«Дом с детства ненавидела». История 150-летней иркутской усадьбы, где с начала XX века живет одна семья

«Исчезающий Иркутск» снова возвращается в предместье Радищево. Летом 2022 года мы гуляли по улице Госпитальной, где когда-то жил «самый неприятный человек на свете». Мы вернулись сюда — и нашли историю семьи, живущей в доме-памятнике уже третье поколение подряд.

В проекте «Исчезающий Иркутск» журналисты портала «ИрСити» и историк Алексей Петров (по решению Минюста России от 29 сентября 2021 года внесен в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента) рассказывают истории о деревянных домах нашего города. Проект начался в 2014 году, и с тех пор написано более 100 историй о заброшенных, полуразрушенных памятниках архитектуры и просто знаковых для города зданиях. Некоторые из них уже исчезли с карты Иркутска.

Усадьба на углу улиц Радищева и Госпитальной привлекла наше внимание еще в конце августа. Тогда подробнее узнать о судьбе дома мы не смогли — нас встретили люди, которые как раз собирали вещи, чтобы съехать оттуда. Они рассказали, что в соседней квартире живет семья, связанная с этой усадьбой не одним поколением, но тогда их не было дома. В этот раз нам повезло.

В списке объектов культурного наследия эта усадьба значится как «Дом с лавкой Коротаева». По словам историка Алексея Петрова, в дореволюционных списках жителей этой улицы есть упоминание о некоем Прокопии Васильевиче Коротаеве. Он был владельцем усадьбы на углу Госпитальной и Хорошевской (старое название улицы Радищева), а значит, что он нам подходит. Но есть нюанс.

— Я нашел еще Прокопия Ивановича Коротаева, который в 1910 году был смотрителем сиропитательно-ремесленной школы. Может быть, конечно, это были два разных Прокопия Коротаевых, но два человека с таким сочетанием имени и фамилии наталкивает на некоторые соображения, — рассказал Петров.

Про Прокопия Васильевича, кроме факта владения домом, нам узнать ничего больше не удалось. А вот про Прокопия Ивановича нашлась занимательная история.

1 января 1912 года школа прекратила существование, всех ее воспитанников перевели в Трапезниковское ремесленно-воспитательное заведение. Ряд учителей и наставников, включая Коротаева, остались без работы и, как следствие, без жалования. Из-за этого они обратились в городскую думу с просьбой выдать заштатное жалование в сумме годичного содержания. Прошения были рассмотрены, но в полном размере удовлетворить ходатайства возможности не нашлось. Коротаев, как бывший руководитель, получил самое большое довольствие — 600 рублей. Еще пяти учителям досталось жалованье от 50 до 500 рублей.

— Может быть, Прокопий Васильевич и Прокопий Иванович — это один и тот же человек. Васильевич был в документах, а Иванович — в газете. Может быть, там [в публикации] ошиблись, когда перепечатывали, — предположил Петров.

Нашелся в Иркутске и еще один известный Коротаев — Петр Дмитриевич, который был купцом второй гильдии. Некоторое время он был даже директором городского театра, четырежды избирался гласным городской думы. Алексей Петров считает, что все эти Коротаевы могли приходиться друг другу какими-то дальними родственниками, но пока об этом можно говорить как о догадке.

Когда из дома исчез магазин и куда делся его владелец Коротаев — тайна, покрытая мраком. Известно лишь, что к концу 1920-х годов здесь были ведомственные квартиры местного зверохозяйства, которое находилось на месте бараков № 67 на улице Радищева. Одним из директоров этого зверохозяйства был Илларион Ефимович Комаров, который получил жилье как раз в нашем доме на Госпитальной. А сейчас здесь живет его внучка Татьяна Комарова.

— До революции здесь был магазин. Мы живем в «торговой» части дома, другая квартира — это «жилая» часть, раньше они были разделены капитальной стеной. На нашей стороне вход. В магазине торговали смешанными товарами. По его рассказам, когда-то здесь усадьба была до ручья Пшеничного. Рядом стоит домик маленький, на его месте была баня, — рассказывает женщина.

В этом же доме вырос и папа Татьяны, но после женитьбы он переехал в Ангарск, работал проектировщиком в «Оргстройпроекте». Организация в советские годы занималась проектированием крупных промышленных объектов и даже городов — там разрабатывались планы строительства Зиминского химкомбината и Саянска, Забайкальского ГОКа и Краснокаменска, Игналинской АЭС и города Снечкус в Литовской ССР.

Но оставить дом на Госпитальной Комаровым было не суждено. Татьяна родилась и выросла в Ангарске, но после школы она поступила в институт в Иркутске. Здесь же осталась работать по распределению. Жила вместе с дедом на Госпитальной — и остается здесь по сей день.

— Дом этот с детства ненавидела, но так и живу здесь всю жизнь, — со смехом говорит женщина.

По ее словам, когда-то здесь не было никакого благоустройства. За водой нужно было ходить на гору, туалет был на улице. Провести сети удалось лишь в 1990-е. Комарова рассказывает, что для решения вопроса приходилось ходить на приемы к тогдашнему мэру Борису Говорину.

— Он сказал: «Пусть будет вода». Это сейчас обратился в «Водоканал» — и пожалуйста, тогда же это была такая проблема. Мы здесь успели всё благоустроить до 2000 года. Потом дом признали памятником. Здесь много таких же домов. Мне непонятно, почему наш выбрали, по какому принципу. Нам это создает кучу проблем, — посетовала женщина.

Усадьба появилась в 80-е годы XIX века, ухаживать за ней очень непросто. В то же время, по словам Комаровой, никакой помощи от властей не было почти никогда. Разве что в 1950-е город за свой счет поменял ворота. Всё остальное, включая благоустройство, делается за счет жильцов.

Говоря о здешнем быте, женщина заметила, что он сильно изменился. Сейчас здесь много «городских», подсобного хозяйства нет почти ни у кого. Нет его и у самой Комаровой, хотя она сама застала свиней и куриц, которых держал ее дед.

Изменился и контингент — сейчас вокруг много маргинальных личностей, хотя раньше всё было иначе. В бараках на Радищева жили инженеры Куйбышевского завода, учителя, интеллигентные люди. В соседних домах на Госпитальной было много тех, кто получил здесь жилье примерно в одно время с ее дедом, но их потомков уже не осталось.

— Вместе с дедом квартиру здесь дали семье раскулаченных крестьян из Оёка. Их много было: сначала один приехал, потом его сестра, потом еще одна, еще какие-то родственники… В конечном итоге сейчас их потомки владеют квартирой, но не живут здесь, сдают ее в аренду. Посмотрите, что арендаторы тут устроили, — говорит женщина и показывает нам на рядом лежащие обломки дров и веток.

Больше новостей, фотографий и видео с места событий — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь и узнавайте всё самое интересное и важное из жизни региона первыми.