Дача Шостаковича в Иркутске: история талантливой семьи и новых владельцев

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Вы же согласны, что заветные желания надо исполнять? А свои собственные – тем более. У меня была мечта – побывать в шикарном модерновом двухэтажном доме на улице Профсоюзной, стоящим за рощей Звёздочкой и приглядывающим за Ангарой, дотронуться до его стен цвета августовской травы, задрав голову, смотреть, как он тянется к небу. Зайти внутрь, к сожалению, не удалось. Зато получилось притоптать вокруг него снег, последить, как солнце высвечивает потрёпанный фасад, и заглянуть в мутные окна. Мечта моя – дача Болеслава Шостаковича.

Портал «ИрСити» и историк Алексей Петров (по решению Минюста России от 29 сентября внесён в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента) запустили совместный проект о деревянных домах «Исчезающий Иркутск» в октябре 2014 года. С тех пор рассказано более 100 историй о заброшенных, полуразрушенных памятниках архитектуры и просто знаковых для города зданиях. Некоторые из них уже исчезли с карты Иркутска.

Найти его несложно – надо лишь свернуть с улицы Гоголя на Звездинскую, спуститься вниз, к реке, и, не доходя до конца, оставив справа рощу, повернуть налево на Профсоюзную. И тут, чуть отступив от угла улиц, за металлическим ржаво-красным забором стоит, немного строжась, дом, где отдыхала большая семья талантливых Шостаковичей. Это были удивительные люди.

Отец Шостаковича-старшего – Пётр Михайлович – был выходцем из обедневшей дворянской семьи, поместье которой располагалось у границы современной Белоруссии и Литвы. В городе Вильно он окончил медико-хирургическую академию, стал ветеринарным врачом и служил в различных русских городах.

Сам Болеслав Петрович родился в 1845 году в Екатеринбурге. С юношеских лет сблизился с революционерами: сначала с подпольной организацией «Земля и воля» в Казани, а затем - «Землячество и библиотека Казанского студенчества». По сведениям историков, Шостакович организовал побег из московской пересыльной тюрьмы одного из руководителей Январского восстания 1863 года в Польше Ярослава Домбровского.

В июне 1866-го Болеслава Петровича арестовали и посадили в Петропавловскую крепость. Сначала его осудили на каторжные работы, но затем приговор смягчили до пожизненной ссылки в Сибирь. В 1867-м его отправили в Томск, здесь он женился на приехавшей к нему дочери саратовского губернского казначея Варваре Гавриловне Калистовой-Шапошниковой. Она мало того, что была соратницей Болеслава по конспиративной деятельности, так ещё и близко дружила с женой писателя Николая Чернышевского, автора романа «Что делать?».

В декабре 1872-го за встречу с политическим ссыльным Шостаковича сослали в отдалённое село Нарым Томской губернии. Именно здесь в семье родился четвёртый ребёнок – сын Дмитрий, будущий отец великого композитора. В 1877-м Болеславу Петровичу разрешили вернуться в Томск, где он несколько раз избирался гласным городской думы и членом городской управы. Он мог стать и мэром.

«В царской России было постановление, по которому главу города избирали местные гласные, но решение всегда согласовывалось с министром внутренних дел. В Томске местные депутаты – гласные – проголосовали за него, в Петербург направили депешу, чтобы его утвердили. Но отказали – как политический ссыльный может возглавлять город?» - рассказал Петров.

По историческим сведениям, местная реакция начала травлю Шостаковича как поляка-ссыльного, якобы «захватившего власть в городе вместе с иными революционерами». Чтобы избежать новой ссылки, в 1887 году семья перебралась в Иркутск. Здесь Болеслав Петрович продолжал активную деятельность, став известным предпринимателем, управляющим Сибирского торгового банка. В 1892 году, в то время уже почётный гражданин Иркутска, Болеслав Шостакович получил право повсеместного проживания, но предпочёл остаться в Сибири.

«А жил он в тогдашнем «Гранд-отеле» на современной улице Литвинова. Окна выходили как раз на банк, то есть он мог выходить на балкончик и контролировать происходящее», - с улыбкой предположил Алексей Петров.

В Иркутске он тоже становился гласным городской думы. «В 1902 году его избирают городским головой, депеша снова уходит в Петербург, и на этот раз её подписывают. И целый год Болеслав Петрович был главой Иркутска. Потом из-за болезни он подал прошение об отставке», - пояснил историк.

В должности главы города Шостакович участвовал в организации общественных бань на улице Якутской, принял непопулярное решение о взимании платы за воду из водокачек, а также участвовал в закладке памятника императору Александру III. Ирония заключается в том, что Шостаковичу пришлось тесно работать с царской властью, за борьбу с которой его сослали в Сибирь.

В конце жизни Болеслав Петрович увлёкся садоводством и выращивал малоизвестные ягодные и декоративные кустарники. Он дожил до 74 лет. Умер в 1919 году и похоронен на Иерусалимском кладбище.

У него была большая семья – шестеро детей: три сына и три дочки. Старший – Владимир – тоже был иркутским гласным, а главное – руководил местной метеостанцией. В 59 лет переехал в Ленинград, где во время блокады умер вместе с женой от голода.

Сын Владимира – Сергей Шостакович – всю жизнь прожил в Иркутске, где одновременно работал на истфаке госуниверситета и буквально создавал здесь юридический факультет. Знал несколько языков, занимался спортом. Первым из иркутских преподавателей был награждён орденом Ленина. Как заметил Алексей Петров, Сергей Владимирович был легендарной личностью, большим эстетом и кумиром молодёжи. Его сын - Болеслав Сергеевич – продолжил дело отца, посвятив жизнь исторической науке.

Глазковское предместье возникло как деревня почти одновременно с основанием Иркутска, а к концу XIX века стало полноправной его частью. На его развитие сильно повлиял пожар 1879 года, когда жители Иркутска, потеряв всё, перебирались на левый берег – часть из них осталась здесь жить. Со временем к деревенским домам в уютном зелёном Глазково прибавились дачи. Но до наших дней крупные усадьбы не сохранились - вместо них в начале XX века потянулись железнодорожные пути. А из более мелких остались единицы. Одна из таких чудом сохранившихся – как раз дача Шостаковича.

Участок довольно крупный и уютный, спускается вниз, поэтому основной дом, под разными углами похожий то на замок, то на башню, слегка выпячивается наверх, высматривая из деревьев Ангару. Зимой здесь тихо и хорошо. Если на секунду замереть, то можно заметить, как солнечные лучи лениво ползают по примороженному зелёному фасаду.

Попасть на территорию оказывается не так уж и сложно – длинные красные ворота открыты, от них тянутся одинокие следы от автомобиля. Сразу за воротами – бледное здание в сайдинге, здесь располагается Восточно-Сибирский территориальный отдел Роспотребнадзора.

Ниже проезда - полузаброшенная «деревяшка» и добротный серо-синий дом на каменном фундаменте, стоящий ниже особняка. Голубая краска по фасаду облупилась и растрескалась, в покосившихся окнах – решётки. Ну и ладно.

Дом-крепость Шостаковича притягивает внимание простой, на первый взгляд, архитектурой. Отступишь от него на пару шагов и понимаешь, рядом с какой махиной ты находишься. Гигантский дом настолько отличается от окружающих его построек, что само его существование немного отдаёт мистикой. Кажется, вспыхни свет в тёмных окнах – и зелёные бока дома отразятся в земле, превращая снег в траву.

Здание закрыто наглухо – ни одна дверь не поддаётся. Половина окон на первом этаже – мутные, лишь пара из них открывает картинку в небольшую комнату, посреди которой скучает современное офисное кресло на колёсиках. Стены и высоченные потолки выкрашены в светлый, в углах притаился беспорядок.

Вокруг дома протоптана тропинка, но следы уже сильно запорошило снегом. Во дворе – обычная дворовая утварь, старые инструменты, остатки досок и дверей, ржавые мятые ёмкости, покосившаяся беседка в виде избушки. И тишина.

Крутиться вокруг него бесполезно. Наудачу проходим к серо-синему зданию – здесь сейчас находится торговая фирма. Строгие мужчины с интересом рассматривают непрошенных разрумянившихся на морозе гостей. Один из них – Денис – рассказывает, что работает в этом здании уже около 20 лет. По его словам, раньше здесь жила прислуга, а в годы войны размещалось медицинское учреждение. «Как-то нашли старый архив, поразбирали, такое ощущение, что здесь была больница», - задумчиво говорит Денис.

Весь комплекс построек, в том числе и хозяйский дом, раньше принадлежал железной дороге, затем перешёл санэпидемстанции. Помещения в особняке постоянно сдавали в аренду под офисы, поэтому там «неплохой ремонт», «живые» перекрытия и лестницы.

«Дом такой красивый, я все свои машинки фотографирую на его фоне», - смеётся он.

Сотрудницы Роспотребнадзора из сайдингового дома уточнили, что территория находится в ведении Центра гигиены и эпидемиологии в Иркутской области.

Более точно историю последних 20 лет дачи Шостаковича можно проследить по выписке из Росреестра. С 2003-го по 2007 год территория на Профсоюзной, 87 принадлежала Восточно-Сибирскому дорожному центру Государственного санитарно-эпидемиологического надзора Министерства путей сообщения РФ. Следующие 13 лет собственником был Центр гигиены и эпидемиологии по железнодорожному транспорту.

А с ноября 2020-го – Центр гигиены и эпидемиологии в Иркутской области, который является подведомственной структурой Роспотребнадзора. То есть это федеральная собственность. А с федеральной собственностью, как правило, в Иркутске всё сложно.

А можно было бы сделать культурный центр, которого сильно не хватает современному Глазково.