«У этой мельницы тяжелые лопасти». Иркутский эксперт — о запрете на лед, туризме с трапа самолета и фишках сезонов на Байкале

Туризм — лейтмотив в разговорах о развитии Иркутской области, социального и экономического, о нем говорят на разных площадках, упоминают чиновники разного уровня. И это неудивительно — Байкал всегда манил к себе путешественников. Удивительно другое: что до сих пор туризм на Байкале — это что-то из области остаточного принципа. На словах все отдают ему должное, но целенаправленно руки до него у региональной власти не доходят. Мы поговорили об этом и о многом другом в интервью с председателем комитета по предпринимательству в сфере туристской, курортно-рекреационной и гостиничной деятельности Торгово-промышленной палаты (ТПП) Восточной Сибири Мариной Григорьевой.

— Марина Викторовна, недавно у агентства по туризму Иркутской области появился новый руководить — Евгения Найдёнова. Почувствовал ли бизнес какие-то перемены в отрасли после этого?

— Когда пришел новый руководитель, возникли такие настроения, что сейчас всё изменится. И мы видим, что Евгения Михайловна пытается выше собственных сил и возможностей что-то поменять, улучшить, берется за все проекты. Но вы же понимаете, что один в поле не воин. Стоит вопрос команды, которая нужна как в качественном, так и в количественном измерении. Не секрет, что бизнес в регионе, связанный с туризмом, не понимает, почему в других регионах уже лет 5–7 назад созданы или министерства профильные, или департаменты, агентства остались где-то, но с другим объемом финансирования на развитие отрасли и с другим кадровым составом.

Там понимают, что туризм на сегодняшний день для них — ключевая составляющая, как имиджевая, так и экономическая. На федеральном уровне говорят, что доля туризма в ВВП растет и растет ощутимо. Всё это потому, что включены механизмы господдержки проектов по увеличению номерного фонда, созданию инфраструктуры гостеприимства.

Особенно порадовало последнее решение о субсидии регионам, сумма которой будет формироваться, исходя в том числе из турпотока. Регионы, в свою очередь, самостоятельно будут решать, на какую инфраструктуру деньги направить: кому-то дороги нужны, кому-то — тропы, кому-то — пляжи, кому-то — аквапарки.

Но мы же понимаем, что для любого успешного развития любой отрасли нужен орган, который будет этим руководить. У нас сейчас прошли выборы, начнут верстать бюджет на 2024 год, и если ничего не поменяется глобально в этом смысле, то лично у меня уже начинают опускаться руки.

— А люди во власти хотя бы на словах понимают, что региону нужно министерство туризма?

— Да. Это понимает губернатор Игорь Иванович Кобзев. Но на уровне правительства региона нам включают только один показатель — налоговую отдачу. И это неплохой показатель, стимулировать который необходимо опосредованно, шаг за шагом. Сегодня власть поддержит бизнес, завтра (это год-два) мы получим увеличение налоговой базы.

Потому что через меры поддержки будет создано больше рабочих мест, будут созданы новые локации, новые проекты. Серый бизнес будет вынужден выходить из тени, подтягиваясь под качество легальных объектов. Это борьба за рынок, это продвижение региона, это качество услуг, которое позволит увеличить конкурентоспособность нашего регионального гостеприимства. И так постепенно, через взаимодействие бизнеса и власти мы увеличим как качество услуг, так и количество гостей региона.

— Тем не менее какая-то обратная связь от региональной власти есть?

— Я должна сказать, что мы во многом на самом деле благодарны нынешней команде губернатора и правительства, потому что они сделали то, чего не было никогда. Речь идет об инфраструктурных решениях, взять те же дороги к Байкалу, в населенных пунктах дальних муниципальных образований.

Но мы же идем с оглядкой на то, что происходит сегодня в других регионах, и хотим быть хотя бы наравне, если не лучше. У нас регион, например, идет на выставку ВДНХ со слоганом «Золотое звено России». Мне очень он нравится, он многозначный.

Но мы тогда должны во всех отраслях быть золотым звеном. Не только сырьевых и не только, например, в образовании. Туризм — это входные ворота в регион. Это то же самое, когда ты к себе в дом приглашаешь гостей, и они про тебя, про твои ценности, понимают по обстановке в твоем доме.

— В регионе каждый год проходит форум «Время жить на Байкале». В программе, на первый взгляд, одни и те же вопросы — сезонность, кадры, законность. Почему?

— Темы для форума мы выбираем коллегиально. То, что они звучат одинаково, это еще раз подтверждает ту боль, что есть в отрасли на сегодня. При этом мы каждый год по-разному расшиваем эти темы.

Например, образование — площадка извечная. Это фундамент. Каждый год мы делаем акценты с учетом того, что произошло за предыдущий период. Мы обсуждали количество бюджетных мест, и ситуация улучшилась.

В этом году мы посмотрели, что проседаем очень сильно в гастротуризме, у нас его практически нет. А гастрономия — это весомая часть гостеприимства. Сейчас по стране это тренд шагает семимильными шагами, и мы тоже не хотим отставать.

В этом году пригласили одних из очень знаковых людей Красноярска — это Алексей Горинский и его коллега Игорь Скруберт. Они создали единственный в России факультет в Сибирском федеральном университете, где дают высшее поварское образование. Если мы сумеем наладить взаимодействие с коллегами, дать качественное профильное образование нашим ребятам, дать возможность создавать новое и интересное, вряд ли они покинут регион.

Вот поэтому площадка образования — вечная, я так думаю, еще на десятилетие вперед.

— Но хочется видеть уже реальные результаты форума. Меняется ли все-таки ситуация на рынке кадров?

— Ситуация меняется, но точечно. Нам удается договариваться, например, с учебными заведениями о том, чтобы практика у ребят проходила в высокий сезон летом и зимой. У них тогда есть возможность чему-то и научиться, и заработать.

Но возникают вопросы к качеству подготовки в учебных заведениях. И на таких площадках, как форум, мы можем встретиться со всеми сторонами процесса и имеем возможность друг другу всё сказать и найти пути решения существующих проблем.

После обсуждения на форуме ранее нам удалось увеличить количество бюджетных мест в учебных заведениях. Это тоже очень важно, потому что есть очень умные ребята из районов, которые не могут себе позволить платить за обучение, а ведь потом они могут вернуться обратно, потому что сейчас каждый район имеет туристический потенциал.

Кроме того, мы сейчас еще имеем тяжелейшие последствия коронавируса, когда были жесточайшие ограничения по работе того же общепита. Часть кадров перепрофилировалась, кто-то ушел в другие отрасли. А основная масса квалифицированных хороших кадров из гостеприимства уехала в другие регионы, где ограничения были не такие жесткие. Вернулись из них единицы.

— Еще один вопрос — это сезонность туризма. Еще 10 лет назад зима была мертвым сезоном, сейчас ситуация кардинально изменалось. Что теперь можно обсуждать?

— Теперь речь идет об осени и весне. Тот же фестиваль «Ешь, люби, Байкал» как раз рассчитан на осенние туры. Что можно смотреть в это межсезонье? Как раз приезжать на гастрофестивали, пробовать локальный продукт, любоваться самым первым льдом в заливах Малого Моря, дышать хрустальным чистейшим воздухом первого снега.

Кроме того, у нас развивается сейчас такое направление, как научный туризм. Он очень востребован не только у приезжих, но и у наших туристов. Событийный туризм и гастротуризм — это два звена, которые могут расширить нам сезонность на Байкале, как когда-то «Зимниада» открыла зиму.

Еще есть детский туризм. Это отличное решение в межсезонье, когда отели стоят пустыми. Можно принимать детей из нашего же региона, которые никогда не были на Байкале, по какой-то небольшой цене. Это будет прививать любовь к своему краю у детей, а отели получат возможность дополнительного заработка в низкие сезоны.

Весна — это праздник души. Это могут быть туры наблюдения за ледоходом, потом за цветением подснежников. А как в мае красиво Тажеранская степь цветет! Там стоит такой дух разнотравья! Безветренно и уже не холодно. Степь из желтой на глазах становится зеленой, подснежники полянами огромными цветут. И воздух в это время такой же хрустальный, как в ноябре.

— Есть же еще мероприятия на льду, которые в последнее время фактически вне закона.

— Вот мы в очередной раз на большой площадке (на форуме «БайкалТур». — Прим.ред.) будем пытаться найти взаимопонимание с МЧС, в том числе. Мы специально вынесли эту тему на форум, чтобы потом с результатами этого разговора выйти в диалог на межведомственную комиссию при Руслане Леонидовиче Ситникове.

Мы должны определиться: либо у нас туризм на льду Байкала не законен и его нужно закрывать, либо что-то делать. Я еще в прошлом году предложила зимние туристические маршруты возвести в ранг логистических треков по Байкалу, ведь хивусы же ходят от Листвянки до Голоустного, от Голоустного до Песчанки, от Песчанки до Бугульдейки, от Бугульдейки до Ольхона, Малого моря и дальше до северов. Ну давайте этот маршрут сделаем официальным, не будем делать вид, что мы об этом не знаем, иногда писать о том, что выезд запрещен.

Он там есть, там ходят люди, хивусы, машины ездят. Есть же понятие «зимник», давайте сделаем его. А если он есть, давайте еще инфраструктуру какую-то создадим. Нужно признать, что у нас идут потоки по этому маршруту, о них должны знать и полиция, и медицина — все, и каждый должен свой ресурс предположить на его обеспечение.

— Вы уже упоминали о некоторых инфраструктурных решениях со стороны правительства Иркутской области. А что нужно еще?

— С дорогами, конечно, вопрос решают массово. Даже с дорогой на Ольхоне. Ее там пока нет, по сути, но люди всё равно ездят. А эти паромные очереди — это, конечно, ужас. Но это вопрос не к губернатору вообще. Можно поставить там 15 паромов, пустить миллионные поток, но что тогда будет с той природой. Это же колоссальная антропогенная нагрузка, а всё должно быть в балансе.

С моей точки зрения, природу нужно сохранять, но не только ограничениями в посещении таких особенных территорий, внутри них тоже нужна инфраструктура. А что у нас сейчас происходит? Это территория национального парка. Но сколько туда человек можно допустить — мы не знаем. Сколько нацпарк выдаст разрешений — мы не знаем.

А сколько человек вздумает ехать со своей палаткой, которую поставят, где им захочется, и оставят после себя как минимум ямку со своими человеческими отходами? Хорошо, если он за собой какой-то мусор уберет или хотя бы палки с этим синим тентом (речь о самодельных туалетах. — Прим. ред.). Если мы говорим, что это территория, которая требует охраны, тогда орган, который ее охраняет, должен структурировать это всё.

По нашей инициативе сейчас создается межведомственная рабочая группа при зампреде правительства Руслане Леонидовиче Ситникове, чтобы навести порядок, и не только на пароме. Посмотрите, что творится на Малом море: у нас все берега в прямом смысле слова дикие. Это не значит, что людям нельзя отдыхать в палатках. Каждый имеет право на тот вид отдыха, который ему комфортен и по карману. Но это не должно идти во вред природе и другим людям. Люди, которые заселяются в отели, тоже не хотят у себя под окнами видеть палатки.

Значит нужно создавать кемпинги. Я видела, как это сделано на Алтае. Вот тебе настил, вот тебе парковка, машины не должны стоять около палаток и «орать» музыку. Вот у тебя место для приготовления пищи и для мытья посуды, и она не должна попадать в воду, вот — туалетная зона.

— У нас же много еще красивых мест вне Байкала, но им уделяется меньше внимания. Как вы считаете, это правильно? Сначала нужно навести порядок на Байкале, а потом на других направлениях?

— Я думаю, одно другого не исключает. Но любое развитие территории начинается от земли в прямом смысле слова. Это генеральные планы и правила застройки и землепользования. Но только в этом году у нас приняты, утверждены и поставлены на кадастр границы основных населенных пунктов Иркутской области. Это вообще поручение президента 2017 года, но реализовать его удалось только нынешней команде.

Теперь мы понимаем, какие у нас земельные ресурсы. Муниципалитеты теперь могут определиться, какая территория у них идет под сельское хозяйство, какая — под развитие рекреации, какая — под индивидуальное жилищное строительство (ИЖС).

Туризм и ИЖС — это взаимосвязанные вещи. Кто должен работать в этом туризме? Молодое поколение, которое должно остаться здесь жить. Чтобы это стало возможным, им нужна земля, чтобы построить дом. А потом построить какой-то гостевой дом. Или придет инвестор, который даст работу.

— В общем, мы только на пороге наведения порядка.

— Да. Я не понимаю, почему этого не было сделано давно. И, наверное, хорошо, что не было туризма на этих территориях до момента принятия генеральных планов, иначе бы мы получили стихийную хаотичную застройку, а потом — иски от надзорных органов, что не там и не так построили.

Плюс тут же снова встает вопрос инфраструктуры — дороги, а параллельно с этим обращение с отходами. Когда мы будем сразу закладывать это в концепцию развития туризма в муниципалитетах, тогда мы будем говорить о том, что у нас всё в порядке и всё правильно.

— Сейчас в сфере туризма принимается много законопроектов. Как вы оцениваете это движение?

— Если говорить именно об отраслевых законах, то это всё однозначно очень позитивно, очень положительно. Появилась новая редакция закона о туристской деятельности, закон о гостевых домах и так далее. Там есть много моментов для обсуждения, где-то спорных. Но в любом случае будет какая-то законодательная база, которая всё равно будет двигать отрасль.

А если иметь в виду законодательство по охране Байкала, которое изменяется, то это отдельная тема. Потому что законопроект очень важный и очень нужный. Другой вопрос, что люди, посмотрев первую редакцию, не соизволили посмотреть редакцию номер два, а она кардинально отличается.

Здесь вообще вопрос в истории принятия нормативн- правовой базы. Если бы обычным людям рассказали, что и почему меняется и что это связано исключительно с историей создания нормативно-правовых актов, то, думаю, такой реакции не было бы. Если бы я сама не была погружена так глубоко в байкальскую правовую аномалию, я бы как человек, который живет на Байкале уже 23 года, тоже, наверное, впереди планеты всей выступала против сплошных рубок.

Но когда ты глубоко разобрался в теме, понимаешь, откуда вообще всё взялось: почему вдруг проблема с размещением кладбищ, почему нет дорог. Я для себя это назвала неосмотрительностью законодателя. Сегодня границы Центральной экологической зоны идут вразрез с законом об охране озера Байкал.

Соответственно, запреты, которые принимали в 2001 году для территории, которая описана в самом законе охране озера Байкал, ложатся сегодня на карту, а карта не соответствует закону. Давайте тогда, если ученые посчитали, что это зона должна быть больше, чем написано в законе о Байкале, разберемся с запретами. Фактически законодателю надо вместе с учеными и юристами разработать новый грамотный закон, абсолютно новую базу.

— Вы в одном из интервью употребляли словосочетание «качественный туризм». Из нашего разговора следует, что это соблюдение баланса между бизнесом и экологией…

— С одной стороны, да, это соблюдение баланса между бизнесом и природой, а с другой — обеспечение инфраструктурой. За счет нее мы, с одной стороны, добиваемся баланса, с другой — имиджевую составляющую как гостеприимные хозяева тоже показываем.

Я говорю о том, что когда человек выходит с трапа самолета и попадает в такой аэропорт, как наш, он думает: «Куда я попал?» И с таким настроением он заселяется в отель, идет кушать. И это «куда я попал» будет сопровождать его до тех пор, пока какая-то цепочка не перерубит это.

— Возможен вообще на Байкале качественный туризм?

— Если его развить невозможно, значит, надо прекратить им заниматься.

— А нет у вас ощущения, что вы с ветряными мельницами боретесь?

— Нет. Есть ощущение, что очень тяжелые лопасти у ветряной мельницы. Я уже говорила, что иногда руки опускаются. Но тогда надо уходить совсем из этой отрасли. Либо добиваться того, чтобы нас услышали.

Я уже говорила, что эта команда губернатора и правительства многое поменяла в инфраструктурных решениях. Сейчас мы зашли во многие федеральные проекты. Но мы снова возвращаемся к тому, с чего начали: если мы не создадим министерство как орган качественного управления, а это и кадровый ресурс, и денежный, то невозможно одному, даже золотому руководителю сделать что-то масштабное, то, что сегодня происходит в других регионах на уровне страны.

А с учетом того, сколько сегодня федеральных программ и проектов, нужно, чтобы регион встраивался в них — это же нужно отрабатывать на уровне чиновничьего аппарата, и он должен быть качественным и по количеству, и по составу, и по компетенции. Так что мы ждем грамотных управленческих решений по созданию отраслевого органа, конечно же, это должно быть министерство, способное двигать отрасль вперед, имея и соответствующий бюджет, и кадровый потенциал.