в публичной политике коммунист в современной России. Всё-таки он выдержал настоящие выборы с непредсказуемым результатом, точнее, результат почти всеми предсказывался обратный. Словом, я думаю, если бы Сергею Левченко предложили пойти на выборы в Госдуму с перспективой заменить Зюганова, то он наверняка согласился бы. В пользу того, что Сергей Георгиевич нацелен именно на партийную карьеру, говорит тот факт, что он не отказался от должности председателя иркутского обкома КПРФ, хотя мог бы это сделать безо всяких потерь.

Тем более, что, как мне кажется, Сергею Георгиевичу не нужен на старости лет такой геморрой как Иркутская область с огромным букетом проблем. И если ему предложат перспективу поиграть вместо этого на думских, а потом, возможно, и на президентских выборах, то он согласится. Если речь будет идти о месте рядового депутата, то вряд ли. Ведь в политике, как мне кажется, определяющими являются не только интересы, но и амбиции, а по логике амбиций быть губернатором даже такой проблемной области как Иркутская намного круче, чем быть простым депутатом.

Есть и ещё один нюанс. Не такие уж большие бизнесы стоят за Сергеем Левченко, чтобы он подчинил свою политическую карьеру их интересам. Тем более что строителям, поддержавшим его на прошлых выборах, гораздо важнее держать под контролем регион и региональный бюджет, а этого они уже добились.

- Как вы считаете, какие информационные поводы, присутствующие в масс-медиа на сегодняшний день, могут повлиять на ход выборов в 2016 году?

- Я думаю, что кампания будет представлять собой конкуренцию романтики холодной войны и прагматики повседневной жизни. Политологи называют это войной холодильника и телевизора. Впрочем, первое возьмёт верх над вторым, потому что у людей нет денег, следовательно, колебания курса валют их не будут сильно беспокоить, а инфляция при низком спросе не будет бешеной. Словом, власть этот раунд выиграет.

Я знаю, что оппозиция очень рассчитывает, что фактор ухудшения качества жизни сыграет свою роль, однако мне так не кажется. Всё пока ещё не совсем плохо. Вот на президентских выборах это может сказаться.

Если говорить о региональных поводах, то тут самое обсуждаемое событие — прошедшие выборы, однако я не знаю, как это будет обыгрываться на выборах в думу. Если администрация Левченко не сможет показать особых успехов, а я думаю, так оно и будет, тему критики КПРФ на конкретном примере Иркутской области может поднять на знамёна «Единая Россия».

- Скажите, может ли к выборам измениться образ «идеального политика»?

- Нет. Серьёзные трансформации связывают только с 2018 годом. Следующий год будет, скорее всего, продолжением всей этой крымской военной истории и сохранится текущий запрос на «крутого парня». Запроса на «ботанов»-профессионалов, которые бы занялись экономическим реформированием не возникнет, по крайней мере, до 2018 года, а там вообще всё что угодно может произойти.

- Как вы думаете, могут ли среди кандидатов появиться архетипические «народные герои», или этакие ветераны необъявленных войн, потрясающие шашками и медалями? И если такие появятся, будут ли они пользоваться спросом?

- Думаю, что нет. В смутные времена люди тянутся к предсказуемому, как мне кажется. Персонажи, о которых идёт речь — это развлечение для благополучных времён. Я думаю, что такие герои будут мелькать на одномандатных округах, но выигрывать они не смогут, потому что для победы нужно много денег, а таким ребятам много денег никто не даст. И вообще, успешность того или иного выступления будет определяться финансовыми возможностями участников, а не имиджем, с которым они будут выступать.

- Возвращаясь к информационным поводам, может ли, учитывая современный контент федеральных СМИ, в грядущих выборах быть использованы иные «образы врага», помимо «США», например — Ислам?

- Насколько мне известно, даже если эту тему признают выигрышной, Кремль будет её блокировать на всех уровнях, понимая всю взрывоопасность таких заигрываний. Как бы мы ни относились к власти, она всё же не всегда идёт на поводу у избирателей.

- Вопрос из разряда «за гранью абсурда»: может ли, учитывая повестку, в медийное пространство вернуться стародавняя тема «Константинополь наш» и «защиты братьев-славян»?

- На уровне пропаганды, за пределами реальной политики, вполне. Мы видим, что пропагандистское обеспечение бежит впереди паровоза, и, я думаю, вполне могут появиться люди, которые скажут, что вековечная мечта о контроле над Босфором и Дарданеллами должна наконец осуществиться. В конце концов, пора спросить турок, что они сделали с нашим храмом святой Софии... Абсурду нет предела, и он вполне может найти отражение в программах кандидатов.

- Насколько высока будет явка? Можно ли ждать массовости, или действия нынешнего состава окончательно дискредитировали думу, и интереса к выборам поэтому не будет?

- На явку влияет скорее «интересность» выборов для избирателя. Последнее зависит не столько от проблемной насыщенности жизни, сколько от качества избирательных кампаний, иначе говоря, от искусства политтехнологов. До того, как станут ясны политтехнологические стратегии основных участников думской кампании, очень сложно говорить о явке. Могу предположить - она будет не ниже той, что была в 2011 году, уверенно могу предположить - законотворческое поведение нынешнего состава думы едва ли вообще повлияет на явку. Я бы не стал говорить о дискредитированности нынешней думы, ибо массовый избиратель обращал на неё не так уж много внимания, точнее обращал внимание больше на президента, а не на думу.