«Мы были близко к ленточке». История четырех иркутянок, которые шьют одежду для участников СВО

В магазине тканей и швейной фурнитуры недалеко от центра Иркутска собрались несколько женщин, которые приехали сюда, чтобы забрать домой раскроенные флисовые кофты. Потомственная швея Анастасия Шипулина соединяет булавками детали, заправляет нитки в машинки, и к женским разговорам прибавляется слаженное механическое жужжание. Через несколько недель эта маленькая женщина вместе с другими активистами благотворительного фонда «Сила тыла» отправится на передовую, за 6 тысяч километров, чтобы отвезти солдатам гуманитарную помощь, в том числе и готовые флисовки. Она знает, как это сделать, потому что уже ездила туда, «максимально близко к ленточке». На вопрос «Зачем?» ответ у нее простой: «А как я могу остаться в стороне?»

— Я нашла в «Телеграме» одну группу, но там люди занимались пошивом носилок, — вспоминает Анастасия, как решила организовать в Иркутске «пошивочный цех». — Но так как у меня все машинки бытовые, стропу шить очень трудно, я просто убью технику. Но что-то из теплых вещей — те же балаклавы и флисовые кофты — я могу делать с легкостью. Мы нашли спонсора, который купил два рулона флиса. И сейчас я занимаюсь раскройкой, а потом отдаю девочкам, чтобы они шили.

«Швейное производство» организовалось недавно — в конце сентября — начале октября. Анастасия Шипулина — за главную. Это одно из направлений фонда «Сила тыла», созданного в этом году и за несколько месяцев выросшего в серьезную благотворительную организацию, которая способна найти спонсоров, отсортировать тонны гуманитарной помощи и за несколько дней собрать фуру с посылками со всей Иркутской области. «Мы, сибиряки, — такие, своих не бросаем», — улыбается Анастасия.

В швейном чате «Силы тыла» около 70 человек, кто-то из них еще не включился в работу, кто-то уже шьет, а кто-то — хочет шить, но не умеет. Анастасия не только раскраивает, но очень подробно объясняет и показывает, как и что делать. Точки сбора есть не только в Иркутске, но и в Ангарске. Выкройки скачиваются из интернета, а потом подгоняются под требуемые параметры.

— В принципе все, у кого есть бытовая машинка, могут помочь в пошиве, необязательно иметь оверлок, — подчеркивает швея.

Одна из начинающих — 34-летняя Елена. О фонде узнала около месяца назад, и сначала помогала финансово и организационно, а сейчас «решила посильно включиться», говорит девушка. Спецоперация отчасти коснулась и ее лично: среди мобилизованных и добровольно ушедших на фронт оказались мужья родственниц и подруг. У них у всех — маленькие детки, поэтому, подчеркивает Елена, их задача — сделать всё, чтобы мужья не беспокоились.

— Я слышала хорошую фразу: страшнее жить с мужчинами, которые боятся и не могут защитить семью, — делится девушка. — Потому что одни пошли защищать семью и Родину, а другие, к сожалению, предпочли уехать за границу. Есть такие и среди моих знакомых. После этого не писала, не звонила им, как они, — даже не интересуюсь, если честно.

У Елены есть родственники в Харькове. Члены семьи обязательно созваниваются.

— Как они? — спрашиваю у девушки.

— Непросто, скажем прямо. Переживаем за них, — отвечает девушка.

Среди тех, кто решил помогать с пошивом одежды, есть люди, которые постоянно включаются в помощь — «когда беда». Например, 43-летняя Наталья. Она домохозяйка и шьет непрофессионально: два года назад проходила курсы. И до недавних пор использовала свое хобби, чтобы, например, принарядить 10-летнюю дочку на праздники. Но благотворительностью занимается давно. Например, вместе с родными и друзьями организовывала пункты сбора гуманитарной помощи в школах после наводнения 2019 года, смывшего почти треть Тулуна.

— Когда видишь, что такое происходит, что кто-то нуждается в помощи, а у тебя есть возможность помочь, но ты просто сидишь, на душе становится неприятно, — объясняет свои мотивы Наталья.

— Как долго планируете помогать?

— Сколько требуется, — уверенно отвечает женщина.

Другая Наталья не может говорить о спецоперации без слез. 49-летняя женщина работает пекарем, и на работе у двоих сотрудников родственники попали под мобилизацию. «Лично меня это не коснулось, но коснулось моей души», — объясняет она.

До недавнего времени Наталья не занималась благотворительностью, но с февраля начала финансово поддерживать инициативы по помощи участникам спецоперации. К швеям примкнула недавно и планирует купить оверлок. Говорит: всегда страшно начинать, когда не профессионал, но тут без вариантов — просто берешь и делаешь.

— Я вчера опять видео насмотрелась, не могу и не хочу, чтобы так было, — Наталья вытирает слезы.

— А зачем смотрите?

— Не могу не смотреть, — прерывающимся на вздох голосом отвечает женщина. — На любую беду, если вникаешь, начинаешь реагировать. С возрастом относишься к благотворительности по-другому. По молодости не думаешь, что это важно, не смотришь на то, что кто-то страдает. Пока сам не столкнешься с опытом.

Шить Наталья начала давно, когда сидела с маленьким ребенком дома. Она наряжала свою дочку, могла сделать красивый костюм или целое пальто, но ребенок вырос и «столько задумок осталось нереализованными». Зато Наталья старается прививать дочери-подростку любовь и внимание к истории.

— Лет 12 назад я прочла книгу «Как закалялась сталь» Николая Островского, — поделилась Наталья. — И мне она очень понравилась, есть в ней это — «вперед, несмотря на все трудности», такая идейная, движущая сила. В одной рецензии вычитала, что эту книгу называли биографией того времени. И именно сейчас, когда такая ситуация с Украиной, мне хочется прочитать ее еще раз, вместе с дочерью. Когда началась спецоперация, я даже начала читать Тараса Шевченко, пыталась понять, почему это возникло.

Родственники Натальи родом из Винницкой области. Ее прадедушка в годы Великой Отечественной войны дошел до Берлина и даже расписался на Рейхстаге. Но потом вся большая семья переехала в Иркутск. «От войны подальше», — подчеркивает женщина.

— Прабабушка была председателем колхоза, во время оккупации сама себя в плуг запрягала и сама пахала землю. В дом попала бомба, и от дома ничего не осталось, только печка стояла, поэтому жили в какой-то сарайке. И однажды, когда прабабушка была в поле, через то село проходил полк, в котором служил прадед. Останавливаться было нельзя. Поэтому он написал на печи: «Паша, здесь был я, твой Сергей», — рассказывает Наталья.

Двоюродная прабабушка Натальи родила дочь в концлагере. «Баба Тоня до сих пор жива, на Помяловского живет», — говорит женщина.

В Иркутске большой семье дали землю в аренду на 49 лет. Прадедушка Натальи строил плотину ГЭС, а бабушка — работала на Иркутской кондитерской фабрике, на месте которой сейчас находится торговый центр «Карамель».

У Натальи на Украине остались родственники. Еще до 80-х годов семьи поддерживали связь, но потом контакт потерялся.

— Чем взрослее человек, тем больше он понимает в свете своего опыта, — говорит она. — При отсутствии лишних эмоций, лишний амбиций ты уже сосредотачиваешься на людях. Мне кажется, что это близко любому русскому человеку, просто об этом надо задуматься, почитать, посмотреть. Можно жить для себя, можно — для кого-то, — говорит женщина и заглядывает в глаза.

Сама Анастасия Шипулина — непрофессиональная швея, но владеет швейными премудростями с малых лет.

— У меня в принципе в семье так: как только ребенок дорастает до швейной машинки, так сразу начинает шить, — смеется женщина. — Потому что бабушка шила, мама шила. Когда мама в трикотажном ателье работала, мне тогда 7 лет было, а я уже с промышленными машинками управлялась. Я ее спрашиваю: «Как ты меня отпускала?» А она отвечает: «А как тебя можно было удержать? Ты же сама лезла». Так что это в крови. Сегодня я всю семью обшиваю, могу сделать что угодно: от трусов до шубы.

Муж Анастасии работает на таможне, во время мобилизации призвали двоих сотрудников. Он сразу сказал: если призовут, значит, пойдет.

— А вы запереживали?

— Я гордая, что у меня муж не трус, а я, значит, буду ездить и как-то помогать.

У них две дочери. Старшей — 23 года. Но она, по словам Анастасии, живет своей жизнью.

— Молодежь сейчас недооценивает ситуацию, пока не поняли. В силу возраста не умеют просчитывать, что будет, если мы сейчас не включимся все дружно, — объясняет Анастасия.

Младшей дочери — всего пять. Но девчушка уже вовсю помогает маме, например, на сортировке гуманитарной помощи.

Гигантский груз активистки фонда «Сила тыла» сопровождали в середине ноября. Маршрут был тяжелый: самолет — поезд — электричка — машина. На общение с военными осталось всего три дня — и за это время они посетили семь воинских частей. Волонтеры ложились за полночь и вставали до рассвета.

— Мы были максимально близко к ленточке, к передовой, насколько это возможно, насколько это безопасно, — говорит Анастасия. — Поэтому посмотрели всё изнутри, пообщались с разными ребятами: от рядовых до генералов. Мы собрали столько информации с этой поездки, поэтому я знаю не понаслышке, что им нужно.

По словам женщины, для бойцов оказалось очень ценным, что сибирячки проехали 6 тысяч километров, чтобы добраться к ним.

— Нужно, чтобы взрослые писали письма, дети рисовали рисунки, — говорит Анастасия. — Это знаете, как весточка из дома. Я сама недооценивала это, думала: какие-то детские рисунки, на фиг они нужны взрослым мужикам? Но мое мнение изменилось, когда я передала эти письма солдатам. Их умилило, как дети рисуют, как пишут кривыми буквами и даже с ошибками. Но в этом есть что-то свое, что-то родное.

Женщина заметила, что среди волонтеров, которые встречались на пути, было очень много сибиряков. И не только среди волонтеров. Случайно в одной воинской части встретили парня из поселка Магистрального Иркутской области.

— Из западной части России мало, кто так сплоченно помогает, — удивляется Анастасия. — А вот мы, сибиряки, даже из разных городов, а нашли друг друга, притянулись. Значит, мы какая-то удивительная сила.

В поездке работали в режиме цейтнота.

— Случилось так, что расположение осталось без палаток, без постельного белья, было много раненных. Нужно было срочно найти подушки в Таганроге, и еще и за меньшие деньги — на ту сумму, сколько успели собрать. Помчались в магазины, там девчонки оказались очень отзывчивые. Говорят: «Давайте мы вам мешок холлофайбера и наволочки дадим?» Я сразу же сообразила, что сделать. Главное, чтобы были иголка и нитки. Шили подушки прямо там, в магазине. За час — восемь подушек. Немного, но восьмерым военнослужащим будет что под голову положить.

Из Иркутска везли теплые костюмы, обувь, носки, балаклавы. Одежду померили на парней, и так скорректировали размеры. А еще отвезли спальники. Они требуются всем военным частям.

— Здесь собрали деньги, в Москве купили 19 спальников. Тащили их на себе. Нас даже в поезд не хотели пускать, требовали с нас багажную квитанцию. Я говорю: «Дяденька, какая багажная квитанция? Я же не себе, не продавать, я же нашим ребятам. Я их спрячу, распихаю по поезду, вы их не увидите». И главное — люди, которые попались в поезде, оказались отзывчивыми, распихали всё по купешкам и даже потом помогли собрать и донести до машины.

Следующий рейс фуры с гуманитарным грузом на 6 тысяч километров — в декабре, ближе к Новому году. «Чтобы поддержать ребят морально», — подчеркивает Анастасия.

— К сожалению, мы не можем охватить абсолютно всех, — добавляет она. — Но хотя бы кому-то, кто там, близко к ленточке, на передовой, мы можем помочь.

Больше новостей, фотографий и видео с места событий — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь и узнавайте всё самое интересное и важное из жизни региона первыми.