Я — наблюдатель

Двенадцать часов (а на самом деле почти 14) я была наблюдателем выборов на одном из участков Иркутской области. Казалось бы, что может быть скучнее, чем считать проголосовавших избирателей и наблюдать за членами комиссии, но как бы не так. Страсти кипели не хуже, чем в бразильском сериале.

В Иркутской области 11 сентября стартовали досрочные выборы губернатора Иркутской области. Помимо губернаторских, в Приангарье проходит ещё 89 избирательных кампаний на муниципальном уровне: выбирают 12 мэров – в трёх городах и девяти районах, 35 глав населённых пунктов, 323 депутата (всего проходит 42 депутатских кампании).

Все новости трёхдневного голосования и избирательной кампании можно почитать в тематическом сюжете «ИрСити».

Для того, чтобы стать наблюдателем на выборах, я подала заявку в общественное движение «72 часа», которое было специально создано, чтобы следить за ходом трёхдневного голосования. Участковую избирательную комиссию (УИК) я выбрала возле своего дома. Это УИК №810 в посёлке Малая Топка Иркутского района. Сюда приходят выбирать губернатора и мэра Иркутского района.

Участок официально открывается в 8 утра, а мне нужно было прийти минимум за полчаса до открытия, чтобы всё проверить и посмотреть подготовку участка.

Наш УИК находится в старом административном здании, где в обычное время располагается местная управляющая компания, кружок единоборств и что-то ещё. Внутри участка всё устроено как в обычный день выборов: столы регистрации избирателей, за которыми сидят члены комиссии, две кабинки, урна, флаг РФ, место, где дежурит полицейский, и зона наблюдателей. Политическую атмосферу разбивало «Русское радио», где Светлана Лобода пела про бум-бум.

Но, разумеется, в этом году есть некоторые изменения в привычном процессе голосования. Из-за пандемии коронавируса всем избирателям у входа должны измерить температуру, обработать антисептиком руки и выдать средства индивидуальной защиты. Также на полу нанесена разметка для соблюдения социальной дистанции, а шторки на кабинках закрыты не до конца.

Из-за последнего между наблюдателями и членами комиссии возникли споры, потому что таким образом нарушается процедура тайного голосования. Председатель комиссии на это только развела руками и сказала, что таковы требования Роспотребнадзора.

После того как я отметилась на участке в качестве наблюдателя, я заняла своё место среди коллег. Рядом от меня сидели две серьёзные женщины, молодой человек и две девушки. Позже к нам присоединились ещё две наблюдательницы, итого получилось восемь человек. Это были представители некоторых штабов кандидатов в губернаторы и мэра района.

За 5 минут до открытия участка председатель комиссии Надежда Еропова показала нам сейф-пакет со вчерашними бюллетенями. Он был хорошо запечатан с приклеенным скотчем актом. Всё в порядке. После того как все наблюдатели осмотрели его и опечатанную пустую урну, пакет убрали в сейф. Можно открывать участок.

Первые избиратели пришли в 8.06. Это была пожилая пара. Они быстренько прошли все санитарные формальности, получили бюллетени и сделали свой выбор. После них было ещё две пары пенсионеров. Одного мужчину смутило, что открыты шторки. Зайдя с бюллетенем в кабинку, он спешно закрылся и пробыл там минуты 3-4. Его спутница – женщина лет 60 – тоже закрылась в кабинке, откуда через 10 секунд я услышала затвор камеры. Утверждать здесь про подкуп избирателей сложно, да и на законодательном уровне это никак не регулируется на сегодня. Нарушением это не считается, потому что человек мог для себя сделать фотографию.

Женщина вышла из кабинки, оглянула нас взглядом, бросила бланки в урну и ушла, схватив под руку своего спутника. Таких ситуаций с фотографированием в течение дня было достаточно. Но никто ничего не мог с этим сделать. Увы.

К 11 утра на нашем участке проголосовало 39 человек. Как рассказали члены комиссии, это больше, чем вчера. Общая явка по пятнице составила 155 человек. А всего к УИК прикреплено 2516 избирателей.

Около 12 часов на участок начали приходить выпившие мужики. Один из таких, в грязной одежде со взъерошенными волосами, немного покачиваясь, после того как проголосовал, потребовал у члена комиссии 500 рублей за голос. Женщина, конечно, опешила, а мужчина, кажется, испугался и чуть протрезвел. Он поспешил на выход, но его остановила одна из наблюдательниц. Самая резвая и боевая из нас всех.

- Вы куда побежали? Кто вам предлагал деньги? Покажите на стенде! – начала она кричать.

Мужчина стоял и смотрел на фотографии кандидатов.

- Ну кто? За кого ты только что голосовал? Ты что, уже забыл? – не сбавляла оборотов наблюдательница.

- Забыл, - тихо ответил мужчина, а спустя минуту показал на Фролова и ушёл.

Рядом стоял полицейский, но сделать ничего не смог. Да что сделаешь?

Спустя где-то полчаса, эта наблюдательница подбежала к правоохранителю и начала громко рассказывать, что приехали люди на машине без номеров и привезли людей. Тут уж в стороне он не остался. Пошёл выяснять в чём дело.

Уличная перепалка с водителем закончилась приездом экипажа ДПС и составлением административного протокола за езду без номеров. Подвоз избирателей не был доказан, а пьяных мужчин с участка попросили уйти протрезветь и прийти вечером или в воскресенье. Я успела сделать фотографию машины, которая пригодилась потом сотруднику ДПС.

К обеду я поняла, что уже устала и проголодалась. Некоторые мои коллеги ушли на обед, кроме двух серьёзных женщин. Они сказали, что не покинут место ни в коем случае.

Вернувшись из магазина с пирожком и бутылкой воды, я застала проверку из избиркома. Женщина в розовом пальто о чём-то пошепталась с председателем УИК, спросила у нас, всё ли в порядке и уехала. После неё где-то через час приехал молодой человек и спросил, нет ли конфликтов у нас, наблюдателей, с членами комиссии.

- Если что-то вас не устраивает, то сразу сообщайте, - сказал парень и уехал, не оставив номер, куда сообщать.

Что касается избирателей, то я где-то на 90-м человеке потеряла счёт и перестала его вести. Всё было более или менее спокойно: народ приходил, голосовал и уходил.

Очень многие приходили семьями. Такие избиратели имели привычку заходить в кабинку по двое-трое человек. На недовольства наблюдателей резко отвечали, что они семья и имеют право совещаться. На самом деле да, но только не в кабинке. Согласно правилам голосования, если ты за уже ширмой, то остаёшься один на один с бюллетенем.

Пожилые пары в таких ситуациях умудрялись хитрить. Говорили, что дед или бабушка без очков, и они просто подсказывают, куда ставить. Для таких людей у членов комиссии наготове была лупа.

Уже ближе в 18 часам урна наполнилась на треть. Явка составила 210 избирателей.

Последние 2 часа были, пожалуй, самыми долгими. Все устали и очень хотелось домой. Даже активная наблюдательница притихла и уткнулась в телефон.

Около 19 часов на участок пришла приятная молодая пара. Они получили бюллетени и тихонечко обсуждали у стенда с кандидатами, за кого голосовать.

- Если с губернаторами я решилась, то кого выбирать мэром? – спросила девушка у мужчины.

- Я сам никого не знаю из них. Давай прочитаем, тут есть информация. Вот этот местный, родился… - не успел он договорить, как «проснулась» наша активистка и начала кричать на молодых людей.

- Вы уже получили бюллетень, значит, не имеете права совещаться. Зайдите в кабинку и голосуйте, - вытаращила на них глаза наблюдательница.

- Почему не можем? Мы семья. Тихонечко совещаемся, - спокойно ответил ей мужчина и был прав. Пока они не зашли в кабинку, могут решить сообща за кого голосовать, даже если на руках уже есть бюллетень. Но наблюдательница настаивала на своём.

- Нет, вы так не можете, - она с ноткой поддержки посмотрела на меня и на председателя комиссии и, не найдя её, начала возмущаться ещё больше. – Мне что жалобу писать? Кабинки свободные, заходите и голосуйте уже.

Мужчина не выдержал и начал снимать происходящее на телефон.

- Скажите, как вас зовут и какую организацию вы представляете? – спокойным тоном потребовала у неё девушка.

- Вы будете жалобу писать?

- Да!

Наблюдательница назвала только своё имя и буркнула, что тоже напишет жалобу в ответ. Мужчина продолжал снимать всё на телефон, а мы все переглядывались между собой и улыбались. Все так устали, что вступать в эту перепалку не было ни желания, ни сил.

- Смотрите завтра себя во всех соцсетях, - с улыбкой пригрозил ей мужчина.

- Да и пожалуйста. Итак везде есть, - ответила крикунья и закуталась в куртку.

Последний избиратель зашёл в 19.50. В 20.00 двери участка закрылись, и начался подсчёт проголосовавших.

Члены комиссии устало подсчитали по своим спискам, сколько было выдано бюллетеней. Почти все они говорили «бюллетней» и «бюллетЕнев». Всё сошлось с третьего раза. Явка по дню составила 237 человек. Говорят, что это неплохой показатель.

Председатель достала новый сейф-пакет, и другая девушка начала вскрывать урну. Бланки в ней никто считать не стал. Это будут делать по окончании трёх дней голосования. Прозрачную коробку перевернули набок и начали небрежно доставать бюллетени. В зал зашёл полицейский, который также, как и мы вымотался, и начал помогать поднимать урну, чтобы девушкам было удобнее доставать из неё листы.

Еле как они запихали их в пакет. «Так ещё с бюллетенями я не обращалась», - отшутилась одна из девушек. Все листки были запакованы в пакет спустя 15 минут. Его заклеили вместе с подписанным актом и убрали в сейф к первому.

- Ну всё. Спасибо вам за работу, - устало посмотрела на нас председатель и добавила, что завтра вечером так быстро закончить рабочий день не получится — начнётся подсчёт голосов за все 3 дня выборов.