«Исчезающий Иркутск»: Усадьба исправника Харченко

По улице Грязнова приятно пройтись - неширокая, прямая, с ещё живыми деревянными старичками. Почти в центре улицы скрывается скромный зелёный двор: нешумные заваливающиеся на бок тяжёлые деревья и непослушные кусты будто обнимают аккуратные домики. Два из них врастают в землю, третий расправился в длину двора и будто придерживает высокую лестницу, приставленную сбоку. Это усадьба иркутского исправника Харченко.

Здесь тихо, зелено. Один одноэтажный дом смотрит прямо на Грязнова, бывшую 3-ю Солдатскую, и своим фасадом прикрывает жителей двора. Половина дома на «красной» линии с зелёными распахнутыми окнами, половина – серая, глухая. Здание длинное, раскидистое, окружённое аккуратными грядочками с огурцами и помидорами и ароматными цветочными клумбами. Слева от него боком стоит небольшой домик с голубыми ставеньками. Справа – длинная и крепкая двухэтажная махина с рыжими дверями, обломанными, но нарядными кружавчиками и вросшей в землю подвальной дверью.

Пока вдыхаем сырой дождливый воздух, из маленького домика выходит невысокая черноволосая женщина, чуть иронично улыбается. Это Ольга Васильевна. Здесь живёт с мужем уже 30 лет. До этого в домике была сестра женщины, а ещё раньше – родители мужа. Глава семейства работал шофёром и получил квартирку ещё до Великой Отечественной. По словам хозяйки, старожилов во дворе почти не осталось, помещения в двухэтажном доме разобрали под аренду. На его первом этаже жила тётя Рита, рассказывает Ольга Васильевна, в военные годы она работала бухгалтером, а муж «на лошади ездил по-старинному». Внутри дворика стояла беседка, в кладовках – сейчас аварийных – был подвал, в двухэтажном – тоже, на всю длину здания, а «как вода зашла», так и перестали пользоваться. Двор раньше и прикрывали, и украшали роскошные ворота.

«Конечно, весело раньше было во дворе. Гуляли, и в шашки играли, и гармошки были. А сейчас всё утихло. Кто умер, кто что. Вот сидим и ждём, когда нас снесут», - сетует Ольга Васильевна. Она считает, что усадьбу нужно убрать, а на её месте построить нормальный дом, чтобы «вернуть жителей». «Как-то делается всё не так, как надо», - качает головой женщина.

По её словам, из трёх домов памятник – только первый, что на «красной» линии, остальные – нет. «Купец здесь какой-то раньше жил», - усаживаясь на деревянные ящики, говорит Ольга Васильевна.

- Харченко, оказывается, был полицейским, а не купцом, - отвечает историк Алексей Петров.

По словам историка, усадьба принадлежала Илье Степановичу Харченко. В 1903 году он был назначен иркутским уездным исправником – это начальник полиции, подчинённой губернатору. И даже успел в 1905 году получить благодарность иркутского губернатора Ивана Петровича Моллериуса «за то, что обеспечил общий порядок во время торжественного богослужения в Иннокентьевском монастыре».

До своего переезда в Иркутск Харченко работал крестьянским начальником четвёртого участка Нижнеудинского уезда, а ещё раньше, с 1901 года, - Усинским пограничным начальником. Про ранние годы можно найти немного информации. Так, известно, что в 1896 году исправник, а затем крестьянский начальник Илья Степанович Харченко помог с капремонтом и расширением Братского церковно-приходского училища, а также перевёз библиотеку Николаевского завода по договорённости с управляющим предприятия для устройства в Братске народной читальни, которая стала третьей по счёту в городе. А уже работая в Иркутске, Харченко заявил о желании крестьян из Смоленщины, Баклашиной и Максимовщины проложить дорогу вокруг Кайской горы, через каменоломни.

- Харченко на улице Солдатской известны ещё с середины XIX века. Так, известно о доме чиновницы Харченко с выходом на соседнюю 2-ю Солдатскую в 1872 году, то есть ещё до пожара. Тогда «отдавался дом с шестью комнатами, антресолями, особой кухней и всяким добром. Узнать у чиновника Каковина в соседнем доме», - цитирует историк найденное объявление.

Кроме того, в 1891 году в суде рассматривалось дело по обвинению поручика Пименова в оскорблении заседателя Харченко. «Я предполагаю, что все эти чиновники Харченко - это семейство. Та чиновница Харченко, чей дом «отдавался», скорее всего, была близкой родственницей нашему Илье Степановичу», - заметил историк.

На Грязнова 3 октября 1909 года случился страшный пожар, горел соседний дом Трутневой. «Загорелся сеновал с конюшней и огонь перешёл к Харченко. У него пострадал деревянный жилой флигель и часть крыши сгорела. Но поскольку дом был застрахован в «Обществе взаимного кредита», то он получил тысячу рублей. Причина пожара неизвестна», - рассказал Петров.

В 1910 году в иркутских газетах было много объявлений о сдаче недорогих квартир в усадьбе Харченко.

Ольга Васильевна отправила нас к «главному» дому, в квартиру №9. Дверь приоткрыта, по влажному палисаднику туда-сюда шастает поджарый кот, в цветах жмурится кошка, его мамка.

- Здрасьте, а что вы здесь делаете? – выходя из-за машины, стоящей поодаль, спросила высокая роскошная женщина.

- А мы ищем хозяев, - чуть оторопев, ответили мы.

- Да это же наш Петров стоит! А я про вас всё-всё знаю! – обрадовалась женщина и тепло заулыбалась.

Зовут её Наталья Леонтьевна Киненко, раньше работала в миграционной службе, с выходом на пенсию ушла в смотрители Иркутского краеведческого музея. «А теперь я самая главная там – кассир! Когда начинается планёрка, директор Сергей Ступин первым делом всегда спрашивает: «Как у Натальи Леонтьевны настроение?» - рассмеялась хозяйка.

«Это у меня дача в центре, а это мой садик. Посмотрите, какие розы, а сколько огурцов! Это «мокрый ванька» по-деревенски. Я, правда, дорожи убрала, у меня самотканные дорожки, люблю, чтоб по-домашнему», - Наталья Леонтьевна поводила нас по небольшому ароматному палисадничку, а потом пригласила в дом.

Она приехала в Иркутск в 1977 году из Тырети Заларинского района, хотя родилась в Ангарске. Её отец тянул ЛЭП-500. «Папа ссыльный у меня, с Одессы. Сначала приговорили к расстрелу, а потом 25 лет ссылки дали», - тихо рассказала Наталья Леонтьевна. В 1981 году она вышла замуж за Владимира Козякова, бывшего футболиста, приехавшего из Хабаровска. Он работал в мэрии и получил квартиру в доме на Грязнова, сюда с женой и переехал в 1985 году.

Наталья Леонтьевна говорит, что до них в одной половине дома жил адвокат Сосновский, а во второй – художник Леонид Лобанович. Его семья приехала из Варшавы в Иркутск в 1917 году. Лобанович закончил Восточно-Сибирский изопедтехникум, затем ушёл в армию, службе он отдал около 20 лет, в годы Великой Отечественной работал военным корреспондентом, а в 50-60-х годах сотрудничал с «Советской молодёжью» и «Восточно-Сибирской правдой».

В домике у Натальи Леонтьевны идёт небольшой ремонт. Здание хоть и крепкое, но требует ухода – пол местами проваливается, по стенам тянутся паутинки трещин.

«Здесь было окно, а кухню я уже позже пристроила, в 2002-м. Видите, брус ещё старый, родной сохранился», - погладила женщина толстую стену. Внутри квартирка разделена на три небольших комнатки, от прошлого убранства почти ничего не осталось, большая печка на три стены превратилась в камин. Наталья Леонтьевна достала документы на дом, в них нет точного года строительства - конец XIX – начало XX века, это длинное чуть скривлённое одноэтажное здание названо в охранном обязательстве особняком.

«Дайте-ка я вас угощу чем-то, своим творчеством», - говорит Наталья Леонтьевна и вызволяет из холодильника глиняный горшок с малосольными огурцами. «Это мне ещё бабка Миланка с Украины привозила, когда я маленькая была», - улыбается хозяйка.

Огурцы крупные, солёные, пряный рассол проливается на руки и капает на пол. Пока мы хрустим, Наталья Леонтьевна вспоминает, что в двухэтажном доме жил машинист поезда с семьёй, но в 28 лет умер, была там ещё цыганка тётя Аня, дворник, работавшая в строительном институте Женя, а также бабушка мэтра иркутской журналистики Геннадия Бутакова.

«У нас было интересно во дворе. Мой Козяков всё время здесь что-то устраивал, все собирались, столы накрывали на праздники. В нулевые закончилось», - грустно говорит хозяйка и провожает нас.

А во дворе снова влажный воздух, в нём – запах сырой травы и цветов, дышать – не надышаться. В этой мокрой тихой деревеньке в центре Иркутска.