Андрей Звягинцев: «Чтобы изменилось кино, нужно, чтобы изменилась жизнь»

Известный русский режиссёр Андрей Звягинцев, вызвавший бурю общественного мнения своей картиной «Левиафан», впервые приехал в Иркутск 9 июля и в 19.00 встретился с иркутской публикой, мероприятие длилось три часа в зале «БайкалБизнесЦентра» и, пожалуй, продолжалось бы дальше, если бы время не близилось к ночи.

Резюмируя дискуссию, которая была не на шутку горяча и искренна, можно сказать, что иркутяне, как естественные носители русского менталитета, бросались из крайности в крайность, задавая вопросы режиссёру. Один выходил и просил «искупать его в своих воззрениях на фильм», другой разворачивал перед мастером плакат с провокационным вопросом «Звягинцев недруг России?», записки летели со всех концов переполненного зала, у микрофонов толпилась очередь желающих задать свой вопрос.

Больше половины вопросов была задана о фильме «Левиафан», чуть меньше о российском кинематографе, люди просили Звягинцева порекомендовать им фильмы и снять доброе, детское кино.

Андрей Петрович Звягинцев родился 6 февраля 1964 в Новосибирске — российский кинорежиссёр и сценарист. Лауреат Венецианского и Каннского кинофестивалей. Лауреат премии «Золотой глобус» и номинант в 2014 году на премию «Оскар» в категории «Лучший фильм на иностранном языке» за фильм «Левиафан». В режиссёрском списке Звягинцева за 15 лет работы всего семь фильмов, однако выход каждого воспринимается в кинематографе как событие. Из них самые известные – «Изгнание», «Возвращение», «Елена», «Левиафан».

Как Андрей Звягинцев стал Андреем Звягинцевым

«Родился я в Новосибирске. По образованию актёр – грезил о сцене. На третьем курсе театрального училища, я впервые посмотрел фильм с Аль Пачино «Жизнь взаймы» по роману Ремарка и совершенно ошалел от этого актёра, он с тех пор стал моим кумиром. Потом его место на какое-то время заменил Роберт Де Ниро. Но Аль Пачино стал той фигурой, которая изменила мою судьбу: я понял, что мне недостаточно имеющегося образования, потому что я не знаю, как он это делает. Я получил мечту уехать в Москву, чтобы там найти учителя.

Второе событие, которое я считаю очень важным, – фильм «Приключение» Микеланджело Антониони. Этот фильм перевернул всё моё сознание, я совершенно обалдел о того, каким невероятными возможностями обладает кино. Когда в фильме есть пространство, которое ты не можешь пересказать – это и есть сама материя киноязыка. Это ключевое событие. Года три в Москве я просматривал шедевры киноклассики, даже не мечтая о том, что я когда-нибудь займусь кино в роли режиссёра.

Третье событие – я, наконец, родился. Это чувство было в Венеции (Венецианский кинофестиваль, 2003 год – ред.), когда показали «Возвращение» зрителю. Зрители аплодировали – это был знак благодарности. Я понял, что занимаюсь своим делом, я наконец-то обнаружил себя – это был сентябрь месяц 2003 года седьмое число.

Недруг я России или её друг – это вам решать. Но так было всегда: когда человек занимается искусством, высказывает свои горькие мысли, эти мысли не хотелось бы слушать и проецировать на себя. Чаадаева, как помнится, объявили сумасшедшим.

Я убеждён, что я не могу поступать иначе, кроме как действовать согласно своей совести, своему представлению о мире, своему представлению о том, что происходит в моей стране.

Художник отражает то, что происходит вокруг. Каким он видит мир – таким и проецирует на экран. То есть надо, чтобы жизнь изменилась, для того чтобы изменилось кино.

О фильме «Левиафан»: отзывах, дискуссиях, съёмках

«Когда я снимал картину, то понимал, что у неё будут сторонники и те, кто её не примут, но чтобы так яростно, как случилось, я, конечно, не ожидал. Мне казалось, что картина обращена к человеку, к личности, которая является главной ценностью в мироустройстве и достоянием любого государства. Я полагал, что зрители услышат мой голос, но этого не случилось. Во многом реакции поспособствовал политический климат в стране и все эти события, которые развернулись год назад, подогрели такое восприятие.

После просмотра «Левиафана», министр культуры Мединский, когда мы зашли в комнату переговоров, сказал: «Ну слушайте, ну в России так не пьют», с этого и начался наш диалог. Мы беседовали в ключе: «что же вы мрачную картину такую создали нашего общежития».

Фильм снят на российском материале, но он понятен всем. Один мексиканец мне сказал: «Замените водку на текилу, ваши северные широты на наши кактусы, и эта история будет про нас дословно. Американец сказал об этом же. Мы очень похожи, какой-то социальный фон разнится, но в целом человек узнаёт себя. Главная аудитория для меня всё-таки российское население – я ведь только эту жизнь знаю доподлинно, я здесь живу и это моя родина.

Вернер Херценг (немецкий режиссёр, известный «как создатель одних из самых невероятных рассказов в истории кинематографа»- ред.) видел «Левиафан», подошёл как-то ко мне и сказал – «это великий фильм, он входит в самую глубину души и поселяется там навсегда». Я убеждён, что герой фильма Николай – очень сильный человек, выдержать все то, что с ним произошло – это невероятно. Лишившийся веры в одно, другое, третье – он находит в себе силы простить Лилю. Сказать, что это человек слабый, мелкотравчатый, значит не понимать главных вещей.

Весной 2008 года Звягинцеву рассказали историю американского сварщика Марвина Химейера, у которого местный цементный завод пытался отобрать дом. Химейер заперся в бульдозере, разрушил здание завода и ещё несколько сооружений, а затем покончил жизнь самоубийством. Сюжет рассказанной истории воплотился в идею фильма про современную Россию. В ходе съёмок режиссёр передумал, подобно американскому прототипу, садить своего героя на трактор, чтобы тот громил мэрию.

Если бы у нас в картине Николай сел на трактор, это было бы не то кино. С нашим Николаем, с нашим русским сюжетом, это было бы предательство правды. Русский человек, он может совершить какой-то самоубийственный поступок, но в мыслях — это моё ощущение — наш человек совсем другого свойства, он более терпелив, если не сказать смиренен. Такой финал, который мы предлагаем, на мой взгляд, лишает фильм ложного хеппи энда.

Фильм, где возмездие осуществлено, герой погибает, но совершил поступок – это модель. Она отучает зрителя думать. А наша концовка побуждает зрителя к мысли.

Когда русские начнут снимать, как Спилберг?

«Ещё в начале 90-х годов снимались фильмы, которые были как события, но ближе к середине все обрушилось, киноиндустрия пережила ужасные времена. Один художник-постановщик в начале 90-х годов делал интерьер для ресторана «Пушкин», он вынужден был находить себе работу, потому что кино как такового не было. Я в 90-е рекламой занимался, надо было себя содержать. Это была большая дыра.

В начале 2000-х годов кинематограф постепенно реанимировался. Но до сих пор даже финансово наш фильм не встанет рядом даже с самым скромным по бюджету голливудским фильмом. Потому что в США работает киноиндустрия – это 40 тысяч киноэкранов, из которых 400 – для авторского кино. У нас года 3-4 назад было 2,8 тысячи экранов на всю страну, на все 140 миллионов жителей. Так что у нас совсем иная ситуация.

Персональные рекомендации фильмов от Звягинцева

«Я вам всем рекомендую «Приключение» Микеланджело Антониони, а также другие его фильмы — «Ночь», «Затмение». Не знаю, видели ли вы фильмы бельгийских кинорежиссёров братьев Дарденн. Советую посмотреть их «Дитя», «Сын», «Розетта». Они делают сильное кино. Есть удивительный режиссёр в Швеции Рой Андерссон. Посмотрите «Историю любви», «Голубь сидел на ветке и размышлял о бытии», «Ты живущий». Когда после фильма «Ты живущий» мне сказали, что вся картина снята в павильоне – я просто не мог поверить! Эстетически это просто волшебное зрелище, рассказывающее о страдании человека в этом мире, но с юморком. Очень рекомендую. Что касается русского кино, мне очень нравится, что делает Василий Сигарев: его «Волчок» - очень замечательная картина. Сергей Лозница нравится. Его фильм «В тумане» по произведению Василя Быкова – пронзительно-печальный. «Счастье моё» - хороший, но страшный фильм.