Исчезающий Иркутск: Умирающий в огне дом на Марата, 35

Город Иркутск с каждым днём всё больше пытается влиться в урбанистический ритм, подстроиться под современность, дышать в такт с большими городами. Многоэтажки и каменно-блочные строения регулярно вырастают из земли и мечтают дотянуться до небес, обрушив тени на солнечные улицы. Но в этот однообразный стиль закрались стойкие деревянные дома, которые с гордо торчащими вверх крышами не желают сдаваться и борются до конца с изменчивым миром.

Портал «ИрСити» и руководитель Клуба молодых учёных «Альянс» Алексей Петров запустили совместный проект «Исчезающий Иркутск» в октябре 2014 года. С тех пор рассказано более 50 историй о заброшенных, полуразрушенных памятниках архитектуры и просто знаковых для города зданиях. Некоторые из них уже исчезли с карты Иркутска.

Мы приметили здание с номером 35, когда посещали рядом стоящую постройку с цифрой 33. Узнав о недавнем пожаре, мы с историком Алексеем Петровым решили вернуться сюда – на улицу Луговую (нынешнюю Марата), которая выбивается из бездушного современного колорита деревянными постройками.

Не так давно каждый из нас проходил мимо этого дома и видел своими глазами, как в нём кипела жизнь в привычном и размеренном ритме, как люди копили в деревянных стенах воспоминания и связывали свою душу с бревенчатым каркасом старинного особняка – гордого, украшенного резьбой, готового встречать на иркутской улочке ещё не один рассвет.

Но теперь нашему взору представлется нечто совсем иное: дом выдыхает свою душу через дыры в потолке,образовавшиеся не от времени, а от человеческой руки, которая помогла ворваться в здание огню, слизавшему языками пламени последние отголоски жизни.

Окна постройки, выходящие на улицу Марата, небрежно забиты плотными деревянными полотнами. Уставшая хрупкая крыша поникла под тяжестью снега и роняет остатки кровли прямо на землю. Сгоревшие деревяшки перемешались с мусором, брошенным прохожими в образовавшуюся за считанные дни свалку, снегом и вещами наспех ушедших постояльцев.

Во дворе все ещё пахнет гарью. На разрушенном крыльце лежат принадлежавшие бывшим хозяевам вещи: несколько обгоревших книг из коллекции классической литературы – Дюма и Лесков – и недописанная кем-то картина. Никто не берёт их, никому они не нужны – полусгоревшие вещи редко представляют ценность.

– В региональных списках по охране памятников это здание числится как дом Томских, – делится находками Алексей Петров.

– А сколько лет этому зданию? – уточняю я.

– У него даже есть точная дата постройки – 1882 год. Долгие годы с начала XX века владельцем этого дома был Дмитрий Коржавин. Вторым совладельцем числится Павел Коваленко. О первом известен лишь один факт: однажды он «засветился» как благотворитель. В 1904 году Коржавин перечислил небольшие деньги в фонд Русской армии – буквально несколько рублей. Как раз в это время началась русско-японская война. Больше фамилии этих людей никак не упоминаются. Кроме того, их нет и в списках купцов, как и Томских, чьим именем назван особняк, - рассказывает историк.

Обходя стороной груды мусора и обгоревших досок, мы пытаемся найти среди развалин признаки жизни, чтобы хоть что-то узнать о владельцах дома: заглядываем в окна, стучимся в двери, но не слышим ответа и глотаем тишину. С одной из стен на нас пристально смотрит ухмылка неизвестного, которая, кажется, уже и не улыбка вовсе, а крик о помощи. С земли на нас грустными глазами глядит брошенная игрушка, с которой когда-то наверняка играли дети, но нынче некому – дом опустел.

Территория особняка огорожена со стороны улицы Марата забором, который больше напоминает декорации: калитка ворот всегда открыта, и прохожие беспрепятственно скользят через двор старинной усадьбы по своим делам на улицу Ленина и обратно.

Казалось, шансы отыскать жизнь в опустевшем доме равны нулю. Но особняк, желая рассказать о себе, подкидывает нам сразу нужного человека.

– Вам нужна хозяйка, – говорит нам первый встреченный мужчина, – она здесь, я сейчас её позову.

Он поспешно скрывается за воротами, которые огораживают кирпичную двухэтажную постройку. Вместе с Алексеем Петровым гадаем, с каких пор здесь это строение: свежая краска, стиль простой, будто в духе нашего времени. Скорее всего, построена совсем недавно - 10-20 лет назад.

В этот момент к нам уже идёт хозяйка дома в очках и каракулевой шубе с пышным воротом – интеллигентная женщина, которая представляется Натальей Алексеевной Семихатовой – и подробно рассказывает об истории особняка.

– Первой хозяйкой дома была мещанка Марина Сергеевна Томских. Оба этих здания относятся к 1883 году постройки. Когда-то здесь во дворе были конюшня, сеновал и ещё один деревянный дом. При советской власти в нём жили люди, но со временем он пришёл в негодность и его убрали, поставив на это место вот эти мусорные баки, – рассказывает хозяйка.

Мы окидываем взглядом двор, пытаясь воссоздать обстановку старинной усадьбы, но из мусора и обломков, которые разбросаны по территории вокруг постройки, нам не удаётся сложить ни конюшню с быстрыми лошадьми, ни старинный дом, ни даже пышный сеновал.

– В кирпичном здании жила женщина, которая умерла около 12 лет назад. Так вот её мать работала служанкой у той самой Томских, а жила она в подвале дома неподалёку, где сейчас располагается «Сбербанк». Если мне не изменяет память, звали её Ирина Францевна. Она была старожилом этого здания, и со временем ей выделили здесь жильё. Также в этом строении располагалась швейная мастерская: тут хранили ткани и нитки. А недалеко от дома, где ещё при Томских был сад, я за свои деньги обустроила сквер, предварительно обратившись в мэрию, которая одобрила проект: поставила ограждения, установила подцветочники. Каждый год я высаживаю 1,2 тыячи цветов. Здесь даже ветка сакуры растёт! - продолжает женщина.

– А прохожие не рвут цветы?

– Любуются!

– А что находилось в средней части дома? – уточняю я.

– Первоначально, это был проход, соединяющий два здания. Там очень низкие потолки – 2,3 метра, а ещё когда-то не было печки. Но при советской власти его сделали жилым, – делится Наталья Алексеевна.

– Как давно вы живёте здесь?

– Мы тут купили квартиру давно – в 2008 году, а живём лишь с 2014 года, поскольку этот дом был в ужасном состоянии. Здесь прорвало трубу, и всё вокруг затопило водой, дом начал рушиться. Рабочие приехали и заменили трубы, только не на новые, как полагается, а на старые, из-за чего подтопления здания случались постоянно. Капитальный ремонт сделали лишь в 2014 году – здесь нашли течи в шести местах. Из-за того, что вода была тут долгие годы, дома начали гнить. Также здания заражены грибком, который попросту опасен для жизни.

По деревянным строениям было видно, что они пострадали ещё до возгорания – краска облупилась, дерево начало рушиться под натиском времени и благ цивилизации.

– Как загорелось здание? – спрашиваю я.

– Это случилось в начале 11-го. У нас выключили свет, и мы пошли узнать, что произошло. В это время прихожая уже была охвачена огнём. Как она горела! А деревянное здание махом охватил пожар. Мы собрались звонить в МЧС, но в это время спасатели уже подъехали и спустя время отстояли часть здания благодаря профессионализму и слаженной работе. Наш дом не успел пострадать. Такие деревянные дома обычно минут за 15 сгорают дотла. Я слышала, что в окно бросили коктейль Молотова, – поделилась хозяйка.

– Жильцы планируют возвращаться сюда и восстанавливать жильё?

– Они пока даже и не знают, как быть. Восстановить дом можно, но на это нужны огромные деньги, которых у них нет. По всем этим улицам живут малоимущие люди. Администрация не идёт на контакт и не соглашается помочь починить дом, поскольку все квартиры приватизированы. Управляющая компания «Коммунальные системы» даже мусор отказывается вывезти. Эти памятники старины невозможно содержать обычным людям, за ними, как мне кажется, должно следить государство.

– Дом изнутри сильно пострадал?

– Там всё в копоти и воде. 8 марта я вызывала специальную бригаду для отключения отопления. Они приехали, посмотрели и перенесли работы на 12 число. За это время батареи перемёрзли и лопнули. Мы открыли дверь – там воды по колено, кругом пар. Из-за этого все вещи, которые там остались, пришли в негодность. Кроме того, в дом после пожара стали лазить бичи и заниматься мародёрством. Уже два раза полицию вызывала. Печально, что Иркутск постепенно убивают. Город наш погибает. На днях сына попросила – он забил все двери и окна.

Мы вновь окидываем взором дом, очередной памятник культуры, который из последних сил продолжает дышать, но вместе с тем задумываемся: «Выстоит ли?».