Деревянная да каменная. Секреты сельских церквей Черемховского района

Укутанная зелёной крапивой стоит на земляничной горе деревянная Преображенская церковь. Под её дырявым потолком прямо над поросшими мхом гигантскими брёвнами носятся звонкие и озорные птицы, а из высоких окон видать вытянутый в длинную полосу Верхний Булай. Через 20 километров отсюда над деревянными улицами старинного Бельска возвышается бело-розовая колокольня Сретенской церкви, прикрывающая от чужаков полуразрушенный алтарь длинными каменными крыльями. Крыша здесь - высокое голубое небо, а воздух – оглушающая тишина.

Портал «ИрСити» вместе с проектом «Прогулки по старому Иркутску» посетил старинные сёла Черемховского района.

Долететь на машине из Иркутска до Верхнего Булая можно почти за два часа. Образованное во второй половине XVIII века, оно тянется по распадку, в основании которого ещё 80 лет назад текла быстрая речка Булайка, сейчас она напоминает о себе только весной, разливаясь в половодье. В прошлый год наводнения река настолько разрослась и окрепла, что снесла перекинутый через неё мост.

Поджидавшая нас Виктория Уварова работает в местной школе учителем истории. Сама приезжая – родом из Усть-Кута, а в черемховских сёлах – корни. Уже многие годы женщина по крупицам собирает историю Верхнего Булая.

По её словам, точной даты образования села нет. В архивах хранится справка, что основан Верхний Булай в 1775 году – тогда на богатые берега местной речки пришли первые поселенцы, 15 человек. Есть предположение, что среди них был некто Булаев, по фамилии которого и назвали село, но, как замечает Виктория Уварова, тогда бы остались его потомки или информация о них.

Более вероятные версии об имени села исходят от языка живших ранее здесь людей. По одной из них – «булай» значит яма, по другой – камень. Для спрятанного за сопками поселения и то, и другое название справедливо. Кроме Верхнего Булая, есть ещё Средний, а до некоторых пор был и Нижний, но со временем деревня вошла с состав Мишелёвки.

Заселяться Верхний Булай стал быстро – близко Московский тракт, Черемховская станция, да и места тут богатые настолько, что до сих пор каждый год сюда приезжают со всех окрестностей по грибы да по ягоды.

В конце XIX века в селе жило около тысячи сосланных поляков, после Гражданской войны многие уехали, а те, кто остался, пустили корни, осели, сделав свои необычные фамилии более русскими на слух. Всего на тот момент в поселении насчитывалось более 2,2 тысячи жителей. Это в три раза больше, чем сейчас. Виктория Уварова говорит, что местные живут здесь только сельским хозяйством. В своё время «Белореченское» хотело открыть в селе свою ферму, но не срослось, зато предприятие «зашло» в Зерновое.

«После 1925 года в нашем поселении насчитывалось пять колхозов, только в селе Верхний Булай их было два. Потом в 29-м году их объединили. Позже уже бывший председатель колхоза Николай Бабко открыл в селе пилораму, сейчас на пенсии, отошёл от дел. Сегодня жители держат домашнее хозяйство, ездят в Черемхово продавать мясо и молоко. Есть ещё фермеры – армяне, приехали сюда в начале 2000-х, они держат много скота, производят сыры, продают их даже в Иркутске. Несколько наших механизаторов ездят в Зерновое на работу», - рассказывает историк.

На склоне спускающейся к Булайке сопки особняком стоит чуть скособоченное, высокое строение, сложенное из почти чёрных огромных брёвен и огороженное забором из рыжих стволов. Преображенская церковь. От неё вверх уходит земляничный ковёр – ароматный и жужжащий.

«Первая церковь была Свято-Никольская, её поставили в 1882 году. Это была маленькая церковь, которую позже перевезли в деревню Нены, а на её месте возвели Преображенскую. Она занесена в книгу храмов Восточной Сибири. Постройка типичная для церквей того времени, наличники окон сделаны в стиле раннего барокко. По словам старожилов, было три или четыре колокола. Это была не просто церковь, здесь был приход, собирались люди со всей округи. Также говорят, что из церкви был подземный ход, который выходил на гору», - показывает на храм Виктория Уварова.

В 30-е годы приехали активисты из города, сняли колокола, вывезли весь скарб. В церкви сделали пересылочный пункт, в годы войны он не действовал, а в 50-е здесь открыли клуб, который работал до 70-х. Парням и девчонкам приходилось втихаря бегать на танцы, потому что родители были против дискотек в святом месте. Затем под клуб построили новое здание, а церковь забросили.

Выше неё располагался родильный дом, ниже – тянулось кладбище, а у подножия сопки стоял дом священника. Его две дочери работали в открытой при храме церковно-приходской школе. По архивным данным, в ней учились 26 мальчиков и 10 девочек. Не все могли получить образование – за него приходилось платить. Сейчас в зелёном доме священника открылся фельдшерско-акушерский пункт.

В 80-е годы на полуразрушенном кладбище находили надгробные плиты и черепа. Однажды местные мальчишки подобрали череп с косичками и притащили его в школу, чтобы попугать девчонок. В начале 2000-х в местном музее при клубе появилась дверь в алтарь – предположительно, из Преображенской церкви. Местные художники её восстановили – оказалось, что на ней изображена Богородица.

Каких-то 10-15 лет назад в заброшенную церковь можно было зайти, крыша ещё держалась. Одно время храм даже хотели перевезти в музей «Тальцы», но местные воспротивились. Потом церковь стала захиревать и разрушаться, её обнесли забором, чтобы не лазали дети и не заходил скот.

Внутри церкви мрачновато, пахнет, как в стайке. Внутренние стены обломаны, на полу зарастают зелёным мхом гигантские брёвна, из досок торчат толстенные ржавые гвозди, валяется оставленная кем-то лопата, под ногами всё скрипит и стонет. При каждом порыве ветра дырявая крыша хлопает металлическими листами. Но в церкви шумно – под потолком носятся маленькие птички, нервные, звонкие. Из пустующих окон в одну сторону видно уходящую змейкой за горизонт дорогу в Бельск и вереницу жилых и заброшенных домов, в другую – бушующее зеленью поле и новую церковь.

Её строят на народные деньги – как и старую Преображенскую. Нарядная, она стоит также на пригорке. Чтобы к ней попасть, нужно спуститься с земляничной горы, спугнув пятёрку кучерявых овец и разволновав большого мохнатого пса на цепи. Вдоль основной улицы с одной стороны простые, но живые дома, с другой поле и врастающие в землю деревянные развалины. Через одно – исторические здания, в которых 200 лет назад жили купцы.

Одно из них, с голубой крышей, раньше было каталажкой каппелевцев. «Есть такая история. Двух молодых людей – Юркина и Григорьева – должны были забрать в армию каппелевцев, но они сбежали. Тогда их поймали, посадили в каталажку, ночь они отсидели, наутро парней ждал расстрел, но село взяли красные, и ребята вступили в партизанский отряд», - замечает Виктория Уварова. Сейчас половину здания занимает почта. А половина – зарастает деревьями.

К новой церкви ведёт расчищенная дорога – раньше здесь была аллея из тополей, примыкающая к школе. Её построили на народные деньги в 1934 году, первые учителя приехали из Ленинграда. Чтобы в неё попасть, нужно было сдавать экзамены. При школе был участок в 10 гектаров, где ребятишки выращивали различные культуры и разводили овец. Был образован колхоз, получивший название «Внучата Ильича».

В новой церкви холодно и просторно, свищет ветер, из рабочих – двое мужчин. Перед храмом также будет обустроен парк в честь юбилея Победы в Великой Отечественной войне. «Строительство церкви для местных жителей – это новые надежды, что деревня не умрёт. Раз есть церковь – будет и жизнь», - подчёркивает историк.

Узкая дорога уносит нас за лесополосу и жёлтое донниковое море. Через 20 минут тучи растаскивает по небу, и под слепящим солнцем мы въезжаем на центральную улицу села Бельск. Издалека виднеется белая колокольня на горе.

Считается, что Бельск образовался в 1691 году, но есть и более ранние сроки. Острог поставили в слиянии двух рек – Большой и Малой Белой. Раньше в селе было всего три улицы – Большая, Верхняя и Нижняя. Но затем их переименовали. Первую назвали в честь героя Советского Союза Николая Иванова, вторую – Пролетарской, третью – Набережной.

У двухэтажного, сложенного из плотного кирпича и дерева дома народного творчества нас встречает руководитель кружка по народной кукле Ольга Панфилова. По её словам, раньше на месте этого здания был деревянный дом купца Черных. После пожара в XIX веке здесь обосновался другой купец – Кузнецов. «Он зарабатывал на спекуляции: скупал зерно у селян и возил его в Иркутске, где продавал», - говорит женщина.

Рядом с купеческим домом небольшой сквер с мемориальным камнем, где высечены имена всех селян-участников войны. Среди них – и подаривший новое название Большой улице Николай Иванов. Он служил в конной армии генерала Доватора, погиб 23 апреля 1945 года, приняв вражеский огонь на себя.

Сквер окружён голубым заборчиком, мимо которого в горку поднимается тонкая, но заметная тропинка. Как раз по ней селяне спускались после службы в Сретенской церкви и выходили прямо на базарную площадь, где торговали продуктами, разнообразной утварью и устраивали народные гуляния.

Тропинка поднимается к деревянной сторожевой башне, сложенной из 25 брёвен без единого гвоздя. По словам заведующей сельской библиотекой Надежды Халиман, это уникальная постройка – в Иркутской области это единственная башня, которая стоит на своём историческом месте. Строение состоит из нескольких ярусов, внутри находится дозорная вышка, по сторонам сохранились бойницы для ружей. В 1987 году её отреставрировали. Раньше в неё можно зайти, подняться на самый верх, сейчас она закрыта для посторонних. Но это не мешает местным мальчишкам лазать по башне и расписывать её краской из баллончиков.

Сторожевая башня, подбитая зелёной хвоёй лиственницы, охраняет руины Сретенской церкви. Изначально она была деревянной, возникла примерно тогда же, когда сформировался Бельский острог, в 1691 году. Но в январе 1786 года церковь сгорела. Через два года отстроили новую, но теперь сложили из кирпича, произведённого на местной кирпичной артели. Делали кирпич из бельской глины с добавлением яичных желтков. Местность, где брали глину, называли Кирпичиками.

Тогда же Бельск стал центром Бельской волости, здесь появились первые в регионе кожевенная фабрика и пивоваренный завод, действовала крупная мельница.

Кожевенный завод открыл иркутский купец Пётр Лаврентьев, здесь выделывали не только грубые кожи, но и лайку, а также хром на сапоги, здесь же шили те самые сапоги, перчатки и чемоданы. Через Бельск шла дорога из Монголии — на завод подвозили монгольские кожи. Закрылся он в 1909 году.

Пивоваренный завод в конце XIX века открыл на острове напротив Бельска сын иркутского купца Василия Зицермана и брат иркутского городского головы Павла Зицермана — Николай. В Иркутске он владел двухэтажным домом на улице Большой (ныне Карла Маркса, 9, принадлежит краеведческому музею). Купец выписал в село немецкого пивовара Миллера, который поставил производство на широкую ногу. Пиво обозами уходило в Балаганск, особенной популярностью пользовалось тёмное.

Селяне звали пивовара Павлом Ивановичем, очарованный природой, он остался здесь жить навсегда, женился на бельской девушке, работавшей у него служанкой. У них родилось два сына, появилось большое хозяйство. Здесь же пивовар и умер после революции. Завод со временем разрушился, не осталось даже фундаментов.

Удивительно село ещё и тем, что у него есть богатый фотоархив, оставленный местным учителем и фотографом-любителем Гавриилом Рубановским. Он вместе с женой Агнией Степановной заложил целую учительскую династию. Его снимки рассказывают о жизни обитателей старинного сибирского поселения, большинство его фотографий сделано в 1910-1912 годах.

Сохранились сведения о двух декабристах, сосланных в Бельск, о третьем – Василии Петровиче Колесникове – известно лишь, что до села он не доехал. Зато 2 года здесь прожил Иван Александрович Анненков вместе со своей женой, француженкой Полиной Гёбль. А вот Пётр Фёдорович Громницкий провёл в Бельске целых 17 лет. Имея с детства талант к живописи, писал иконы для церкви – так зарабатывая себе на жизнь.

Как рассказывает Надежда Халиман, церковь была двухпрестольная, что, как считают специалисты, редкость для всей истории русской архитектуры. По правую сторону находился престол Сретения господня, по левую – Архангела Михаила. В храме располагалась богадельня и постройки, где жили монахи, их хозяйственные сооружения и администрация. Старожилы рассказывали, что у колоколов был особый неповторимый звон, разносившийся по реке на многие километры вокруг. Рядом с церковью располагалось старое кладбище.

Сильно запомнился местным священник Фёдор Александрович Парняков, который прослужил в Сретенской церкви 20 лет, создал церковно-приходскую школу, где и преподавал. У него было 10 детей, восемь из которых родились в Бельске. Отсюда он уехал служить в Иркутск.

Летом 1914 года его назначили настоятелем Свято-Троицкого прихода в монгольской Урге. Он занимался просветительской деятельностью, организовал коммерческое училище, совершал миссионерские путешествия. Умер страшной смертью. В 1921 году, когда барон Унгерн захватил Ургу, священник после трёхдневных пыток был убит, так как его подозревали в сочувствии к красным и укрывательстве большевиков.

В Бельске остался его небольшой, но крепкий дом, стоит прямо за церковью. Сейчас в нём располагается амбулатория.

Церковь закрылась в 1936 году. По словам руководителя дома народного творчества Светланы Бронниковой, с началом раскулачивания «полетели» и колокола. Церковный штат сильно сократили, строения и кладбище остались без надзора. Богадельню и сторожку разобрали и увезли в другую деревню, так же поступили и с церковно-приходской школой. А саму белокаменную красавицу стали растаскивать на куски – это творилось десятилетиями.

В 50-е годы разместился в селе участок бурения геологоразведочных скважин, контору разместили в магазине под горой, а на церковном дворе поставили бочки с топливом. И чтобы машинам было удобнее ездить за горючим, проложили дорогу – прямо по кладбищу. В конце века в руинах храма произошёл пожар, но стены выстояли.

В 1990-е Бельск признали заповедным селом, а Сретенскую церковь внесли в федеральный список памятников архитектуры. В 2008 году впервые всерьёз заговорили о реконструкции, но до дела так и не дошло. Тогда же напротив разрушенного алтаря установили крест в память о священниках, которые служили в Бельске, а саму церковь обнесли забором.

«Нам говорят, что легче построить новую церковь, так как это архитектурный памятник, Иркутск не даёт добро на реконструкцию», - рассказывает Светлана Бронникова.

По её словам, место здесь намоленное, сильное – чего стоит подпирающий небо обломок креста на башне колокольни, который никто не смог стащить и переплавить в вёдра. Мишелёвский батюшка регулярно проводит службы прямо в полуразрушенных стенах, зарастающих зеленью.

До сих пор сохранились старые решётки на окнах и потайной узкий ход с разрушенными ступенями на второй этаж колокольни. Под её крышей чувствуешь себя крохотным и смирным, а в окружении рыже-белых стен, кажется, забываешь дышать, так оглушает здешняя тишина и жизнь вопреки всему – и людям, и времени.

На широких улицах Бельска, как и в Верхнем Булае, ещё стоят чуть потрёпанные временем исторические здания, около десятка из них внесены в перечень объектов культурного наследия, но постепенно старинные дома гибнут. В зелёной, тёплой усадьбе Платона Трескина живёт краеведческий музей, сохранивший 200-летние предметы быта и одежды. На его территории находится почти чёрный амбар – его реконструкция в планах.

Как признаётся Светлана Бронникова, у Бельска особая сила, село как может не принять приезжего, так и навсегда привязать человека к себе. Есть в селе и школа, и детсад, раньше была полноценная больница, сейчас осталась только амбулатория. Местным не бывает скучно – сюда постоянно наведываются туристы, которых манит это раздольное, но уютное село. «А мост-то наш видели? Тот, что строят через Белую?» - спрашивает женщина.

Мост уже возвышается над речной рябью – блестящий, голубо-серый, соединяющий каменную гряду с лесной сопкой. Под мостом через реку ползает паром, стоит вагончик, у которого отдыхают рабочие – крупные, загорелые мужики. Один кричит, разбавляя речь крепкими словечками: «Чего вы мост фотографируете? Лучше съездили бы в Бельский острог, в церковь. Вот где красота! Её беречь надо, да кто б помог!»