«Всё, что нажили, превратилось в руины». Ветераны труда живут в горевшем доме — власти Иркутска разводят руками

Пенсионеры Жаворонковы — ветераны труда. С 23 февраля они единственные жильцы горевшего дома на Шпачека, 17. Их квартира пострадала не от пожара, а от его тушения. Несмотря на бедственное положение бабушки и дедушки, официальные органы власти не могут им ничем помочь, кроме сочувствия. Побывали в доме, где нельзя жить, но приходится.

Двухэтажный восьмиквартирный дом на улице Шпачека, 17 загорелся утром 23 февраля. Пожар начался со второго подъезда. Почему — пока непонятно, но молодой человек, которого мы встретили на месте, грешит на проводку.

— У нас чердак полностью сгорел. Счетчик там под потолком расплавился полностью. Я думаю, было короткое замыкание. Тут провода 30–40 лет не менялись, — говорит он.

По его словам, жильцы съехали из семи квартир. В восьмой живут пенсионеры. Это ветераны труда — Юрий Николаевич и Людмила Ивановна Жаворонковы. По их просьбе мы сюда и приехали. Всю жизнь они проработали в хозяйственной части детского дома № 1 на улице Мира. Утром 23 февраля супруги даже не заметили, что их дом начал гореть.

— К нам сосед заскакивает, говорит: «Горим». А мы ни сном ни духом, у нас даже дыма нет. Я смотрю в окошко, люди бегают, что-то кричат, — рассказал Юрий Николаевич.

Пожар начался на чердаке соседнего подъезда, и Жаворонковы очень надеялись, что пламя не дойдет до их квартиры.

— А как огонь пошел, они его гнали, гнали сюда. Потом подъехала пожарная машина, воткнули две трубы и всю машину вылили на наш чердак. Потолок наш не выдержал, начал рушиться, — добавляет Людмила Ивановна.

На место сразу приехали сотрудники администрации Иркутска, первое, о чём они спросили: «Есть ли вам где переночевать?»

— Я говорю: «А что вы можете предложить?» Оказалось, что только общежитие № 8 на улице генерала Доватора. Другого жилья в маневренном фонде у них нет. Нам это не подходит, муж болеет, он инвалид, а там туалет по очереди, кухня по очереди, стены голые, даже крана водопроводного в комнате нет. Пообещали, что что-нибудь решат, но решают до сих пор, — рассказывает Людмила Жаворонкова.

За счет средств управляющей компании подрядная организация сделает ремонт дома — отремонтирует крышу и электропроводку, но помочь ветеранам труда с ремонтом и привести квартиру в порядок власти за счет бюджета не могут. У дочери с внучкой тоже нет возможности вложить немалые деньги в ремонт.

— Они разводят руками, говорят: «Мы вам соболезнуем». Квартира приватизирована в 1997 году, мы с братом разменяли старую и получили каждый отдельное жилье. Я согласна, что имущество мое, но не я же довела квартиру до такого состояния, — говорит пенсионерка.

В первые часы после пожара Жаворонковым казалось, что они потеряли всё. Полквартиры было залито водой, потолок на кухне просто пробило потоками воды, вся грязь с чердака залила продукты, посуду, бытовую технику. Несколько дней супруги вместе с дочерью и внучкой, которые тоже живут с ними, выгребали уличную грязь из своего жилья.

К моменту, когда мы приехали к Жаворонковым, они уже почти две недели жили в сырой квартире без электричества и с дыркой в кухонном потолке, через которую можно увидеть мартовское небо.

— Весь потолок осыпался, слой грязи был по щиколотку. Это мы еще тут вычистили кое-как. Возможно, до конца отмыть квартиру никогда и не получится. Моем не переставая всё это время, но сами видите, что происходит. Электричества нет, зато у нас теперь фонариков много, еду готовим на газу. Спасибо добрым людям, дали попользоваться плитой, — рассказывает Людмила Ивановна.

Электричество в доме обещали дать через неделю после пожара, но его до сих пор нет, покрыть крышу планируют к концу месяца. Сроки окончательного завершения ремонта, которые назвали пенсионерам, — конец лета. Жить в доме нельзя, но ехать Юрию Николаевичу и Людмиле Ивановне некуда. Власти Иркутска обещали через волонтеров найти им временное жилье, но так до сих пор и не нашли.

Вместе с Жаворонковыми решения по ремонту дома ждут и жильцы остальных квартир. Никто из них не согласился на общежитие — кто-то поехал к родственникам, кто-то стал снимать жилье за немалые деньги. Пока мы были у Жаворонковых, в гости к ним заглянула Лидия — соседка снизу. Несмотря на то, что основной удар от потоков воды с чердака на себя приняла квартира сверху, жилье Лидии тоже пострадало.

— Я тут живу с 1975 года. Еще со мной живут внук, его жена и двое детей — 6 лет и 2 месяца. Сейчас они снимают квартиру за 25 тысяч рублей неподалеку. Я живу у сестры, тоже рядом. Нам вообще никто ничего не предлагал, сказали: первую ночь можете переночевать, а дальше как хотите, — рассказал Лидия.

У жильцов дома на Шпачека, 17 вообще складывается ощущение, что помогать им никто не планирует. Прокуратура и социальная защита не могли принять заявление пенсионеров без акта осмотра от МЧС. 4 марта его еще не было.

— К юристу ездили консультироваться, в прокуратуру, следственный комитет. Комитет всё проверил и подтвердил, что у администрации нет другого жилья в маневренном фонде, только общежития, — рассказала Людмила Ивановна.

В пресс-службе администрации Иркутска «ИрСити» сообщили то же самое, что и Жаворонковым, пенсионерам предложили комнату в общежитии, они отказались, власти Иркутска больше ничем им помочь не могут.

— Отметим, что предложено было переехать всем, несмотря на то, что из всех жильцов квартиры по законодательству только двое имеют право на проживание в маневренном фонде, так как у остальных имеются права на другие жилые помещения. Сейчас проводится обследование объекта, уточняются расходы на проведение ремонтных работ. В настоящее время комитетом по управлению Ленинским округом совместно с управляющей компанией организованы работы по очистке внутридомовых пространств и вывозу мусора, — рассказали в администрации Иркутска.

Всё идет к тому, что ремонт ветеранам труда в залитой квартире придется делать за свой счет. Они попросили нас записать видеообращение к мэру Иркутска Руслану Болотову с личной просьбой помочь им в беде.

В администрации Иркутска, кстати, также добавили, что по законодательству не имеют права ремонтировать частную собственность за счет бюджета.

— Квартира убита. По первости я вообще не могла смотреть на нее, аж сердечко кололо от этого всего. Под старость лет остаться вот так без ничего, начинать всё сначала? Всё, что нажили, превратилось в руины, — едва сдерживает слезы Людмила Ивановна.

Затем мы с Юрием Николаевичем взобрались на сгоревший чердак. Мужчина возмущался себе под нос.

— А почему мэр ни разу не приехал? Мне кажется, он с первого дня должен был тут быть. Это же ЧП, — ворчал дедушка. — Из администрации приезжали, поохали, поахали, в итоге ничего. Всем всё равно. А вот там посмотрите, видите изморозь. Это из нашей квартиры, наше тепло вот так выглядит.

— А если предложат переезд в новую квартиру? — спрашиваю я.

— Да не надо нам новую квартиру, мы бы тут дожили. Она теплая у нас… была. Доживем здесь, район хороший. Помог бы хоть кто-то с ремонтом, хорошо было бы, нам же много не надо, — рассуждает Юрий Николаевич.