«Держусь, потому что он не любит слёз». Монолог шелеховчанки, потерявшей мужа в спецоперации

На прошлой неделе в Шелехове простились с 33-летним сержантом внутренних войск Дмитрием Мещеряковым. Он погиб 25 января в городе Кременная Луганской области. В родном городе у него осталась жена и две дочери. О том, как жил, как любил и как ушел мужчина, редакции «ИрСити» рассказала его супруга Ксения. Мы публикуем ее монолог.

Мы прожили вместе почти что 7 лет. Я знаю, что он родился в Шелехове, всё детство провел в Привокзальном. Учился в первой школе. У него родители очень хорошие. В детстве его сильно любили, баловали — младший ребенок всё-таки. У него есть сестра, старше его на 7 лет. Она всегда за него заступалась, когда он нашкодит, а родители ругают.

После школы Дима поступил в техникум, но вскоре забрал документы и пошел в армию. Два года отслужил в спецназе, в части МВД. Видимо, это было его. И военная форма ему очень шла.

Когда мы познакомились, он сначала работал в такси, пробовал себя на АБЗ в Шелехове, но потом снова в таксисты ушел. Последний год он работал в компании «РДК-Стандарт» руководителем снабжения. Собирался в командировку на три месяца во Владивосток. Но началась мобилизация.

Он всегда работал. Пятидневку работал у себя в «РДК», в пятницу — до 5–6 часов, а потом сразу в такси — и до утра. В субботу утром приедет, поспит до обеда, потом помоет машину и снова таксовать. У него только один выходной был. Я еще возмущалась: «Слушай, мы молодые, никуда сходить не можем». А он отвечал: «Подожди маленько».

И всегда так: поработает, деньги подкопит, а потом меня куда-нибудь сводит или подарки купит. Никогда денег не жалел, в меня, в детей вкладывал. Всегда исполнял наши мечты.

Мы с Димой познакомились в интернете на сайте знакомств. В первый же день увиделись. Я сразу написала, что буду не одна. Он спросил: «А с кем?» Я сказала, что буду с дочерью. А он в ответ написал: «Тогда пойдем на площадку».

После этого мы с дочей пришли домой, я ее спрашиваю: «Ну что, как тебе Дима?» Она говорит: «Ну так-то ничего, разговорчивый». А он и впрямь был разговорчивый — ему со мной охота поговорить, у меня ребенку 5 лет, ей же тоже хочется что-то рассказать. Поэтому они друг друга не могли переспорить, постоянно перебивали. Но потом нормально стало.

Через несколько дней после нашего знакомства доча приболела и говорит: «Я хочу Диму видеть, позвони Диме, чтобы он пришел». Я позвонила. И так он у нас и остался.

Два месяца уже прошло, мы с ней собираемся в коридоре в садик. И она говорит: «Мам, а Дима не обидится, если я его сегодня папой назову?» «Да ты что? Нет, конечно». И когда мы пошли ее забирать, она выбежала с криком: «Папа!» И чуть ли не до слёз. Он стоит улыбается: дождался. Так с 5 лет она его папой называет. Когда его забрали и он был в Новосибирске, она даже не могла спать, пока с ним не поговорит. Лежит и ревет. Он позвонит, они поболтают о своем, и она успокаивается всегда.

Помню, я в первый день знакомства маме позвонила — до сих пор помню эти слова, и мама помнит — и сказала: «Он будет моим». Мама удивилась: «Ты почему такая уверенная?» А я говорю: «Потому что я влюбилась сразу же». Так и получилось. Стали жить вместе, сыграли свадьбу, потом у нас вторая дочь появилась. Жили не тужили.

Дима характерный был, но отходчивый. Когда у нас вдруг возникали разногласия, всегда первый шел мириться. И меня всегда этому учил.

Когда объявили мобилизацию и ему пришла повестка, он, конечно, был в шоке. Но сказал, что пойдет, не будет прятаться, как некоторые. Если надо — значит надо. Взял повестку и сразу пошел в военкомат. Ему дали сутки, и мы за один день собрали ему сумку.

Я, если честно, не ожидала, что это так надолго затянется. Он сначала успокоил: «Не волнуйся, я сейчас съезжу на учения и приеду». Поэтому я особо и не переживала. А когда он уже на поезде поехал, ему сказали, что после сборов в Новосибирске отправят в зону спецоперации.

Я надеялась, что месяца через три он хотя бы в отпуск приедет. У младшей дочери день рождения 31 марта — он обещал приехать.

А в конце января он мне позвонил: «У меня для тебя новость хорошая. Я еду в Россию». Хорошо, говорю, я тоже тогда собираюсь. Он остановил: «Подожди, я сейчас приеду на место, узнаю, сколько мы там будем, я тебе позвоню, ты возьмешь билеты и прилетишь». Я одну ночь с этой мыслью переждала, а на вторую просто написала: «Нет, больше ждать не буду, беру билеты и лечу». Встретились в Сызрани: его туда отправили.

Он спросил: «Ты что, сумасшедшая?» А мне без разницы, хоть на полчаса, хоть на час с ним увидеться. Трое суток мы пробыли в Сызрани. А потом он уехал.

Когда уже границу переехал, позвонил: «Дорога плохая, связь плохая, сейчас на украинскую карту переключусь и тебе позвоню». И так и не позвонил. Я ему потом звонила, но он не отвечал. Вообще такого никогда не было, чтобы он был на связи и не отвечал. У нас такая договоренность — всегда отвечать. Подумала, может, с дороги устал, утром позвонит. Но нет. И тогда я поняла, что что-то не так.

Сначала он в списках раненых был, это потом мы узнали, что он погиб. Я еще с парнишкой разговаривала, который с Димой ездил. Парня плитой придавило, ушибы, растяжения, но выжил. А вот Димке не повезло…

После того как мы узнали, что Дима погиб, нам звонили из администрации, предлагали психолога. А сейчас баннер повесили.

До сих пор тяжело. Очень тяжело. До сих пор не может прийти осознание. Старшая дочь у нас восприняла это очень тяжело, потому что она его очень любила. Сейчас и слезы, и истерики. А маленькая особо еще не воспринимает, умер и всё.

Дима никогда не любил слезы. Когда звонил оттуда и слышал, что я плачу, говорил: «Так, отставить реветь. Всё в порядке, всё хорошо». Я и сейчас эти слова слышу. Благодаря ему и держусь, потому что он не любит слез. Потому что он всё равно смотрит на меня и мне не нужно плакать.

Больше новостей, фотографий и видео с места событий — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь и узнавайте всё самое интересное и важное из жизни региона первыми.