Иркутск - это звучит больно

«Иркутск – это не город у Байкала, это город на Байкале. Он не может быть просто пересадочным узлом, через который туристы едут дальше», - сказал на днях мэр Руслан Болотов. И все немного взрыднули. Но не из-за того, что глава города сказал как-то неверно, наоборот, всё правильно, и спасибо ему за такую яростную позицию. Всё дело в том, что Иркутск - с его разбитыми тротуарами, обкусанными деревьями и рассыпающимися трамваями - слышит такие речи не одно десятилетие. Рано или поздно наступит день, когда даже статус «пересадочного узла» будет городу великоват.

Колонка впервые опубликована в субъективном разборе событий недели, который вышел на «ИрСити» 19 сентября.

Потому что здесь даже «пересаживаться» страшновато – в таком жутком состоянии находится инфраструктура.

Например, маленький аэропорт, по поводу которого есть куча недопланов, но нет общей стратегии развития. Авиаузел живёт своей собственной жизнью, не имея ни малейшей возможности прыгнуть выше головы, даже когда сильно-пресильно хочется. И тут же не в коронавирусе дело.

Не знаю, как вы, а я испытываю жгучую зависть, когда читаю новости из соседних регионов, где хоть как-то реконструируют воздушные пункты. В очередной раз приступ ярости накрыл, когда я рассматривала фотографии космического терминала в аэропорту Кемерово. Он заработал весной 2021 года. В «красоту» собственник – структура «Новапорта» - инвестировал около 5 миллиардов рублей. А в 2022 году авиаузел ждёт реконструкция взлётно-посадочной полосы (из федерального бюджета на это дадут более 3 миллиардов).

То, что творится с иркутским аэропортом, напоминает бесконечные и слегка панические метания из угла в угол. Но одних обещаний и горящих глаз маловато, чтобы эта ласточка полетела. А если к этому добавляется суета, то шансы на то, что дело выгорит, стремятся к нулю (ну просто, какого чёрта опять смотрят на Позднякова?!).

Утешиться можно было бы прекрасным железнодорожным вокзалом. Но и тут промашка. Во-первых, улица Челнокова и так не была самым привлекательным местом в городе, а когда её превратили в строительную площадку, резко захотелось толкаться в пробке на Маяковского. Во-вторых, нет ничего страшнее, чем зал ожидания внутри вокзала. Какое-то средневековье, если честно: мешанина из людских потоков, хмурый персонал, так себе магазинчики и страшный туалет.

Сегодня РЖД изо всех сил строит новый терминал, где – я очень надеюсь – будет всё для людей, но я пока не вижу внятных планов по поводу приведения в порядок исторического здания вокзала. Хотя разговоров-то полно. И не удивлюсь, если новый терминал будет сверкать над убогой привокзальной площадью и убитой дорогой. В духе иркутской эклектики.

Ещё один пункт – иркутский автовокзал, который просто вызывает у меня лёгкую дрожь. Здание реконструировали в 2011 году, в последние лет пять немного облагородили платформы и выход к ним. И всё. Современными технологиями здесь особо и не пахнет – в основном пирожками и дешёвым кофе.

А теперь вспомните ещё дороги, по которым приходится добираться из пункта А в пункт B, а оттуда - в пункт C. Как-то я ехала из аэропорта в сторону Студгородка и была в таком шоке, будто меня полчаса лупасили по затылку мешком с цементом. Потому что автобус №80 как будто специально проехал все самые тесные и грязные улицы в центре города, с каким-то садистским удовольствием показывая череду заборов из профлиста и деревянные развалюхи. В ту минуту я поняла, почему Иркутск очень сложно любить.

На всё это нытьё один аргумент – денег нет. Тянуть гигантские инфраструктурные объекты в одиночку областной центр не может, да и глупо это, учитывая, что, например, аэропорт находится в областной собственности (а область у нас зачем-то изображает медведя, который сидит на бочке с мёдом и ни с кем не хочет делиться). Можно было бы привлекать к созданию комфорта крупные корпорации, которые работают в регионе, но то ли корпорации у нас такие упёртые, то ли пороха в пороховницах маловато, то ли всё, что можно было раздать, уже раздали.

Да, Иркутск – город на Байкале. Но признавать это с каждым годом всё больнее и больнее.