Ступин: Музей Распутина появится в Иркутске в 2017 году

В Иркутском областном краеведческом музее в конце года сменился директор. Новым руководителем стал известный в культурной среде областной чиновник Сергей Ступин, до этого почти 18 лет проработавший в должности первого заместителя министра культуры региона. В интервью «ИрСити» он рассказал о ближайших перспективах работы учреждения и глобальных планах развития.

— Вы уже успели вникнуть во все дела и проблемы музея?

— Прошёл только месяц, и я не могу сказать, что во всё вник. Есть проблемы, которые являются общими для всех учреждений культуры. Они связаны со слабой материально-технической базой и недостатком финансирования по проектам развития. А учитывая сегодняшнюю сложную ситуацию, недостаток ощущается ещё больше, тем более что за последние годы музею отошли новые объекты, в том числе ледокол «Ангара», который стал фактически шестым отделом Иркутского областного краеведческого музея. По идее его должны были привести в порядок, прежде чем передать нам, но сегодня ситуация такова, что ещё даже не готов проект реставрации, а там уже работает экспозиция по истории судоходства на Байкале из фондов нашего музея.

Когда говорят о краеведческом музее, всем сразу приходит на ум здание на улице Карла Маркса, 2, где находится фундаментальный отдел истории, а также историческое здание Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества. И, может быть, не все представляют, что музейная студия и отдел природы на Карла Маркса, детский музей и отдел «Окно в Азию» в 130-м квартале, а также упомянутый ледокол «Ангара» в Солнечном — это всё тоже областной краеведческий музей. Кроме того, мы ведём методическое сопровождение домика Святителя Иннокентия в селе Анга, который принадлежит Иркутской епархии, и муниципальных музеев области. Общий штат сотрудников нашего музея сегодня составляет 126 человек.

— Какие вы поставили перед собой первоочередные задачи?

— Любое учреждение живёт по определённой концепции, которая является базовым документом его жизнедеятельности. С одной стороны, в законе о музейном деле прописаны две основные, вечные миссии: сохранение культурных ценностей и их популяризация, то есть обеспечение их доступности для населения. С другой стороны, на каждый период должна быть выработана стратегия развития, которая должна иметь обозримые перспективы. Срок действия предыдущей стратегии закончился в 2012 году, а новая пока не разработана. Получается, что в последние годы каждый отдел ушёл в определённом смысле в автономное плавание, хотя, по идее, все мы должны работать на одну общую цель, утверждённую концепцией. Пока этого нет. Поэтому первоочередная задача — выработать со всеми отделами общую концепцию развития.

Что же касается других задач — в 2017 году к 80-летнему юбилею Валентина Распутина в Иркутске должен появиться музей его имени, который пока создаётся в рамках нашего музея.

Ещё из животрепещущих тем — как ни странно, выстраивание взаимоотношений с иркутянами, особенно с молодёжью. Нас беспокоит, что краеведческий музей сегодня не очень интересен молодой публике. Надо думать, как выправить эту ситуацию. Мы в ближайшее время проведём внутреннюю диагностику, а после новогодних праздников вместе с руководителями отделов будем вырабатывать планы на год и думать, как нам открыться обществу. Потому что, на мой первый взгляд, музей пока недостаточно привлекает иркутян. А ведь любая выставка может стать отдельным проектом, вмещающим в себя и разнообразные встречи, и тематические лекции, и так далее.

— Какие в связи с этим ожидаются в ближайшее время масштабные выставочные проекты?

— Сейчас мы уже начали работу над выставкой, которая откроется к годовщине смерти Валентина Григорьевича Распутина. Она будет посвящена его взаимоотношениям с Православием. Немногие знают, что он пришёл к вере уже в зрелом возрасте, и на выставке мы постараемся отобразить этот процесс. Активно сотрудничаем с родственниками писателя, с Иркутской епархией. В экспозицию попадёт много личных вещей Распутина, которых практически никто до этого не видел. Например, его письменный стол, письменные принадлежности и многое другое. Выставка пройдёт в Музейной студии. И у нас таких интересных тем очень много.

— Вы ведь историк по образованию, вам, наверное, вообще должно быть всё это близко?

— Да, и я работал в фондах музея, когда готовил свою дипломную работу в университете.

— Какая у вас была тема?

— Традиционное хозяйство окинских сойотов Восточных Саян. Я тогда профессионально занимался этнографией. Так что, можно сказать, сейчас отчасти вернулся в родную стихию.

— Так сейчас вы тоже можете генерировать идеи выставок?

— Мне вообще этот творческий процесс очень нравится. Когда мы начали обсуждать выставку, посвящённую Распутину, меня этот процесс захватил, тем более что я хорошо знаю материал, поскольку мы в последние годы много общались с Валентином Григорьевичем. Объективно — конечно, должно пройти гораздо больше времени, чтобы хорошо погрузиться в музейную тему. Всё-таки одно дело из чиновничьего кресла наблюдать эту работу, и совсем другое — быть внутри этих процессов.

— Расскажите подробнее о музее Распутина. Каким он будет, где будет располагаться?

— Сейчас мы завершаем формирование концепции музея, которую специальная рабочая группа разрабатывает ещё с лета. Примерно в конце января мы вынесем её на общественные слушания, пройдём процедуру рецензирования в Государственном литературном музее и уже сейчас приступили к проектным работам по приспособлению дома по улице Свердлова, 20, под музей.

Это небольшой одноэтажный домик, по музейным меркам и вовсе крошечный, но в нём можно создать атмосферу благодаря экспозиции, посвящённой творчеству и жизни писателя, а также задействовать современные мультимедийные технологии. Во дворе будет выстроено ещё одно здание, в котором разместится хранилище экспонатов. По нашим подсчётам, их количество приблизится к 10 тысячам единиц хранения. Здесь же будет помещение для научных сотрудников и конференц-зал для различных мероприятий. Важно, что это будет не просто музей как экспозиционная площадка, но и научный центр по изучению творческого наследия Валентина Григорьевича.

— А ведь есть информация, что сам Распутин был против создания музея его имени?

— Если бы я сам не знал эту ситуацию изнутри, я бы тоже был такого мнения. Разговоры такие действительно велись, что якобы есть завещание, где Распутин говорит о том, что хочет быть похоронен в конкретном месте и просит не открывать в его честь музеев. Но дело в том, что не было никакого завещания. Когда только появились вести о его смерти, встал вопрос сначала вообще о городе его захоронения. Как известно, скончался он в Москве, и столица была готова похоронить его у себя. Но прямой наследник писателя, сын Сергей, принёс обычный листок, на котором рукой его отца было написано: после моей смерти прошу похоронить меня рядом с Машей, не называть в мою честь улиц, не ставить памятников, не открывать музеев… Это было написано ещё в 2006 году, после гибели в авиакатастрофе его дочери Марии, и не являлось официальным завещанием. Тем более после этого в его жизни произошло ещё много событий, в том числе и уход из жизни его супруги. Поэтому говорить о том, что это последняя воля усопшего, никак нельзя. И в таких случаях все решают ближайшие родственники, им было предложено и место захоронения, и создание музея. Они согласились.

— Насколько реально то, что он откроется в 2017 году?

— Всё будет зависеть от того, как будут проходить многие процессы, которые мы неслучайно запустили параллельно, чтобы ускорить эту историю. Но я думаю, и почти в этом уверен, что в 2017 году музей будет открыт.