В Иркутской области запретили майнинг, но не весь и не навсегда — что теперь будет с криптобизнесом

С 2025 года в южных территориях Иркутской области нельзя будет майнить. Запрет будет действовать на время осенне-зимнего периода. Губернатор Игорь Кобзев уже выступил с заявлением, что ограничения нужно вводить во всём регионе. Тем не менее в следующем году для многих представителей криптобизнеса встанет серьезный вопрос: заканчивать с майнингом или перевозить оборудование туда, где майнить еще можно. Редакция «ИрСити» опросила представителей отрасли, чтобы понять, каких последствий ожидать от введенного запрета.

Напомним, что законы, которые легализовали майнинг в России, были подписаны в августе 2024 года. Они, кроме прочего, дали правительству России возможность вводить ограничение на майнинг в отдельных регионах и территориях. После этого губернатор Иркутской области Игорь Кобзев попросил премьер-министра Михаила Мишустина «определить случаи и порядок установления запрета на осуществление майнинга цифровой валюты».

В середине ноября состоялось совещание правкомиссии, на котором рассматривали этот вопрос. Кобзев предлагал ввести полный запрет майнинга юридическим и физическим лицам с 1 декабря 2024 до 1 декабря 2029 года. Но рекомендовано было запретить майнинг для юрлиц на всей территории Иркутской области в осенне-зимний период вплоть до 2031 года. Ожидалось, что запрет действительно начнет действовать уже в конце 2024 года, но этого не произошло.

Тем не менее на днях официально опубликовали постановление правительства, которым вводится запрет на майнинг в 13 регионах России, в том числе и в Иркутской области. Но в Приангарье ограничения распространяются только на южные территории. Напомним, что именно этого ожидали представители крупных промышленных майнеров, например, Евгений Ищенко — владелец компании «Сибмайн» и экс-мэр Волгограда.

Вот список городов и районов, где с 1 января нельзя будет добывать криптовалюту:

• Иркутск;

• Ангарский городской округ;

• Саянск;

• Тулун;

• Усолье-Сибирское;

• Черемхово;

• Свирск;

• Зима;

• Иркутский район;

• Шелеховский район;

• Аларский район;

• Балаганский район;

• Баяндаевский район;

• Боханский район;

• Заларинский район;

• Зиминский район;

• Куйтунский район;

• Нукутский район;

• Ольхонский район;

• Осинский район;

• Слюдянский район;

• Тулунский район;

• Усольский район;

• Эхирит-Булагатский район;

• Жигаловский район;

• Качугский район;

• Нижнеудинский район;

• Черемховский район;

• Усть-Удинский район.

Запрет на майнинг будет действовать не круглый год, а в осенне-зимний период:

• с 1 января по 15 марта 2025 года;

• с 15 ноября 2025 года по 15 марта 2026 года;

• с 15 ноября 2026 года по 15 марта 2027 года;

• с 15 ноября 2027 года по 15 марта 2028 года;

• с 15 ноября 2028 года по 15 марта 2029 года;

• с 15 ноября 2029 года по 15 марта 2030 года;

• с 15 ноября 2030 года по 15 марта 2031 года.

Заместитель генерального директора BitRiver по коммуникациям Олег Огиенко заметил, что с появлением законодательного регулирования «майнинг может стать одним из драйверов развития экономики России», так как промышленный майнинг, по словам Огиенко, — это «ответственный потребитель электроэнергии с ровным графиком потребления с высокой платежной дисциплиной», который создает рабочие места, как правило, на удаленных территориях с профицитом электрических мощностей, а также платит налоги в бюджеты разных уровней.

Кроме того, по словам Огиенко, криптовалюта может использоваться для проведения внешнеэкономических расчетов.

Он указал, что BitRiver «работает в энергопрофицитных районах российских регионов». В Иркутской области это Братск, Братский район и Усть-Илимск.

При этом в компании не ответили на вопросы «ИрСити» о том, ожидается ли миграция клиентов «южных» дата-центров на площадки BitRiver и какое участие компания принимала в доработке постановления правительства России.

Криптоинвестор Юрий Дромашко как раз считает, что решение о запрете было скорректировано в результате активного лоббирования со стороны крупных игроков криптобизнеса.

— Это очень крупный бизнес, и выключение на три-четыре месяца в году делает его абсолютно неконкурентоспособным. Собственно, он таким и стал в регионе, кроме северных областей. Потому что, представьте, у вас есть бизнес, который наравне с другими покупал оборудование, вкладывался в сети, но здесь — раз! — и в самое интересное время в году, когда асики охлаждаются нашим зимним холодом, работать нельзя, — заметил криптоинвестор.

По его мнению, те майнеры, которые остались в южных районах, в 2025 году постепенно закроются, так как «замораживать» деятельность, ожидая, что до 2030 года поправится ситуация с электроснабжением, нет смысла.

При этом он считает, что «серая» зона вряд ли вырастет, так как более-менее крупные майнинговые фермы уже и раньше отключали при участии силовых ведомств.

По словам Юрия Дромашко, в регионе «пострадают все».

— Энергетики пострадают. Чтобы сделать сети, поставить подстанции, это всё требует инвестиций. А значит, энергетические компании, то есть коммерческие организации, которые зарабатывают на продаже электричества, увидят падение продаж. При этом майнеры потребляли каждый день, невзирая на погоду и время суток. И это потребление было стабильным, — заметил Дромашко.

По его мнению, потеряв доходы, энергетики не смогут модернизировать сети, а значит, подключить к электроснабжению тех людей, которые так и не смогли добиться выполнения договоров о техприсоединении.

По мнению эксперта в сфере IT Андрея Жебруна, те ведомства, которые готовили решение о запрете майнинга, как будто не понимали того, «как работает бизнес и сколько ему нужно времени, чтобы подготовиться к переездам или переключениям». Причем в итоге ограничения были введены с учетом мнения «аффилированных» и «определенных» структур, которых в итоге этот запрет не коснется.

— Пострадают те, кто не имеет доступа к власти. Сколько нужно времени, чтобы организовать хостинг? Примерно 3–4 месяца. И это при хорошем раскладе. Сейчас же фактически людей, которые вкладывали большие деньги, заключали договоры с той же энергосбытовой компанией, просят выйти на улицу, то есть в никуда, либо выключиться. А выключиться просто так они тоже не могут, так как есть арендные, лизинговые, кредитные платежи. Их загоняют в долговую петлю. И либо они будут вынуждены купить себе место где-то в другом регионе, либо фиксировать убыток, всё распродать и закрыть, — подчеркнул Жебрун.

По его информации, сейчас некоторые крупные майнинговые компании, у которых мощности находятся в северных территориях, предлагают более мелким ЦОДам выкупить их клиентов. «То есть происходит передел рынка», — заметил Жебрун.

Он подчеркнул, что мелких «домашних» майнеров в первой волне этот запрет не коснется. Это связано с тем, что сложно определить: это у человека электрокотел или один-два «асика», пояснил эксперт.

— А вот к тем, у кого большие мощности, 10, 20, 30 аппаратов, к тем, кто еще в «жирные» времена заключал договоры с сетевой компанией, к ним, конечно, придут, чтобы высвободить электроэнергию. И, возможно, она в какой-то степени будет распределена среди населения, но это не гарантированно, — уточнил эксперт, предупредив об активизации мошенников, которые могут атаковать майнеров под видом правоохранительных органов.

Андрей Жебрун подчеркнул, что запрет нужно было вводить поэтапно, так как проблемы с электропотреблением были вполне прогнозируемыми.

Таким образом, по словам эксперта, область потеряет достаточно крупных майнеров, которые будут переезжать в те регионы, где «власти качественнее лоббировали интересы среднего бизнеса».

— По большому счету, абсолютно неважно, для чего используется электроэнергия, никто не будет ограничивать в потреблении, например, мебельную фабрику, хотя договор с сетевой компанией что у фабрики, что у дата-центра одинаковый. И в будущем мы увидим, что все равны по договорным отношениям и перед законом, но кто-то, как говорится, равнее, — резюмировал Жебрун.