Исчезающий Иркутск: Дома Феклиных, объединённые криминальными узами

Дома с номерами 23а и 23б на улице Тимирязева располагаются буквально на стыке времён: всего одна дорога отделяет деревянные строения от современных магазинов, многолюдных торговых центров и рынков. Номер 23а отправляет нас минимум на столетие назад – в глазах отражаются его старинные узоры под фасадом обветшалой крыши. 23б – значительно строже, он смотрит на прохожих пластиковыми окнами, сбросив изысканную резьбу и отголоски прошлых столетий, как оперение, всё больше стремясь слиться с настоящим.

Портал «ИрСити» и руководитель Клуба молодых учёных «Альянс» Алексей Петров запустили совместный проект «Исчезающий Иркутск» в октябре 2014 года. С тех пор рассказано более 50 историй о заброшенных, полуразрушенных памятниках архитектуры и просто знаковых для города зданиях. Некоторые из них уже исчезли с карты Иркутска.

Желая узнать тайны ветхих строений, прячущиеся за плотными дверьми и высоким забором, мы с историком Алексеем Петровым и фотографом Михаилом Луниным отправляемся незваными гостями за ограду и входим в широкие открытые ворота.

Ступаем во двор и тут же ощущаем остановившееся мгновение: здесь не слышно лая собак, не чувствуется движения, не видно людей. Повешенная на верёвку материя застыла от холода, но как будто и во времени, оставленная кем-то ещё с прошлого столетия бороться с ветром. Старое кресло у дверей, казалось, тоже хранит немало воспоминаний с тех самых пор, когда дом покинула некогда проживающая здесь семья Феклиных.

Припаркованные на территории двора автомобили одной из иркутских служб такси возвращают нас к реальности и наталкивают на мысль, что жизнь в домах продолжается, и, возможно, здания, объединённые одним двором, используются как административные помещения. Но, не теряя надежды, мы пытаемся застать в воскресный полдень обитателей.

– Дом этот весьма любопытный, здесь было очень много скандальных и криминальных историй, – интригуя, делится находками Алексей Петров.

– Прямо в обеих частях? – уточняю я.

-Да! – воскликнул Петров.

По зданию 23а было видно, что оно стоит на иркутской земле не первое столетие: облупившиеся стены дома в старинном стиле оседают в толщах земли, подсказывая его почётный возраст.

«Эти дома были построены в конце XIX века, поскольку они стоят на улице Преображенской, а она примерно в это время застраивалась», – уточнял историк.

Небольшие подъезды дома с резьбой были открытыми. Мы зашли в один из них, и перед нами выросла крутая и ветхая лестница с широкими неровными ступенями, ведущая к двум дверям. Мы медленно поднялись по ней, боясь потревожить замершее время, и выбрали для визита самую современную дверь. Вдруг кто есть? Не обнаружив звонка, мы начали стучаться, в надежде услышать шаги, голос или другие признаки жизни. Пока мы ждали звуков из закрытых комнат, дом печально смотрел во двор разбитыми стёклами, перебирая в памяти события минувших лет.

Эти ветхие и прочные стены наверняка помнили своих хозяев – Павлу и Алексея Феклиных, вероятно, мужа с женой, фамилией которых была названа усадьба. Возможно, они когда-то также, как и мы в тот день, стояли на этих ступенях и смотрели во двор сквозь ещё неразбитые окошки.

За квартирными дверями мы услышали лишь отголоски тишины: хозяев не было дома или, возможно, не было вовсе. Брошенный в общем коридоре старый табурет одиноко стоял в углу. А быть может на нём когда-то сидела та самая Павла Васильевна, в далёком XIX веке, беззаботная и весёлая. Возможно, тогда она ещё не знала, что 20 декабря 1890 года в иркутском губернском суде будет слушаться два дела: её саму обвинят в растрате вверенного ей на хранение имущества, а её супруга в краже товаров у купца Александра Второва.

С тех пор прошло немало лет, однако стены дома по-прежнему не желали разглашать свои секреты: тишина стерегла каждый угол, и мы могли собирать историю дома лишь по газетным публикациям, архивным записям и воспоминаниям жителей.

Не услышав ответа от первого здания, мы пошли ко второму с номером 23б. Его современные кирпично-бетонные пристройки и тёмно-коричневые закрытые жалюзи переносили жилище из прошлого в современность. В строение можно было попасть через три входа, каждый из которых был закрыт от посторонних плотной дверью. Белые шторы на окнах и цветы на подоконниках подсказывали, что дом не забыт людьми, и здесь кто-то есть.

Нынешние постояльцы были тихи: не выглядывали в окна, не отвечали на звонки и стук, как будто и по сей день хранили секреты Феклиных, которые на своём веку повидали немало судебных тяжб.

По материалам газет известно, что Алексей Феклин не раз привлекался судом: в 1880 году он потерял свой паспорт в городе Верхоленске, и его разыскивала степная дума, а, спустя время, в октябре 1889 года, всё его имущество было арестовано по иску иркутской мещанки Аграфены Дмитриевны Поповой, у которой он брал задаток в размере 3 тысяч рублей – немалая сумма для тех времён. История умалчивает, на что именно понадобились деньги Алексею Феклину – эта информация скрывалась в тени, как и новые жильцы старинного дома.

У нас осталось последнее место, где мы могли отыскать признаки жизни – второй подъезд дома 23а, куда мы и направились вместе с Алексеем Петровым.

За деревянной дверью от нас прятался мрачный коридор без света и окон. В подъезде мы с трудом разглядели три входа в квартиры, один из которых был заперт на прочный замок, а это значит, что наши шансы пообщаться с обитателями сократились на треть. Стучимся в другую – и, спустя мгновение, к своему удивлению, слышим неуверенные шаги и голос женщины. По ломаному русскому, звучащему через стену, понимаем, что она приехала не так давно из Ближнего зарубежья и совсем ничего не знает не только об истории дома, в котором она проживает, но и, вероятно, даже об истории города.

Не теряя надежды, трогаем ручку двери последней квартиры, стремясь хоть кого-то отыскать, и случайно её открываем. Перед нами предстаёт жилая комната, и, спустя время, появляются люди. Поспешно рассказываем жителям, чтобы не ошарашить их, о том, кто мы такие, зачем пришли, и заинтересовавшаяся нашей историей женщина по имени Нина вызывается помочь.

По её словам, она с семьёй живёт здесь не так давно – всего 3 года назад они купили квартиру. Сама Нина об истории дома ничего не знает, но тут же пытается найти контакты тех, кто жил в доме раньше и скрывается за дверью. Спустя несколько минут она возвращается с телефоном и набирает номер некой Любови – одной из бывших постоялиц. Незнакомка из телефона сообщает нам, что прежние хозяева разъехались по другим городам, и всё, о чём она лично слышала – проживавший тут в давние времена человек был аптекарем. Больше Любови ничего не было известно о старинных домах, и мы с ней попрощались. Перебрав в памяти известные нам исторические обрывки и новый факт, мы попробовали склеить из них единую картину.

Доподлинно известно, что здания на Тимирязева в XIX-XX веках были доходными и сдавались в наём: здесь проживало немало людей. Например, летом 1891 года тут жил некто Андрей Винокуров, возможно, предок Вячеслава Винокурова, героя Советского Союза, погибшего в бою, или просто однофамилец. А в 1905 году тут был кабинет некой акушерки Кириловой-Доровских.

Полагать, что именно Феклин был аптекарем, было нельзя, поскольку мы знали, что он в 1917 году пошёл на повышение и стал помощником председателя союза служащих компании «Зингер», соответственно, по профессии Алексей Феклин был ближе к производственной деятельности, нежели к медицине.

Разговор с Ниной исключил и наше предположение о современном предназначении дома: по её словам, машины на территории принадлежат мужу, который работает в иркутском такси, а в соседнем доме 23б живут узбеки, арендующие здание.

На прощание Алексей Петров рассказывает историю о том, что сквозь панораму времён старых домов на Тимирязева тянется криминальная нить: здесь в давние времена нередко пропадали вещи. К примеру, в 1892 году в одной из комнат дома, которая сдавалась капельмейстеру Михельсону, пропало несколько ношеных платьев на сумму 300 рублей. 27 января 1894 года у дома мещанки Феклиной сломали замок, покушаясь на кражу. 15 марта 1901 года в 14.00 в квартире мещанки Фишевой были украдены платья на 308 рублей красноярским мещанином Пятирековым, которого задержали на месте преступления. А в ночь на 10 мая 1904 года из квартиры Феклиной были украдены шкатулка с разной мелочью и фотографии некого Евсюкова.

Орудовала ли на этой территории шайка бандитов или криминальная семья специально сдавала в аренду жильё, чтобы обирать посетителей для наживы и себя для отвода глаз, мы могли только догадываться, однако факты судов, растрат и краж отодвигали завесу тайны и подсказывали шёпотом о причастности бывших хозяев к череде преступлений.

Перед нашим уходом, Нина спрашивает:

- А сносить нас не собираются, не слышали? Мы просто дом благоустроить хотели, а вдруг снесут, чтобы деньги зря не тратить.

Но мы, как и она, можем лишь надеяться, что деревянный памятник – усадьбу Феклиных – не сотрут с иркутской исторической карты, и она ещё немало лет будет хранить неразгаданные секреты таинственной семьи.