«Снести нельзя сохранить». Иркутянка восемь лет собирает фото деревянных домов — некоторые уже исчезли

Рясно цветущая яблоня на фоне одного из самых выразительных деревянных памятников нашего города — бывшей гостиницы «Метрополь» с острой башенкой — с этой фотографии началось мое знакомство с блогом «Виртуальный музей архитектуры Иркутска» в прошлом году. Снимок попался в ленте одной из соцсетей, и я с удивлением узнала, что этому чудному авторскому паблику уже семь лет. Ведет его иркутянка Любовь Аполь. Мы встретились с ней, чтобы погулять по Иркутску и поговорить о том, с чего началось увлечение девушки и зачем она продолжает это делать.

«Виртуальный музей архитектуры Иркутска» появился еще в 2016 году. Но сначала Любовь публиковала фотографии, которые делала сама, на личной странице в соцсетях. Снимки иркутянка сопровождала историческими заметками, рассказами про значения славянских символов, которые применялись в украшении домов.

— У меня в подписках тогда были только личные контакты, семья, друзья, одноклассники. Я подумала, что не всем из них интересна такая узкая тема, как старинная деревянная архитектура, и решила сделать отдельную страничку именно для людей, кого это может привлечь. На тот момент я даже слово «наличники» не знала, и оно само было не так распространено. По хештегу «наличники» высвечивалось совсем немного фотографий и ссылки на крупный блог о них, который ведет фотограф Иван Хафизов, — вспоминает Любовь.

Мы встречаемся на улице Грязнова, она ведет нас к дому № 11 и говорит, что у него такая удивительная история, что можно снимать фильм. Связана она с приключениями итальянцев в Иркутске, а конкретнее с одним из них — Джованни Минизини, который работал у известного в нашем городе уроженца Средиземноморья Антонио Микеле Донателло — человека, подарившего иркутянам кино.

Итальянцы славились своими талантами камнетесов, их активно приглашали на строительство Транссибирской магистрали, на КБЖД, где сейчас одна из станций даже называется «Итальянская стенка». Так в Иркутске оказался и отец Джованни. Через год сюда приехала его супруга с детьми.

— Джованни, которому на тот момент было девять лет, можно сказать, получил воспитание именно здесь, в России. Он работал сначала у Донателле, а потом открыл свое фотоателье где-то на современной улице Литвинова, а сам жил в этом доме. Он делал снимки для всего Иркутска, был знаменит. Наверняка, у кого-то в семейных архивах остались фотографии, сделанные им, — рассказывает Любовь Аполь.

Сейчас этот дом у нее один из самых любимых в Иркутске. Он и с архитектурной точки зрения интересен: у него есть мезонин со двора, а их в городе мало.

— Да и вообще люблю улицу Грязнова, — говорит иркутянка. — Шла к вам навстречу и заметила, что у одного из домом дальше по улице окна закрыли профлистом. А я их еще фотографировала открытыми.

Любовь не помнит, когда прониклась любовью к старым домам Иркутска. Говорит, что, наверное, иначе и невозможно, если всю жизнь живешь в нашем городе, гуляешь мимо этих домов — будто уходящая иркутская красота отпечатывается на подкорке.

— Когда я серьезно занялась блогом, стала больше читать про эти дома, вспомнила, что еще в детском саду воспитатели обращали наше внимание на кружева деревянных домов, на экскурсии возили — то есть с малых лет пытались нам привить интерес и любовь к родному городу, — делится иркутянка.

Мы останавливаемся у доходного дома Горемыкиной на пересечении улицы Грязнова и Пионерского переулка. Его угловой торец неизменно обращает на себя внимание: на улицу открыто смотрят два окна первого и второго этажей. Ставни выкрашены в зеленый не так давно. Их своими руками вместе с ребенком обновляла Любовь Аполь во время акции «Фасадник».

— В 2016 году, когда появилась идея завести блог, я находилась в декрете и очень много гуляла с ребенком по улицам, много фотографировала, в том числе Иркутск. И как раз-таки заметила, что все окна неповторимы. Это было настоящим открытием для меня — у каждого окна своя изюминка. Даже в одном доме со стороны фасада — нарядные резные наличники, с торцевой стороны — форма попроще. Уникальность и неповторимость — эти слова приходят на ум, когда разглядываешь деревянные окошки. У каждого дома свой характер, который определяют разные рисунки и узоры, архитектурный стиль, — рассказывает она.

Иркутянка решила разобраться, с чем связано такое разнообразие архитектурных форм, и взялась за книги и научные статьи, из которых узнала, что основу украшения большинства деревянных домов составляет славянская мифологическая символика. «С этого, наверное, и началась моя большая осознанная любовь к старому Иркутску», — добавляет Любовь.

— Я в блоге часто пишу фразу: «Снести нельзя сохранить. Где запятую поставите вы?» Я ставлю исключительно между «снести нельзя» и «сохранить». Потому что эти дома дышат, они интересны вообще с разных точек зрения: какие люди в них жили, какие там решения были применены с точки зрения архитектуры и славянской культуры, — объясняет иркутянка. — Узоры, завитушки несут такой глубинный сакральный смысл, что если мы снесем эти дома и потеряем их, то мы как будто бы разорвем свою связь с прошлым, со своей историей.

Мы идем по Пионерскому переулку, сворачиваем на Богдана Хмельницкого, держим путь в сторону Тимирязева, а затем снова сворачиваем на Грязнова. Этот квартал — будто живой музей под открытым небом. В большинстве вековых домов на этих улицах по-прежнему живут люди. Иногда встречаются дворики, в которые заныриваешь, укрываясь от городского шума. В один из них заглядываем и мы. Здесь тихо и время будто замерло.

— Когда у меня случаются стрессовые моменты, когда грустно, морально тяжело, я просто беру фотоаппарат и иду на эти улицы. У меня возникает ощущение, что я прихожу в гости к своему отцу, потому что Иркутск для меня — это мужчина, я к нему отношусь по-дочернему, он для меня как отец, — говорит она. — А дворики — это колыбель, меня так убаюкивает на этих улочках, я чувствую себя маленькой. Меня на ручках покачали, и я успокоилась, получила эту поддержку. Эти прогулки меня очень умиротворяют, мысли встают на место.

А еще, продолжает Любовь, Иркутск часто с ней «разговаривает» и подкидывает решения: надписи на стенках, баннерах, рекламках как будто отвечают на сложные вопросы. Есть у нее и дома как добрые соседи: с ними иркутянка даже здоровается.

— Мне очень нравятся дома по улицам Российской, Пятой Армии. Они меня каждый день сопровождают. Я иногда могу подойти, потрогать их, погладить. Я верю, что в них сохранено тепло человеческих рук, которые их строили. У меня даже есть серия фотографий в духе «Нельзя пройти мимо деревянного дома», где я фотографировала свою руку, которая держит какой-то красивый деревянный элемент, — делится она.

Мы останавливаемся у главного дома усадьбы Козминской на улице Богдана Хмельницкого. Это двухэтажный деревянный особняк с оштукатуренными главными фасадами. Его называют примером грамотной имитации форм каменной архитектуры, но сейчас штукатурка обсыпается, обнажая деревянный остов дома.

— Обрушается весь, бедняга. Когда проходишь мимо таких домов, ком к горлу подкатывает, потому что очень жалко, — говорит Любовь. — Смотрите, у него очень красивые кронштейны наверху, наличники разные, о чём мы уже говорили: на втором этаже — человеческие лики, а на первом — львы. И то сохранилось только одно лицо, остальные все уже утрачены. На Степана Разина отреставрирован «Дом литераторов» тоже со львами, и как он город украшает. Этот очень похож на него, но в таком ужасном состоянии.

За восемь лет, что иркутянка ведет блог об архитектуре города, многие дома не просто зачахли — они исчезли с карты Иркутска. Один из тех, о ком она жалеет, — доходный дом Шаламовой на улице Байкальской, 58. Его снесли в прошлом году. Раньше дом был в перечне выявленных объектов культурного наследия, а потом, по результатам экспертизы выявленных памятников, оттуда его исключили.

— У меня сердце кровью обливается, когда я вспоминаю этот дом. Это связано еще и с детскими воспоминаниями. Мы жили в районе метеостанции и ходили на остановку общественного транспорта, то есть мое детство прошло возле этого дома. И он был очень красивый, у него на фронтоне был вырезан очень красивый деревянный солярный символ, символ Солнца. Я без слёз о нем говорить не могу. Этот дом был в Иркутске один такой, ничего похожего у нас больше нет, — говорит Любовь Аполь.

Сейчас у блога Любови, который она ведет на разных площадках, совокупное число подписчиков — больше 7 тысяч. И каждый раз, когда она нажимает кнопку «опубликовать», до сих пор испытывает волнение: ответственность за то, что выпускаешь в мир, за достоверность информации всё равно присутствует.

— Наверное, потому, что всегда очень серьезно относилась к своим словам. А когда ты транслируешь свои мысли на широкую аудиторию, то должен понимать, что несешь большую ответственность. И очень важно не навредить, ведь всё, что связано с деревянной архитектурой, достаточно неоднозначно. Очень много спорных моментов. И нужно правильно сформулировать мысль, чтобы донести то, что действительно важно. У меня невероятная аудитория, очень меня поддерживает, — говорит основатель «Виртуального музея архитектуры Иркутска».

Иногда споры вызывают рассказы о языческих символах в иркутском зодчестве. Проблема в том, поясняет Любовь, что мало научной литературы по этому поводу, многие считают, что смысла в узорах никакого не заложено.

— Но мне очень большую помощь оказало архитектурное сообщество города. Однажды я прочитала статью «6 стилей деревянной архитектуры» Марка Григорьевича Мееровича. Потом познакомилась с ним через другого архитектора. Мы с ним созванивались и, в частности, именно про языческие стили разговаривали. Он многие вещи прояснил в моем понимании деревянного зодчества, статьям, которым он посвятил десятилетия жизни, исследованиям, изысканиям я всё-таки склонна больше доверять, — делится иркутянка.

Ее просветительская деятельность дала свои плоды как минимум в узком кругу общения: многие родственники, друзья и близкие изменили свое отношение к деревянным домам — стали относиться к ним с любовью.

— Но хочется верить, что не только на ближайшее окружение это повлияло. Мне очень часто пишут подписчики, что у них кардинально изменилось отношение. Причем не только за счет фотографий, но и потому что они узнают интересную информацию об этих домах. Потому что фотография — это лишь форма, красивая картинка. А я стараюсь донести содержание, суть этих домов. Они не только красивые, но и безумно интересные, — отмечает Любовь.

— А всё-таки: стоит ли некоторые старые дома разобрать? Что-то оставить, а что-то снести? — спрашиваю я. Моя собеседница немного задумывается, но отвечает, что такие решения могут принимать лишь специалисты:

— Так как я люблю эти дома искренне всей душой, за каждый готова встать и сказать, его нужно сохранить. Потому что за каждым абсолютно домом есть интересные истории, которыми пропитаны эти мощные деревянные венцы. Для меня ценен абсолютно каждый дом. Если бы была возможность, как в Венеции, это всё сохранить, было бы идеально. Возможно, это слишком утопично...