«Исчезающий Иркутск»: Кружева дома мещанина Окунева

Руководитель Клуба молодых учёных «Альянс» Алексей Петров и журналисты портала «ИрСити» продолжают путешествовать по любимому Иркутску и рассказывать о старинных памятниках архитектуры, которые могут исчезнуть в небытие. На этот раз мы посетили дом №70 на улице Седова, в котором удивительным образом сохранилась магия деревянного кружева.

Портал «ИрСити» и руководитель Клуба молодых учёных «Альянс» Алексей Петров запустили совместный проект «Исчезающий Иркутск» в ноябре 2014 года. С тех пор рассказано около 50 историй о заброшенных, полуразрушенных памятниках архитектуры и просто знаковых для города зданиях, некоторые из них уже исчезли с карты Иркутска.

Если идти по улице Седова, идти, не обращая внимания на вызывающе осовремененную старину 130-го квартала, на каскад лестниц музыкального театра, на череду одноэтажных частных домиков, и упереться в улицу Трилиссера, можно обнаружить странное сочетание славных стареньких домиков с современной стройкой. Кажется, будто две эпохи встретились, подружились и решили тут передохнуть – на одной стороне шум растущего ввысь города, а на другой – тихая размеренная жизнь с уютными дворами, где пахнет добротным деревенским домом и поленницей, а деревянные заборы нужны совсем не для того, чтобы оградиться от остальных, они как будто ждут, что на них вспрыгнет гибкая кошка, сладко потянется и довольно зажмурится от солнца.

Здесь сохранился кусочек того, почти потерянного, старинного Иркутска. На углу Седова (Среднеамурской) и Трилиссера (Третьей Иерусалимской) стоит один из наших героев – дом №64, в мае 2016 года он грустно возвышался над нелепым металлическим забором – знаком, что за памятник взялись инвесторы. Сейчас здесь вовсю идут работы, пахнет краской и свежей древесиной, дом радует глаз заново сделанными окнами и заботливо пронумерованными брёвнами.

А через несколько довольно простеньких строений стоит нарядный, кружевной одноэтажный дом №70. Кажется, будто этот красивый незнакомец из XIX века не успел переодеться после бала в повседневное платье, да так и остался стоять здесь, обдуваемый ветром и временем. Смотреть на него можно бесконечно – такой он ажурный, необычный, яркий, столько труда и души вложено в каждый завиток. Грубость и безжалостность времени выдаёт желтизна и обшарпанность стен, разрушающиеся трубы на крыше и отваливающийся карниз, на котором уже нет половины кружевной отделки.

Алексей Петров разводит руками: «В списках дом фигурирует как «Дом жилой» и всё, больше никакой информации нет». Год постройки стоит 1890-й, как и у большинства доживающих свой век иркутских деревяшек.

Парадный вход закрыт искусными дверями, закрыт давно и прочно. Рядом крепкие ворота, их вид немного отличается от общего облика дома — отделка попроще. На приоткрытой двери, ведущей во двор, аккуратная табличка «Осторожно, злая собака». От этого предупреждения становится неуютно. Но дверь открыта, мы делаем шаг внутрь и попадаем в другой мир, далёкий от рвущих небеса небоскрёбов.

Здесь просторный дворик, в углу – небольшая поленница, стоят старые плита и холодильник, недалеко от ворот будка, но собаки – ни злой, ни доброй – вроде нет. Двор как будто огибает дом, пойдя по тропинке, ахаем – прямо на нас смотрит раскрытое окно с раскрашенными в жёлто-коричневой гамме наличниками и ставнями. На ставнях – намёки на зелёные стебли и красные бутоны. Видно, что хозяева следят за домом – проведено электричество, развешены фонарики, подстроены аккуратные крылечки, территория прибрана, ласковые клёны обнимают стены, под окнами чудные клумбочки. Дом не выглядит заброшенным и унылым, наоборот, он живёт и дышит. Но сквозь эту тягу к жизни проступают черты разрухи – покосившиеся ставеньки, слегка заваливающееся крыло с искривившимся от этого закрытым наглухо окном.

У дома два крыльца. Первое глядит на ворота, заставлено всякой домашней утварью, рамками для картин, двери заперты, по-видимому, хозяев дома нет. Второе – более современное, с цветочными горшочками и чудным кованным фонариком. На стук выходит приятный мужчина лет 65, смотрит вопросительно, затем скрывается в глубине дома, чтобы накинуть на плечи куртку, выходит к нам, с обаятельной улыбкой представляется Виктором и жмёт руку Алексею Петрову.

Жилец – иркутянин, живёт в старинном доме с 1973 года, получил здесь квартиру как молодой специалист, работая на заводе имени Куйбышева. Тогда в доме жило четыре семьи, теперь – две. На тот момент, когда мужчина получил здесь квартиру, парадный вход уже не работал. Жильцы приспосабливали дом для себя – провели канализацию, заложили проходы внутри квартир, переделали ворота, но внешнее убранство как было, так и осталось.

По словам Виктора, дом этот изначально принадлежал купцу первой гильдии, золотопромышленнику и владельцу земельных участков Григорию Окуневу. О своём отношении к памятнику наш собеседник говорит коротко: «Прижился и прижился, всё, никуда не хочу уходить».

Внутри дома – красота: крепкие толстые двери, высоченные потолки и окна, лепнина вокруг люстр, старая печь с заложенным когда-то камином. Есть ещё одна – так, на каждую семью по две печки. Артефактов древности нет. «До меня люди здесь жили, всё, что было, всё прибрали, ничего не осталось», - посмеивается Виктор.

За стенкой живут супруги: она воспитатель в детском саду, а он художник. Виктор рассказывает, что примерно 20 лет назад дом сменил статус памятника с регионального на местного значения. Сейчас из службы по охране объектов культурного наследия зданием пока что не интересуются: «Ходили с соседкой, узнавали, денег нету». Но при этом Виктор уверяет нас, что дом не исчезнет.

Получив наводку, мы стали искать информацию, кто такой купец Григорий Окунев. Интернет ответов не дал. Зато нашлась пара страниц из журнала «Земля Иркутска» 2011 года. На фотографиях перед домом какие-то доски, а карниз на крыше только-только начинает прогибаться.

Описание чудесное: «Одноэтажный особняк, в основу которого положен традиционный планировочный тип дома «крестовик», примечателен своими чрезвычайно крупными габаритами и пышностью декоративного убранства. Парадный вход с нарядно декорированной лицевой стенкой ведёт на открытую боковую галерею, а затем в сени. Плоскости фасадов буквально насыщены пропильной резьбой. Высокие фронтоны карниза и нижней части фриза. Накладная резьба с редким рисунком в виде лир заполняет поле фриза. В затейливом узоре подоконной части также использован мотив лир, только значительно более сложного рисунка, не имеющего в Иркутске аналогов. Накладные и профильные элементы входа создают поверхность с высоким сочным рельефом».

Упоминание о резном красавце находим в статье «Сергей Бухаров, известный и неизвестный» в газете «Губерния» от 2 сентября 2014 года. Судя по всему, Виктор имел в виду именно театрального художника Сергея Бухарова, которого нам, к сожалению, не удалось застать дома. Его отец работал в горячем цехе на заводе имени Куйбышева, семья переехала в дом на Седова из предместья Марата в 1954 году, перед самым рождением художника.

«Окунева не упоминают в числе именитых иркутских купцов, но околоток, им созданный от пересечения нынешних улиц Седова и Трилиссера, говорит о его состоятельности. За его приусадебными огородами была построена гимназия на его пожертвования (теперь её занимает иркутский ОМОН), поставил он особняки старшему и младшему сыновьям, разбавленные домами для челяди, а далее для гимназических преподавателей. Место считалось окраиной Иркутска, «город» находился за Иерусалимской горой – кладбищем, в годы детства художника Бухарова уже распаханной под Центральный парк культуры и отдыха», - описывается первый хозяин дома в «Губернии».

Кроме того, у особняка есть огромный, почти в массив дома подвал, где, видимо, купец хранил товар и припасы. Его художник Бухаров спас, когда вышло постановление горсовета засыпать все подвалы в городе.

Кто такой Окунев, мы бы так и не узнали, если бы однажды вечером Алексей Петров, убивший на поиски два дня, не наткнулся на список служащих совета банка Медведниковой от 1901 года. Одним из служащих был Михаил Петрович Окунев, живший в собственном доме на Среднеамурской, 74.

По данным «Иркипедии», Михаил Окунев родился в 1860 году, был православным мещанином, получил домашнее образование, жил в Иркутске с 1883 года. Свою деловую карьеру начал в роли приказчика, но в 1910 приобрёл типографию и фотографическую мастерскую иркутского купца второй гильдии Лейбовича в каменном доме Иодловского по улице Большой (сейчас – Карла Маркса). Держал также магазин по продаже канцтоваров. Учредил товарищество «Окунев М.И. и Ко». Дважды был гласным городской думы. С 1902-го – член комиссий: для ревизии отчёта городского ломбарда, ревизионной и благотворительной. В 1905-м вошёл в объединённый городской стачечный комитет и был арестован. В 1914-м проходил по делу «Союза союзов», но его оправдали. В 1917 году избран в городскую думу по списку партии народных социалистов. Кроме того, он активно занимался общественной деятельностью: был членом общества вспомоществования учащимся Восточной Сибири и общества взаимного вспомоществования приказчиков.

Вот так – вновь по крупицам – собралась очередная история дома, в вензелях отделки которого ещё таится дыхание старины. Сейчас дом держится на плечах двух аккуратных семей, но без поддержки властей им не обойтись. Пока они не проявляют интереса, возможно, стоит подождать, когда дом свалится в пропасть разрухи. Но хочется верить, что он не исчезнет.