Как стать инагентом и зачем АРПИ спонсирует съёмку клипов — разбор недели

Одним из главных событий уходящей недели стало включение иркутского историка и политолога Алексея Петрова в реестр СМИ, выполняющих функции иностранного агента. Корреспондент «ИрСити» Ксения Власова задумалась о последствиях, которые ждут не только Петрова, но и всех остальных. Шеф-редактор портала Зоя Кузнецова размышляет о тайном спонсоре клипа про Иркутск от музыканта Трофима — Агентстве развития памятников Иркутска. А журналист Даниил Конин нервничает из-за очередной и явно не последней волны коронавируса.

Минюст России 29 сентября включил иркутского историка и политолога Алексея Петрова в реестр СМИ, выполняющих функции иностранного агента. Прикинув все за и против, Петров заявил, что готов обжаловать это решение и продолжит делать свои крутые просветительские проекты. Для свидетелей этой истории непереводимая игра слов, ударившая в голову утром 30 сентября, сменилась чем-то отдалённо похожим на успокоение, какое бывает, когда человек рядом с тобой оказывается сильнее тебя и не опускает руки. Вроде пока выдыхаем. Стискиваем зубы в подобие улыбки и машем ручкой в сторону Москвы.

Я всё думаю: чёрт побери, как же это тупо и бессмысленно. Особенно, когда силишься представить, сколько студентов выучил Петров, сколько обычных горожан заинтересовал историей и водит теперь за собой по иркутским улицам, сколько наблюдателей научил быть честными и внимательными. И он делает всё это с какой-то удивительной, местами странной верой в то, что добро обязательно победит зло. И почему-то эту веру не может сломить вечная череда разочарований и подлостей.

Это ещё повезло, что мироздание не подкинуло мне людей, специально для которых словосочетание «иностранный агент» вытаскивает из пыльной подкорки коллективного сознания какую-то сумасшедшую ересь про шпиёнов и заговоры американских спецслужб. Если такое произошло, будьте добры, запихайте эту чушь обратно, утрамбуйте ногой и придавите сверху камнем из сказок про богатырей (это где «налево пойдёшь — коня потеряешь», а «направо — сам по зубам получишь»).

Для инагентов есть куча дурацких заморочек, которые предусмотрены заботливым законодателем. Ну, например, надо каждые полгода отчитываться о своей деятельности, в том числе как и куда ты тратишь деньги. А ещё везде и всюду говорить, что ты иностранный агент.

Можно, конечно, эту фразу высечь на лбу и быть своеобразным адептом Гарри Поттера, а можно, как Петров, найти более изящное решение — носить стильную чёрную футболку, на которой белым выведены все 24 слова, так жизненно необходимые закону.

За неисполнение этих требований предусмотрены штрафы, за повторное несоблюдение правил игры — до 5 лет лишения свободы.

У СМИ, которые цитируют иностранных агентов, жизнь тоже немного меняется. Некритично, несмертельно, но меняется. Теперь, когда мы будем цитировать Алексея Петрова в наших текстах, после заголовка мы будем немного «кричать». Но пусть это вас не пугает, воспринимайте это не как крик души, а как маркер жизни в условиях, когда до боли заботливое государство пытается защитить своих граждан от их самих.

Согласна, это странно смотрится. Особенно в текстах про «Исчезающий Иркутск», где мы стараемся нести добро и красоту в массы, прививать людям любовь к истории своего края, учить их видеть родное и «считывать себя» в каждом движении дерева или камня, а никак не отрабатываем заказ Госдепа развалить в России-матушке всю нашу политическую стабильность.

А ещё мы — российское СМИ, которое не получает денег из-за границы, которое платит в России налоги, которое работает в установленных российским законодательством рамках и стремится к справедливости и соблюдению прав граждан на территории России. Не в Зурумбии, а в России.

Мы помним, когда впервые эхо закона об иноагентах докатилось до нашей богоспасаемой, не обмазанной шоколадом Иркутской области. В 2015 году иностранным агентом была признана общественная организация «Байкальская экологическая волна». Началось судебное разбирательство, за «Волну» вступился тогдашний омбудсмен Валерий Лукин, но ничего не помогло — окончательный вердикт и штрафы. Жизнь общественников стала невыносимой и свелась к бесконечной отчётности и подготовкам к бесчисленным проверкам, поэтому в 2016 году БЭВ с 25-летней историей решили ликвидировать.

Петров — сильный и красивый человек. Достаточно просто постоять рядом с ним, чтобы получить удар в сердце и по мозгам — столько в нём энергии и заряда. Он везде и повсюду. Можно либо нервно курить в сторонке и завидовать неисчерпаемому жизнелюбию и заинтересованности Алексея Викторовича, а можно сесть на хвост этой комете и хоть как-то помочь свершиться очередному чуду. Поэтому я верю, что он выстоит, выдюжит, и вместе с ним выстоят и выдюжат все иркутяне.

Но меня не покидает мысль, что мы пока ещё до конца не осознали и не ощутили все возможные последствия. Всё только впереди. Надвигается, как снежная буря, и увернуться от неё не получится. И это страшное «завтра», когда «придут за тобой», рано или поздно может наступить.

Главврач Иркутской областной инфекционной больницы Владимир Хабудаев заявил, что Приангарье стоит на пороге четвёртой волны коронавируса. «Не стоит себя тешить иллюзиями, что её не будет», — сказал медик и отметил, что третья (летняя) волна была непростой из-за общего увеличения госпитализированных пациентов и более явной клиники у заболевших детей (примерно 10% от суточного прироста заболевших приходилось на несовершеннолетних, хотя ранее этот показатель колебался в районе 3%).

Примерно то же самое транслирует и глава региона Игорь Кобзев. Говорит, что в области наблюдается подъём заболеваемости, как и по всей стране, что разворачиваются новые коечные места, перепрофилируются различные медучреждения (например, ковидный госпиталь откроют в одном из корпусов перинатального центра в Ангарске).

Если раньше такие новости воспринимались со злобой — на сограждан, которые никак не пойдут прививаться, которые, будучи больными, шарятся по всему городу и заражают всех подряд, а также на власти, которые всему этому потворствуют; то сейчас — с бессилием. Честно говоря, уже слабо верится, что когда-нибудь мы вернёмся к нормальной жизни, что когда-нибудь нам больше не надо будет в авральном режиме перепрофилировать больницы и вводить кучу новых ограничений в хаотичном порядке.

Потому что одной части общества попросту не хватает дисциплинированности и желания думать хоть о чём-то ещё, кроме своего «я» и многочисленных хотелок, а другой — той, которая ответственна за всех-всех — не хватает воли, чтобы заставить людей вакцинироваться, и последовательности в действиях.

Ну ничего, мы подождём.

Учреждённое городской администрацией Агентство развития памятников Иркутска проспонсировало создание клипа музыканта Сергея Трофимова на песню «Народ». Его позиционируют одновременно и как подарок к 360-летию Иркутска, и как песню про город трудовой доблести. Чтобы два раза не вставать. А я понять не могу — причем здесь АРПИ, главная цель которого — восстановление и приспособление деревянных памятников архитектуры к современному использованию.

На создание клипа агентство выделило 3,7 миллиона рублей. Договор заключили без торгов — через закупку у единственного поставщика, которым стал ИП Буркало, то есть продюсер клипа. Само «аудио-визуальное произведение к 360-летию Иркутска» (так его обозначают на сайте госзакупок) вышло открыточно-рекламным и как будто немножко притянутым к Иркутску за уши. То есть в нём в принципе можно снять любой другой город, главное, чтобы был — вокзал, завод и трамвай, который бы красиво ехал (можно заменить на автобус или троллейбус, на край — такси).

Как нам сообщили в пресс-службе мэрии, бюджетные деньги в клип не вкладывали, то, что дало на съёмки АРПИ — это собственные средства акционерного общества. Вот только агентство учреждено мэрией Иркутска, его уставной капитал — это муниципальная собственность, а главная цель работы — не съёмки рекламных материалов, а восстановление памятников деревянного зодчества в городе.

А точно клип — это эффективное вложение денег (муниципального) акционерного общества? Других вопросов, требующих миллионов рублей и чуть более связанных с восстановлением памятников, чем создание глянцевого видео, у АРПИ нет? Не знают, участвует ли агентство в проекте «Фасадник», но, может, лучше туда было отдать эти деньги? Волонтёры этой акции гораздо больше делают для города, чем Трофим.

«Придумали проект тоже иркутяне. Идея принадлежит Роману Буркало. Ее поддержали администрация города и дума Иркутска», - пишет про клип Руслан Болотов в своём Facebook (запрещённая в России экстремистская организация).

Скажите же, почему поддержка администрацией и думой — это выделение денег через учреждённые муниципалитетом структуры? Ведь если депутаты и чиновники поддерживают иркутян, идею, клип, Трофима, то, может, им выделить деньги из собственных зарплат или бизнесов. Потом — гордиться результатом, на 100% делом собственных рук.

В конце концов непонятно, почему нельзя честно рассказать об участии АРПИ в съёмках клипа и выделении на него денег? Может быть, потому что неловко от того, что агентство, занимающееся восстановлением памятников, даёт деньги не по профилю своей работы, может быть, потому что надо было спрятать эти расходы. Или просто — совокупность факторов, одно следствие другого.

Или просто в мэрии думают: зачем им (нам) такое знать, пусть радуются простенькой песенке, лакированному видеоряду, красиво же, позитивный взгляд на жизнь, а про остальное — в том числе несданные в срок парки и скверы, обещанные к фантомному 360-летию Иркутска в сентябре, - мы промолчим.