Иркутская феминистка: Козлы - хорошие животные, а мужчины – не очень

Иркутские феминистки пару лет назад к 8 марта устраивали акцию против насилия на улице Урицкого. Что с ними теперь, и как они ведут свою борьбу (а может уже и победили), мне было неизвестно. На поиски иркутского феминистического сообщества я отправилась в социальные сети и договорилась об интервью с Лилией – администратором фемпаблика «Женская солидарность. Иркутск».

Передо мной в обычном свитере и джинсах сидит миловидная девушка с обаятельной улыбкой, ей 25 лет. У неё аккуратно лежат волосы, а на лице нет ни следа косметики.

- Как получилось, что вы создали группу в социальных сетях?

- Мне помогли. Изначально я видела проблему в обществе, и я не знала, как подействовать на явления очень неприятные, а потом я познакомилась с анархистами, которые мне очень понравились. Я себя тоже отношу больше к анархистам, чем к социалистам, коммунистам. Там была одна девушка, и у неё возникла идея создать общество феминисток в Иркутске, для этого нужно было хотя бы элементарно сделать группу «ВКонтакте».

- Какие проблемы, требующие консолидации женщин, вы обнаружили?

- Я видела объективацию женщин, культуру изнасилования. Вам приятно это слушать или нет? Темы-то такие. Мальчики думают, что имеют право на женское тело.

- Расскажите об объективации, что в этом страшного?

- Женщины вынуждены ухаживать за собой, надевать каблуки и прочее, потому что так у них больше шансов получить жизненные блага, они так приспосабливаются. Вам принципиально ломать преграду, если есть лазейка пройти мимо? Нет. А кто эту лазейку сделал? А продажа товаров при помощи обнажённого женского тела без её личности? На обнажённую грудь напяливают гамбургеры и продают их. Там лицо обрезано - это объективация. Это уже не человек, а труп какой-то с булочками на частях тела. Мы не видим её лица, мы не видим, что она испытывает.

- А как с этим бороться?

- Ну у нас это работает, у нас запрещено оскорблять личность человека, но никто не считает это за оскорбление. Меня как девушку оскорбляет, что какую-то другую девушку, такую же как я, используют в качестве объекта. Где закон действует? Он не действует.

- Вы сами с этим сталкивались на личном опыте?

- Я росла в ламповой домашней атмосфере и лично с этим не сталкивалась. Я видела это в новостях, я видела, как парни с девушками на улице обращаются, ко мне тоже иногда приставали навязчиво на улице, но я не думала, что это так массово, думала, что это единицы какие-то, которые могут подойти и лапать за задницу незнакомую девушку. Но оказалось, что таких очень много. Я сознательно произнесла слово «феминизм» в 17 лет, я поняла, что это слово – часть меня.

- Какие ещё есть проблемы у женщин в России на ваш взгляд?

- Наша религия очень сильно ущемляет женщин. Например, вера в то, что мы из ребра мужчины сделаны, что мужчина подобен богу, а женщина - его обслуга. Люди в это верят и применяют в жизни. Они заводят жену и совершают по отношению к ней репродуктивное насилие или заставляют девушку делать аборт, когда она хочет родить ребёнка. В тюрьмах мужчины насилуют мужчин, потому что те женственны. Почему у нас гомофобия так яростно выражена? Другие мужчины думают, что геи – это мужчины - предатели. Они похожи на женщин, то есть женщиной быть стыдно. Чтобы оскорбить мужчину, надо назвать его женщиной.

- Есть ли какие-то специфические проблемы у женщин Иркутска или Сибири?

- Я наблюдаю у наших иркутских женщин игнорирование проблемы. Этих девушек абсолютно всё устраивает. Их устраивает наличие проституции, объективация, они не видят в этом проблемы. Подумаешь, девушку не взяли на работу, это потому что она слабая или неумная, а не потому что она просто женщина.

- Вы собираетесь где-то сообществом, акции устраиваете?

- Я бы очень хотела сказать, что да, мы отдельное комьюнити, что-то устраиваем, но нет. Мы собираемся в беседе «ВКонтакте», нас всего человек 15, очень редко куда-то выбираемся, потому что у всех то учёба, то работа, то просто времени нет. К сожалению, активность идёт только в интернете через распространение информации и общение.

- А какие девушки у вас?

- Много разных девушек от 17 до 30 лет, в основном имеют высшее образование, у многих образование в процессе. Эти девушки давно пришли к феминизму, то есть это не щёлкнуло от нечего делать. Из-за загруженности мы очень редко что-то постим и примерно раз в три месяца собираемся.

- Это полноценная общественная организация или узкий круг подруг?

- Мы принимаем любых девушек, кто попросится. Это посиделки в узком кругу девушек, мы делимся новостями и расходимся, а потом каждая из нас каким-то образом может помочь. У нас есть геолог, которая работает в НИИ, есть будущий преподаватель немецкого языка и есть крутая девушка, будущая философ, работающая официанткой.

- Кем вы сейчас работаете?

- Я не работаю, из-за депрессии бросила учёбу. Меня содержат родители. Сейчас вот думаю пойти в психоневрологическую больницу: «мусолишься» там месяц - и тебя выпускают с огромным количеством таблеток. Вы удивитесь, но там самое приятное и самое здоровое сообщество. Там все знают, что у них проблемы и уважительно относятся друг к другу.

- Есть ли у вас в сообществе мужчины, которые разделяют ваши взгляды?

- У нас man-инклюзивное сообщество. Если парни хотят помогать, они должны с нами связаться, и мы решим, примем мы помощь, или нет. В чатик мужчина не попадёт, потому что девушки не будут чувствовать себя в безопасности и не смогут делиться своими эмоциями. Если мы захотим, то можем встретиться с ним отдельно.

- Вы с какими-то организациями в Иркутске и в регионах страны взаимодействуете?

- Нет. Мы слишком маленькие и несобранные. Мы поддерживаем различные акции и флэшмобы в интернете.

- Какие мероприятия вы уже сделали?

- Я могу рассказать о том, что мы хотели сделать, но не сделали. Мы хотели устроить феминистский лагерь на Байкале, но нам грант не дали. Потом мы чуть не устроили квир-лагерь (квир (англ. queer) — собирательный термин, используемый для обозначения сексуальных и гендерных меньшинств, не соответствующих гетеросексуальной или цисгендерной идентичности - ред.) на Байкале, но денег нам опять-таки не дали, это было в позапрошлом году. У нас много проектов, которые мы отправляли для грантовой поддержки, но не выиграли.

- А что планируете делать?

- Мы хотим вытаскивать девушек из проституции, приходить в «сауны», которые расположены в частных домах. Там нет саун, все это понимают. И, не знаю, как вытаскивать оттуда девушек. Я не понимаю, как полиция может не знать об этом, или они знают и имеют денежки с этой организации.

- Что за сауны?

- Я ехала на работу и увидела сауну в частном доме, там во дворе ходили девушки в халатах с синяками. Я позвонила в полицию, они сказали, что ничего не могут сделать.

- У вас уже есть какие-то инструменты, которые помогут это сделать?

- Нет. У меня лично есть идеи и желания, но я не знаю, куда их направить.

- Что такое феминизм для вас?

- Это когда девушка поддерживает другую девушку. Это идеология взаимоподдержки женщин.

- А к какому течению феминизма вы себя относите?

- У нас много разных феминисток, начиная от трансфеминизма и заканчивая радикальным. Я радикальная феминистка, но не до сепаратизма. Если надо выбрать между мужчиной и женщиной, я выберу женщину, не пользоваться услугами мужчин, допустим. Фемпоселения это круто, я б пожила там в качестве эксперимента. Я мечтаю уничтожить патриархат, а не мужчин.

- Я думала, что радикальные феминистки хотят в перспективе построить мир без мужчин и размножаться с помощью медицинских технологий.

- Хм. Да, было бы здорово, мужчины тогда вымрут. Может быть, это ход эволюции. Было бы круто пожить в мире, где тебя не насилуют, и ты можешь свободно гулять ночью, милый женский мир.

- А как же женские тюрьмы, где тоже развиты практики насилия, а мужчин там нет?

- А зачем они это делают? Это девушки, которые воспитывались в патриархальной среде. Они травмированы патриархатом.

- Феминизм для вас - это цель или образ жизни?

- Я не могу сказать, что феминизм для меня - это образ жизни. У меня есть цель, и она феминистична, но меня привлекает анархизм. Феминизм - это часть анархизма. Анархизм без феминизма не анархизм вообще, потому что это движение за стирание любой иерархии. А ещё я надеюсь, что откажусь когда-нибудь от мяса и стану веганкой.

- А анархисты делают какие-то мероприятия в Иркутске?

- Анархистов много, они поддерживают феминизм, но не все, а мы поддерживаем очень много их проектов. У них более развитое комьюнити, они устраивают акции и много того, о чём я не могу сейчас говорить, потому что это незаконно. А феминистки – очень бедные девушки, которые либо не работают, либо вкалывают на учёбе, я не знаю, как они вообще выживают. Они не могут забить на учёбу и прийти на акцию, или посвятить два или три часа в сутки на ретушь фотографий, создания группы, поиск журналистов. У нас нет таких активистов и финансирования нет.

- Вы сталкивались с агрессией из-за своих убеждений?

- Да, у меня был хороший знакомый, он начал травить меня в интернете, говоря, что такие вот у нас феминистки, сидят на шее у родителей и психически больные. Он писал это и нашим общим знакомым, и в группах. Но угроз в адрес сообщества у нас не было, отдельным девочкам пишут угрозы и присылают фото своих гениталий. Фактически сейчас в Иркутске быть феминисткой не опасно, если не считать редкие выпады в соцсетях.

- Как вы относитесь к феминитивам?

- Очень положительно, мне нравится оставлять себя в разговоре. Но не все девочки разделяют моё мнение, есть те, кто блюдут старый русский язык. Мы спорим друг с другом, большинство за феминитивы, угнетённое меньшинство – против. Поэтому в своих статейках мы впихиваем феминитивы по максимуму, куда возможно.

- Вам не кажется, что феминитивы наоборот подчёркивают разницу между мужчиной и женщиной?

- Есть такое мнение, но я его не придерживаюсь. Мне кажется, чем разнообразнее русский язык, тем он красивей. Моя знакомая, она раньше была мужчиной, она говорит, что феминитивы помогают вычёркивать из её сознания маскулинность.

- А скажите, у нас в Иркутске, есть квир-сообщество?

- Нету, пытались создать, но не сложилось. Я не видела, чтобы они собирались и вели какие-то активности, квир-сообщество играет в мафию по ночам. Их больше, чем феминисток.

Перед интервью я в своём Instagram (запрещённая в России экстремистская организация) собрала вопросы, которые люди хотели бы задать Лилии. Она поведала о том, как заобъективировала сама себя, за что она любит своего парня и о врагах феминизма.

- У вас есть молодой человек?

- О боже. Да есть. Но вместе мы не живём.

- Кто платит в кафе на свидании?

- Делим счёт пополам.

- А на личную жизнь ваши взгляды оказывают влияние?

- Да.

- Как? Можете привести пример? Он патриархальных взглядов?

- Он говорит, что нет. Он поддерживает меня. Но я этому не верю, конечно, он патриархальных взглядов.

- И вас это не смущает?

- Я гетеросексуальная женщина, у меня есть потребности. Он не проявляет насилия, он не доминирует.

- У вас есть разногласия? Какие?

- Есть разногласия. Он смотрит порно. Я считаю, что порно - это зло, но он продолжает это делать. Я не могу на это повлиять, он никого не убивает и пока не насилует.

- Есть ли негативное отношение в вашем сообществе к девушкам, у которых есть парни?

- У меня было такое негативное отношение в одной девушке-феминистке. Но я была не права.

- А вот истории из женских пабликов, что «мой не такой», они у вас в сообществе есть?

- Мой - такой. Я не говорю, что мой не такой. Нет, мой - такой.

- Есть ли у вас внутреннее противоречие в том, что вы против патриархата, но у вас парень с патриархальными взглядами?

- Это он патриархальный, а не я. Я же люблю не его патриархат, я люблю его член. Я же не из-за патриархата с ним.

- А вам не кажется, что вы сейчас объективируете?

- Эта личность травмирована патриархатом. Его же не заставлять совершать какие-то внутренние подвиги, допустим, отказаться от того же порно. Мне не нравится, что человек смотрит порно и дрочит на это. Я за это его должна любить? Мне он нравится по другим причинам... и член там присутствует.

- То есть присутствует отношение в первую очередь как к личности, а не как к сексуальному объекту?

- Присутствует, к сожалению. Но я хотела бы избавиться от этого и переключаться на мужчин, как они на нас.

- Нужно ли разделять труд на мужской и женский или нет?

- Не нужно. Я могу работать в шахте, если меня возьмут и отправят туда. Я работала на такой работе, там гайки огромные ключом откручивать нужно было, это легко. У нас девушки работают и в хосписах, там нужно переворачивать 90-килограммовых мужиков, и платят им меньше, чем там, где используется техника для поднятия тяжестей.

- Делаете ли вы депиляцию?

- Нет, я бодипозитивна. Я принимаю себя такой, какая есть. Всё наше сообщество разделяет бодипозитив. Я могу сказать из личного опыта, что начала брить ноги - не депелировать - мне самой стало стыдно, что я вышла с такими ногами. Хотя никто не обращал внимания, даже взгляд не падал. Я сама себя заобъективировала и сдалась.

- «Все мужики – козлы» согласны?

- Нет, козлы - хорошие животные, а мужчины – не очень.

- Все ли феминистки имеют лесбийские наклонности?

- Нет, у нас есть представительницы разных сексуальных ориентаций. Но лесбиянке проще прийти к феминизму, чем гетеросексуалке.

- Как вы справляетесь с ручным трудом без мужчин?

- Я сама могу забить гвоздь и починить розетку, если не могу, то прошу подруг, если и они не могут, – вызываю мастера.

- Кормление грудью в общественных местах: за или против?

- За. Но если это кормление грудью взрослого мужика, то против.

- Что должно измениться в обществе, чтобы мы пришли к феминизму?

- Сейчас большинство людей говорят открыто, что девушки - это тоже люди с чувствами и нельзя нарушать их телесность, но остальные продолжают это делать. Что делать дальше, я не знаю. Сейчас мы сидим, а в какой-то квартире насилуют девушку. А я ничего не могу с этим поделать.

- Кто, на ваш взгляд, является врагом феминизма?

- Самый страшный враг феминизма - это повседневность и обыденность насилия. Оно настолько обычно, что никто его не видит. Подумаешь, я купила туфли на каблуках. Мы - девушки - сами себя насилуем в том числе, чтобы нас приняли в этом обществе, мы должны каждый день испытывать боль. Я одевала каблуки, и у меня больные ноги и спина. Я не видела в этом ничего страшного. Да, действительно мне открывались многие двери с помощью шпилек. Мы смотрим на девушек с точки зрения красиво или нет, а не комфортно или нет. Мы не думаем о них, как о живых существах.

В интервью внесены правки - более подробно дана расшифровка ответов в блиц-опросе.