«Это место стало пристанищем бомжей». Что происходит со старинным татарским кладбищем в Иркутске — атмосферные фото

Татарское кладбище спряталось среди застройки и гаражей в Октябрьском районе Иркутска. Сказать, что люди обходят его стороной, нельзя: здесь выгуливают собак, часто ночуют бомжи, сюда бегают курить школьники из стоящего рядом учебного заведения. Показываем атмосферные фото этого полузаброшенного места и рассказываем, почему оно так выглядит несмотря на то, что в городе есть татаро-башкирская община.

В начале XX века в Иркутске было два мусульманских кладбища, которые условно называли старым и новым. О старом практически ничего не известно, в последний раз оно было обозначено на плане города в 1899 году на Петрушиной горе, где сейчас проходит улица Байкальская и недалеко стоит бизнес-центр «Лисиха». Новое — о котором пойдет речь — закрыто с 1961 года и по сей день находится на улице Цимлянской.

Оно совсем небольшое — всего 2,7 гектара — и расположено за школой № 39 вблизи корпусов бывшего кирпичного завода и гаражного кооператива. Оно находится в населенном районе неподалеку от центра и было огорожено новой оградой в 2019 году. Это было сделано, чтобы обозначить границы захоронения и не допустить захвата земли расположенным рядом гаражным кооперативом. Первое погребение здесь произошло в конце XIX века. Тогда это был пустырь, а Иркутск заканчивался в районе кинотеатра «Баргузин».

По словам муфтия иркутской мечети Фарита Мингалеева, традиция хоронить мусульман только с мусульманами не связана с ксенофобией, а больше обоснована религиозными правилами погребения.

— У нас для похорон не используется светская одежда. Человека хоронят нагим, одевая в белый саван: для мужчин — три полутораметровых куска, а для женщин — пять. Перед погребением тело омывают с молитвой и закутывают в саван. Хороним без гроба: у нас сначала копают стандартную могилу, а потом расширяют дно в западную сторону, во весь рост усопшего и ширину его плеч. В эту нишу кладут одетого в саван покойного и закладывают нишу толстыми досками. Только после этого могилу закапывают. Земля из ниши идет на холмик для могилы. Надгробный камень ставят не в ногах покойного, как у христиан, а в изголовье, — рассказал муфтий.

Сейчас татарское кладбище выглядит заброшенным, но за некоторыми могилами всё еще ухаживают, и даже приносят на них цветы. Сохранилось примерно три сотни могильных плит из песчаника, многие из которых повалились, разрушились или заросли буйной кладбищенской травой.

Пробираться по кладбищу действительно очень тяжело из-за густой растительности, на всей площади почти в три гектара всего четыре протоптанные тропинки, которые прерываются примерно в 50 метрах от ворот в густых зарослях деревьев и кустарника, пройти сквозь которые уже невозможно.

По заветам ислама после захоронения на могилу приходить не положено, ее оставляют в покое. Покойных родственников вспоминают вечерами по четвергам.

— Есть притча, что когда человека похоронили и все его родственники ушли с кладбища, то душа идет в рай и держит ответ перед Аллахом за свои грехи. А когда ты приходишь на кладбище, общаешься с покойным родственником, то душа его приходит к тебе, а это значит, что ему нужно вновь вернуться к Аллаху и держать ответ перед ним за грехи еще раз. Поэтому душа говорит: «Не мучай меня, я уже прошел это испытание, молись за меня дома», — рассказала замглавы Иркутского татаро-башкирского культурного центра Гульнур Ахметшина.

Также считается, что нельзя тревожить землю. Однако, живя в православной среде, многие татары ходят к своим родным на кладбище.

— Как говорит моя свекровь: «Ваш отец пятерых детей вырастил, а мы не придем к нему на могилу? Получается, что мы неблагодарные». Поэтому мы ходим, но читаем молитвы, чтобы Аллах пропустил душу покойного без ответа за грехи. Мусульманское кладбище выглядит заброшенным еще и потому, что родственников большинства из тех, кто лежит там, тоже давно нет в живых, — рассказывает Гульнур Ахметшина.

Памятники сделаны в основном из песчаника — они небольшие — до одного метра, но находятся и те, что выше, выполненные с большим вниманием к деталям. Большинство из них с полукруглым или трапециевидным навершием. На многих изображены мусульманские символы — полумесяцы и башенки минарета.

— Песчаник — природный камень, не искусственный. И он подешевле. У нас, видите, рациональность важна, чтобы не было лишних расходов. Потому что не приветствуется излишняя, бесполезная трата средств. Ислам — религия середины, — объяснил муфтий Фарит Мингалеев.

Песчаник — довольно хрупкий материал, и надписи на могильных камнях уже стали неразборчивы от времени, да и большинство из них сделаны на татарском языке и в редких случаях дублируются на русском. Однако находятся и гранитные надгробные плиты советского образца с железными оградками. Известно, что здесь похоронены три советских генерала-мусульманина, но даже у иркутского муфтия Фарита Мингалеева нет сведений о них.

— В доказательство этого есть могила, которая расположена справа от входа — на ней железная ограда и большой железный памятник со звездой. Такое ставили только генералам, — отметила Гульнур Ахметшина.

Как правило, на любом кладбище по размеру памятника можно определить, насколько богат был покойный, но в мусульманской культуре такой принцип не приветствуется: после смерти все становятся равны и все памятники должны быть плюс-минус одного размера. Да, родственники тех, кто похоронен на татарском кладбище, всё же иногда старались выделить надгробие среди остальных размером или формой. Много осталось памятников в виде пеньков, у которых тоже есть свой символизм, — такие памятники ставили людям, у которых не осталось родни, и тем, кто умер, не дав потомства.

Пока кладбище не огородили, через него часто срезали дорогу ученики школы № 39, туда бегали курить и выпивать подростки, часто среди могил ночевали бездомные, а жильцы ближайших панелек выгуливали здесь собак.

Фарит Мингалеев считает, что кладбище было бы правильнее закрыть от посторонних, но нельзя забывать и о тех людях, кто еще навещает могилы своих покойных родственников. У мусульман на кладбище принято приходить только два дня в году — в Курбан-байрам и в Ураза-байрам, и только с молитвой.

— У нас запрещается что-либо приносить. Вот, допустим, христиане поминают блинами и киселем, а у мусульман на кладбище есть нельзя. И оставлять продукты тоже. Можно только молиться, — отметил муфтий.

При этом он отметил, что приходить в другие дни на кладбище не запрещается. Главное — не иметь злого умысла.

Как рассказал председатель Иркутского татаро-башкирского культурного центра Рамис Султанов, каждый апрель организация проводит здесь субботники. В 2019 году они заметили, что территорию кладбища начали осваивать посторонние люди. Помещение сторожки кто-то выкупил и зарегистрировал как шиномонтаж.

— Потом мы узнали, что к территории присматриваются крупные строительные компании. Мы обратились к мэру Иркутска Дмитрию Бердникову, потому что нельзя было допустить, чтобы исчезло старое татарское кладбище с захоронениями XIX века. Тогда мы приняли участие в программе «Формирование комфортной городской среды», по которой нам выделили 12 миллионов рублей. По проекту планировали огородить внешний контур кладбища, обустроить аллеи, парковую зону, как на Иерусалимском. При этом не выровнять эти надгробные холмы — это кощунство, — а эстетически привести в порядок, — рассказывает Рамис Султанов.

На эти деньги территорию огородили новым забором, а на кирпичной стене справа от входа хотели выгравировать стихи Омара Хайяма или изречения из Корана, а также сделать ротонды с направлением на Каабу (мусульманская святыня, расположенная в Мекке. — Прим. ред.), но тут случилось непредвиденное.

— Когда начали рыть траншею, чтобы ставить подпорную стену, прошел сильный ливень, и вся эта масса земли, вместе с костями, пошла на гаражи. Мы думали, что в той части кладбища никто не захоронен. Короче говоря, большая часть денег у нас ушла на устранение последствий этого происшествия, подпорную стену, восстановление трех гаражей, пострадавших из-за схода земли на кладбище и новое ограждение по периметру, — добавил Рамис Султанов.

Поскольку программу до конца не выполнили и культурный центр хотел бы, чтобы работы были до конца сделаны, в 2023 году они пригласили туда мэра Руслана Болотова. Но он не проникся этой темой. Во второй раз денег на проект реставрации татарского кладбища никто не даст, он считается закрытым. Для нового проекта нужно подготовить другое обоснование.

— Мы пригласили туда мэра в апреле 2023 года. Он приехал с сотрудниками комитета по благоустройству. Там есть очень старые деревья, которые уже валятся на могилы. Для того чтобы их убрать, нужно пригласить дендрологов, которые бы провели экспертизу, и потом заплатить деньги, чтобы сделать обрезку. Силами мечети и нашей татарской общественности мы провели там субботник и вырезали мелкий кустарник. Поскольку среда не благоустроена, она стала не общественной территорией, а пристанищем бомжей. Мы регулярно находим там шприцы, презервативы, бутылки, матрасы, — отмечает Рамис Султанов.

Все прошлое лето и всю осень прихожане мечети разных национальностей, по просьбе муфтия, вырезали кустарник на кладбище.

На вопрос «Что бы вы хотели видеть на татарском кладбище?» в культурном центре отвечают так:

— Хотелось бы видеть там что-то вроде того, что сделали на Иерусалимской горе. Сейчас это просто парковая зона. Люди проходят туда-сюда, гуляют, без аттракционов, как было в ЦПКиО. Не то это место, — считает Гульнур Ахметшина.

Фарит Мингалеев тоже заинтересовался идеей создания парково-мемориального комплекса на месте татарского кладбища, но с одной оговоркой.

— Я вообще считаю, что кладбище надо закрыть для посещения, но это все-таки общественная территория, почти в центре города, и идея сделать как на Иерусалимском кладбище — неплохая. Но, думаю, делать всё это нужно очень осторожно, чтобы не потревожить могилы и надгробия, которых там еще много, — считает муфтий.

Он добавил, что если зайдет речь о полноценном благоустройстве кладбища, то необходимо будет заняться поиском имен тех, кто там похоронен, отреставрировать надгробия, обновить надписи, чтобы память о людях не пропадала.

— Сейчас многие люди не задумываются над этим. Даже потомки похороненных, многие из которых сейчас живут в Иркутске. Они беспечны в этом отношении. По-хорошему, каждому из них, из потомков похороненных там людей, надо очень щепетильно к этому отнестись, — считает Фарит Мингалеев.

В пример муфтий приводит еврейское кладбище, где родственники за счет собственных средств восстановили старые могилы, обустроили аллеи, сделали кладбище местом погребальной культуры иудеев.

Сейчас для захоронения мусульман выделена отдельная территория на Александровском кладбище, а до этого была аналогичная секция на Ново-Ленинском.

В администрации Иркутска нам сообщили, что в ближайшее время никакого благоустройства на татарском кладбище не планируется. Администрация занимается только его содержанием — вывозит оттуда мусор и снег. Для участия в новой программе благоустройства требуется инициатива иркутского муфтията.