Ружников: В Иркутске люди не готовы брать ответственность за город

Дмитрию Ружникову 35 лет, и он самый молодой председатель думы Иркутска. По мнению политолога Алексея Петрова, его избрание на пост спикера поменяло иркутскую политику и сломало все договорённости. Одной из главных задач нового председателя стало введение новой модели выбора мэра Иркутска, а ещё налаживание отношений - внутри думы и с администрацией города.

Ружников родился в Иркутске. В 2006 году окончил электротехнический факультет ИрГУПС. С 2008 года работал в компании «Новый город», председателем совета директоров которой является депутат заксобрания, экс-глава правительства Иркутской области Александр Битаров. С 2016 года Ружников занимал пост заместителя гендиректора.

Впервые депутатом гордумы избран в 2014 году. Первый раз в выборах он участвовал в 2013 году - входил в общеобластную часть списка партии «Гражданская платформа» во время кампании в заксобрание, но депутатом не стал. Затем — в 2014-м и 2018-м — избирался в гордуму и заксобрание от партии «Единая Россия». В 2019-м Ружников шёл в думу Иркутска как самовыдвиженец. Он беспартийный, но сразу после избрания председателем вошёл во фракцию ЕР, в которой состоял и в шестом созыве.

- С чего начинается день председателя думы Иркутска?

- Мой день начинается со встреч и ими же заканчивается, потому что основная функция председателя - это работа с думой, с законодательным собранием, представительными органами других муниципальных образований, общественными организациями: всеми, кто задействован в работе органов местного самоуправления, или мероприятиях, где дума Иркутска принимает участие.

- Раньше вы совмещали работу депутата думы и заместителя генерального директора «Нового города», сейчас работаете только в думе, стало больше свободного времени?

- Нет.

- Почему?

- Поменялась структура работы. У депутата есть определённый график приёма граждан, договорённости. Встреч не так много, и они регламентированы. Работа в «Новом городе» - и вообще работа в бизнесе и технических структурах - связана с принятием решений, и там на это не даётся много времени. Процесс идёт достаточно быстро, и заранее известно, сколько он займёт.

В думе при работе с людьми сложно просчитать, сколько продлятся встречи. Общественные организации рассказывают о своей деятельности, и это может занять не один час, тогда как конкретный вопрос можно изложить и решить гораздо быстрее. Однако такая презентация очень полезна для меня, как для человека, который хочет вникнуть в нюансы и разобраться в них. Это может занять гораздо больше времени, чем предполагалось. В итоге всё расписание начинает смещаться, растягиваться, встречи приходится переносить.

Я занимаю должность председателя думы почти полтора месяца, но до сих пор не могу спрогнозировать свой день так, чтобы действовать чётко по расписанию. Встречи, переговоры с депутатами и администрацией - это достаточно долгий процесс и крайне сложно регулируемый. Это видно по длительности комиссий - мы практически всегда выбиваемся из регламента.

- Не скучаете по работе в «Новом городе»?

- Скучаю, но мне нравится работать в должности спикера, для меня это в новинку. Вы знаете, что избрание председателем для меня стало определённым сюрпризом, поэтому я сейчас нахожусь на эмоциональном подъёме. Думаю, что понадобится ещё не меньше 2-3 месяцев, чтобы полностью влиться в рабочий процесс.

Мне действительно нравилась работа в «Новом городе», я был ею доволен, поэтому если будет возможность и так сложится жизнь, я с удовольствием вернусь. Хотя любое дело полезно, особенно когда помогаешь людям. В этом есть определённый шарм, и это даёт душевное спокойствие.

- Чем вы гордитесь в жизни на этот момент? Назовите три вещи.

- Мои родители — инженеры, мне и брату они дали много знаний и наставлений. Горжусь, что сумел их сохранить и применить. Хотя было время, когда я считал, что это всё ерунда и на самом деле жизнь не такая, я лучше знаю. Думаю, это у всех бывает в 18-20 лет. Папа всегда говорил мне: «Вот будет тебе 30 лет, тогда ты всё поймёшь». Так и получилось. Сейчас я очень благодарен родителям и себе, в том числе, за то, что сумел дождаться этого понимания и не принял неправильных решений до своих 30 лет.

Я каждый день горжусь моими детьми – у нас с супругой две девочки, младшей всего год и несколько месяцев. Иногда я думаю, что мы, возможно, немного себя недооценивали, когда думали, что раз с одним ребёнком справились, то и с двумя справимся. Это было серьёзным решением. Но все трудности, с которыми мы сталкиваемся, - это мелочи. Каждый вечер, когда я укладываю девчонок спать, я горжусь тем, что мы с женой – их родители и что можем даже какое-то время об этом поразмышлять, а не сразу падать спать без задних ног.

И, наверное, я горжусь карьерой, которую прошёл в компании «Новый город». В какой-то степени — это удача. Горжусь, что Александр Семёнович Битаров меня заметил, дал мне возможность развиваться и стал моим наставником на всю последующую профессиональную и политическую деятельность. Я горжусь тем, что он доволен моей работой (по крайней мере, на мой взгляд), и я никогда не давал ни ему, ни родителям, ни своей семье никаких поводов во мне сомневаться или разочароваться. Это важно.

- Советуетесь ли вы с Александром Битаровым о каких-то важных политических решениях, в частности, о выдвижении на пост спикера?

- Безусловно. Один из принципов компании «Новый город» - всегда прислушиваться к мнению других. Не только Александра Семёновича, но и сотрудников. Это нормальная практика. Я всегда придерживался этого правила при решении коммерческих вопросов и намерен продолжать эту практику в отношении политических.

Пословицу «Одна голова хорошо, а две лучше» никто не отменял. Тем более, если «вторая голова» обладает настолько богатым опытом и стратегическим мышлением, какие мало у кого есть в Иркутской области. Я каждый раз поражаюсь этому. Если на своём жизненном пути я встречу других достойных людей с опытом, то никогда не откажусь от их совета. При определённом уровне доверия, конечно.

Наверное, это положительное качество: я умею прислушиваться к людям, могу вникнуть в их точку зрения, даже если она идёт вразрез с моими мыслями по тому или иному поводу. В итоге, это помогает в жизни, но не всегда даётся легко.

- И что сказал Александр Битаров, когда вы спросили совета по поводу выдвижения на пост спикера?

- Мы приняли это решение совместно - вечером, за день до заседания думы. До этого никаких амбиций по поводу спикера у меня не было. Я не буду сейчас говорить о причинах, их было много.

Мы обсуждали это каждый день, но вот так сложилась конъюнктура, пришла определённая информация, появились некоторые риски и возможности, и мы решили попробовать. И получилось. Хотя я до последнего не был в этом уверен.

- Каково было соперничать с Александром Битаровым на выборах в заксобрание в 2018 году по одному округу?

Ружников и Битаров в 2018 году участвовали в выборах в заксобрание Иркутской области по одном округу в Иркутске. Ружников шёл от партии «Единая Россия», Битаров - от «Гражданской платформы». Победителем стал Битаров.

- Не было никакого соперничества. Вы же знаете итог. Скажем так. Александр Семёнович вступил в гонку практически в последний момент, он не хотел этого делать и в общем-то не собирался. Но возник ряд факторов, конъюнктурных моментов, которые заставили его это сделать. Как только он вступил в гонку, стало всё очевидно. Я прекрасно отдаю себе отчёт, что если бы он не хотел проиграть, то выиграть его мне нереально.

- Когда вы встречались с Сергеем Соколом в заксобрании 30 сентября, там было шесть человек – Сергей Сокол, два его заместителя, сенатор от Иркутской области Сергей Брилка, Александр Битаров и вы. Что делал на этой встрече Александр Битаров?

- Все, наверное, до сих пор думают, что здесь какая-то большая интрига или тайна. Но, на самом деле всё банально. У Сергея Михайловича была встреча, на которой присутствовали все вышеназванные корифеи иркутской политики. А потом меня пригласили.

- То есть, как будто бы случайность?

- Помните, мастер Угвей в мультфильме «Кунг-фу Панда» говорил, что все случайности не случайны? Для меня это точно было неожиданно. Но более подробно смогут рассказать только организаторы встречи.

Ружникова на пост спикера думы выдвинуло три депутата, его соперника — Евгения Стекачёва — 18, он был поддержан «Единой Россией». Во время тайного голосования Стекачёв получил 12 голосов депутатов, Ружников — 22.

- Почему, вы думаете, депутаты вас поддержали во время выборов на пост спикера?

- Я не нашёл однозначного ответа на этот вопрос. Нет в таких вопросах какой-то однозначной стороны, это комплекс факторов. Я до последнего думал, что 12 голосов – это мои.

Может быть, сказалась моя работа в шестом созыве, ведь 50% новой думы - это переизбравшиеся депутаты шестого созыва, и они прекрасно видели, как я себя веду, какие темы поднимаю, что из себя представляю. Может быть, свою роль сыграли партийные интересы – я не могу этого знать, так как никогда ни в какой партии не состоял. Я выиграл выборы как самовыдвиженец, и, возможно, часть депутатов решила, что лучше проголосовать за беспартийного.

Я бы хотел посмотреть, как на итог голосования повлияла бы партийная принадлежность, насколько бы она была сильна, если бы Виталий Николаевич Матвийчук не снял свою кандидатуру. Но теперь остаётся только догадываться.

Случилось так, как случилось, и я благодарен судьбе и коллегам, которые в меня поверили.

- Помните ваши первые мысли или действия, когда вы поняли, что 22 голоса – это ваши?

- Да, я, считая, что 12 - мои, написал одному человеку в WhatsApp, что проиграл. Это был не Александр Семёнович, сразу исключим эту версию. Я написал «12 - мои» или «У меня 12». И сидел ждал. И когда сказали, что 22 – я запомнил – удалил сообщение, отложил телефон.

Был, безусловно, всплеск адреналина, но я сразу начал думать, с какой стороны приступить к работе в новом статусе. Некоторые депутаты и руководитель аппарата помогли разобраться в повестке, в процедуре проведения думы. Оставшаяся часть заседания прошла быстро, я всё это время был на эмоциональном подъёме.

- В тот день, когда вас выбрали спикером, «Единая Россия» оперативно прислала пресс-релиз о том, что вы войдёте во фракцию. Как шли эти переговоры? В какой момент? Что вам сказал Сергей Сокол (глава реготделения ЕР в Иркутской области - ред.)? Что вы ему сказали?

- С Сергеем Михайловичем мы общались и до этого, разговаривали о формате депутатской работы. Я состоял во фракции в шестом созыве - она была единственной, и в неё входили почти все депутаты. Мы, если честно, обращались к Сергею Соколу за помощью в дальнейшей работе думы, потому что существует ряд партийных федеральных программ, на которые сложно влиять без соответствующей поддержки.

- Это ответ на вопрос, зачем вы вступили во фракцию?

- Это я вам рассказываю предысторию. В перерыве думского заседания Сергей Михайлович позвонил мне и сказал: «Это было неожиданно, но теперь нужно подумать о вступлении во фракцию, как о движении вперёд». Долго думать я не стал, потому что уже работал в ней и понимаю, как выстраивать взаимодействие. Поэтому я согласился.

- Многие во время выборов говорили о партийном кризисе в Иркутской области и Иркутске. Некоторые депутаты думы, которые раньше шли от «Единой России», в этом году предпочли быть самовыдвиженцами, как вы, например, или пойти от других партий. Как вы считаете, нужна ли партийная система в Иркутске?

- Партийная система в политической жизни нужна. Я считаю, что без неё будет сложно. Всё равно придётся придумывать альтернативу, в которой люди будут коллективно обсуждать принципиальные стратегии и тактики, выдвигать и контролировать их. Партийный инструмент понятен, используется и достаточно успешен. Если не углубляться в саму структуру.

Мы действительно отслеживали рейтинг. И в думу в 2014 году, и в законодательное собрание в 2018-м я выдвигался от «Единой России», потому что этот инструмент мне был понятен: в 2013 году я шёл в заксобрание через «Гражданскую платформу», меня обучали Александр Битаров и Владимир Матиенко (руководитель отделения «Гражданской платформы» в Иркутской области - ред.).

Для меня вход в политическую гонку через партийную систему был тогда оптимальным выбором, потому что на праймериз можно проверить свои силы. Если не прошёл эти мини-выборы, то дальше можно даже не стараться. Я воспринял это как проверку, некий спортивный барьер. В 2014 году я его преодолел, победил на выборах в думу и принял решение двигаться дальше.

В 2018 году была такая же история, и я понимал, что у меня есть возможность выиграть. Но тогда получили распространение программные вещи, которые я отчасти не поддерживаю, и считаю, что можно было сделать по-другому. Я имею в виду пенсионный возраст. Для себя решил, что дальше бороться не стану - рейтинг партии был ниже некуда, после этого упала и активность. Учитывая это, я исключил для себя возможность идти через партию в седьмой созыв думы.

- С момента избрания спикером вы себя позиционируете как дипломата, как примиряющий фактор между думой и администрацией.

- Не сказал бы.

- По крайней мере, говорите о том, что нужно налаживать эти отношения.

- Да, безусловно.

- Вы уверены в своих силах? Уверены, что получится это всё гармонизировать, весь хаос, который происходит?

В конце шестого созыва думы и в начале седьмого несколько депутатов думы Иркутска усомнились в профессиональных качествах некоторых сотрудников администрации, часто оппоненты переходили на личности. В частности, речь шла о заммэра – председателе КУМИ Екатерине Козулиной, заммэра по градполитике Александре Киме, директоре Центрального рынка Владиславе Свердлове, вице-мэре Викторе Ешееве. По словам Ружникова, эмоции депутатов возникли не на пустом месте. Он связал конфликт со сложной избирательной кампанией в думу и отсутствием ответов со стороны мэрии на острые вопросы депутатов.

- Я против войны. Давайте поговорим лозунгами. В то же время миротворец – это не моя история. Если одна из сторон не готова мириться и не готова работать совместно, то примирить всех силами одного председателя думы практически невозможно. У меня нет такой политической силы и настолько сильных покровителей, которые помогли бы разрешить конфликт. Но и война никому не принесёт ничего хорошего - в этом я также убеждён.

Первое, что нужно сделать - это наладить конструктивное взаимодействие. Конструктив не для себя, а для иркутян и депутатского корпуса. Даже для администрации, потому что исполнительной власти тоже комфортнее работать, когда налажены нормальные, продуктивные отношения с другой ветвью власти.

Я в такой работе уже участвовал. В шестом созыве был период, когда депутаты и мэрия работали в связке. Мы все вопросы решали в комитетах по управлению округами, а на думу выносили только то, что категорически не решалось в рабочем порядке. Этот принцип продержался недолго, сейчас всё изменено.

В конце шестого созыва в депутатских округах не решалось ничего. За последний год, к сожалению, эта общность думы и администрации канула в Лету. С депутатами отказывались даже разговаривать. Естественно, из-за этого нам приходилось обсуждать проблемы публично - на слушаниях и думе, чтобы добиться внимания, и сегодня часть коллег придерживается этой линии поведения. К сожалению, депутаты, которые первый раз пришли в думу, сейчас очень быстро всё впитывают и начинают так же работать, а это неправильно.

Поэтому конструктив нужен, но есть ли у меня уверенность, что я его добьюсь? Нет у меня уверенности. Я работал с этой администрацией, я прекрасно знаю её сильные и слабые стороны. Но я обязан попытаться, и я буду продолжать, пока не разобью голову об стену. Это задача председателя.

Основная стратегия - наладить нормальные отношения. Я не намерен разжигать и дальше эту войну. Это неприемлемо, это не моя задача. Хотя некоторые депутаты это не поддерживают и говорят, что конструктивный диалог невозможен. Кто-то, наоборот, поддерживает моё мнение.

Но это работа с двух сторон. Невозможно наладить диалог, если одна сторона молчит.

- А чувствуете ли вы отдачу с другой стороны?

- Перманентно. Но её качество не всегда устраивает. То всё хорошо, то какое-то затишье. Поэтому я не могу сказать, что отношения налажены и мы двигаемся в одном направлении. Отдельные комитеты и персоналии открыто идут на контакт, другие - нет. Не могу точно сказать, с чем это связано, факторов может быть множество. Но я пока не чувствую, что у администрации есть цель наладить работу с думой.

- Можете называть сильные и слабые стороны администрации, может быть, персонально мэра? Например, три.

- Нет, не готов сейчас.

- В Иркутске стойко убеждение, что городом правят строительные кланы. Вы согласны с этим?

- Абсолютно не согласен. Я догадываюсь, откуда растут ноги у этого предубеждения, кто это всё распространяет.

- Откуда?

- Не будем сейчас об этом. Практически всё, что появляется в СМИ, кому-то нужно. Это моё личное мнение, я периодически убеждаюсь в своей правоте.

Все строительные кланы зависят от нескольких административных условий. Например, получить разрешение на строительство можно только при полном пакете документов, который собрать сейчас очень сложно, и при решении всех вопросов с администрацией Иркутска. Если они не решены, то и строительство не начнётся.

- Речь же обычно идёт о том, что строители проводят своих людей в администрацию, и с ними потом легче работать.

- И тем не менее разрешения получают не все. Допустим, своих провели, но ситуация-то осталась: они не получают разрешения, земли нет, никто не выходит на госконтракты. На всех совещаниях строители говорят, что так дальше жить нельзя, о законодательстве, о блоках здесь и там. Если послушать Юрия Александровича Шкуропата (президент Союза строителей Иркутской области - ред.), то вообще можно закрывать всю отрасль. И при этом строители правят?

Нет никакого строительного лобби, монополистского сговора, потому что у всех свои интересы. На секундочку, застройщики ещё и друг другу конкуренты, если что. Возьмём два жилых комплекса, построенных рядом, но разными строительными компаниями. Факт в том, что из-за этого компании существенно напрягаются - обе стороны, потому что забирают маржинальность и прибыль друг у друга. Конечно, есть и определённые тактические моменты, как в любой отрасли, – например, мы объединяемся по вопросам законодательства. В отношении политических течений такого нет.

- Как, на ваш взгляд, изменилась политическая ситуация в Иркутске, в области после вашего избрания спикером думы?

- Если брать только моё назначение, о заметном влиянии речь пока не идёт. Во-первых, с точки зрения областного политического поля, спикер не настолько крупная фигура. Во-вторых, для большей части участников политического процесса я как председатель думы ещё непонятен и неясен. Какое-то время я буду знакомиться с различными политическими силами, с людьми. Будут озвучены позиции и мнения, и только тогда можно будет говорить о результатах.

Что касается общего фона, то могу сказать следующее. Для Иркутской области 2020 год будет нелёгким, политически очень активным. Ожидаются выборы губернатора, по новой схеме будет избран мэр Иркутска. В какую сторону двинутся эти процессы, как они будут протекать... В них вовлечено очень много людей со своими целями и задачами. На таком ярком фоне политический вес нового председателя думы не слишком заметен.

В то же время моё избрание дало толчок другим силам. Я несколько раз встречался с горожанами, которые говорили мне, что уже 5 лет обращаются к власти, но ничего не меняется. Для них новый спикер - это шанс решить свои вопросы, найти поддержку в думе. На взгляд этих людей, произошли заметные изменения, и для кого-то из них, возможно, даже кардинальные.

- Как вы можете объяснить смену модели выбора мэра Иркутска в том формате, как она прошла у нас – очень быстро и сразу после выборов депутатов думы?

- Не знаю, для чего это решение было принято в такой спешке. Депутаты (заксобрания - ред.) торопились и одновременно сомневались, потому что остаются вопросы, на которые нет ответа. Окончательное решение лично у меня вызывает сомнения. Я считаю, что эту тему не нужно было торпедировать.

Я вижу только одно логическое объяснение с точки зрения управления субъектом и муниципальными образованиями. Взаимоотношения руководителя областного центра и главы Иркутской области на протяжении многих лет крайне натянуты. В такой атмосфере работать невозможно. От личных взаимоотношений отдельных чиновников не должны страдать жители и паритетные взаимоотношения административного центра с субъектом.

По логике новой схемы губернатор и правительство будут принципиально влиять на кандидатуру, вносимую на должность мэра. Если губернатор поставит своего человека, то получит конструктивное сотрудничество. Здесь логическая цепочка складывается. Но решение о назначении при этом принимает дума. Значит, предварительно должна быть проведена работа с думой. Иные заключения выглядят необъяснимо для меня, особенно с учётом того, что решение было принято после выборов, а не до. Вариантов слишком много.

С точки зрения административного управления логика есть. Но для народа всё стало ещё более непонятно и, наверное, ещё менее интересно.

- Помните свою реакцию на отмену прямых выборов мэра Иркутска?

- Эмоциональную – нет, не помню, но я был против, если не ошибаюсь. Мне никогда не нравился принцип избрания мэра из числа депутатов.

- У думы есть право законодательной инициативы и возможность внести свой законопроект о возвращении прямых выборов мэра. Вы не планируете это делать?

- Возможность это сделать юридически закреплена за думой, но физически - пока невозможна. Законотворческая деятельность – это сложный процесс, а в аппарате думы всего один юрист. Всех остальных юристов, бухгалтеров, кадровиков администрация в прошлые годы неведомым образом забрала себе, и теперь все решения администрации, которые должна проверять дума, проверяет сама мэрия. Прямо сейчас одна из моих основных задач – создать рабочий аппарат, чтобы дума могла вести деятельность, для которой она предназначена.

Нельзя отрицать, что решение настолько острого вопроса [как возвращение прямых выборов мэра] требует тщательной подготовки. А через полтора месяца заканчивается срок, когда я должен внести поправки о сити-менеджере в Устав Иркутска. Сейчас это делать попросту некому, поэтому мы в ускоренном режиме формируем тот инструмент, который для этого требуется. Только тогда будет возможность вернуться к обсуждению законопроекта о прямых выборах.

Предположим, что в ноябре мы создали отдельную рабочую группу по этому вопросу. Дума должна проголосовать за инициативу, затем провести общественные слушания и получить оценку мэра. Всё уходит за пределы марта, то есть сначала нужно избрать нового мэра, и только потом документы будут направлены в заксобрание.

Ещё раз предположим, что процедура дошла до заксобрания. У депутатов областного парламента была тысяча возможностей внести эту инициативу самим, а тут выносит городская дума. Как думаете, они проголосуют за это решение?

- Слушайте, мне кажется это более логичным, чем когда с этим вопросом выходят депутаты законодательного собрания. Потому что депутаты городской думы ближе к населению Иркутска, чем любые областные депутаты.

- С одной стороны, да. С другой, процедура [для депутатов заксобрания] гораздо проще и понятнее, и среди депутатов заксобрания есть четыре депутата от Иркутска, которые могут себе эту инициативу позволить. Поэтому насколько логично – не знаю. К тому же, сложно сказать, какое в законодательном органе отношение к этому вопросу. Если оно отрицательное, то какой смысл заниматься этим, чтобы в итоге получить негатив?

Наверное, разобравшись с текущими делами, закрыв те вопросы, которые есть сейчас - у нас бюджет ещё на 2020 год, – и поняв, что городская дума консолидированно принимает решение, давайте выдвигать такую инициативу, вопросов нет. Я боюсь, что у нас сейчас будет неконсолидированное решение, потому что мы их получаем по более простым вопросам. Не знаю, не готов сейчас говорить, что надо бежать сломя голову с этим решением.

- Была ли какая-то реакция на ваши слова о том, что вы, возможно, рассмотрите свою кандидатуру на пост мэра Иркутска?

- Да, много кто отреагировал на это высказывание благодаря вам. Напомню, я говорил, что амбиций мало, здесь вопрос политической конъюнктуры.

- И какая была реакция?

- Она не была однозначно позитивной или негативной. Очевидно, что у всех есть амбиции. Я уверен, что, когда состоится конкурс, ряд депутатов думы и заксобрания предложит свои кандидатуры, и не только они, но и представители общественных организаций.

У меня сложилось впечатление, что мой ответ всеми был воспринят как нечто само собой разумеющееся. Самая [обычная] реакция была такой: «Ты рановато об этом заявил, надо было на Новый год подарок сделать, сказать – спросите через пару месяцев, сейчас я не готов ответить». Ничего грандиозного на этот счёт я не слышал.

Ещё раз повторю, что активное участие в этом, в создании комиссии по сити-менеджеру будет принимать правительство Иркутской области, губернатор. Одного желания пойти в мэры будет недостаточно. Это вопрос политической конъюнктуры.

- Можете вы в одном предложении описать Иркутск?

- Можно двумя? Город, требующий внимания, и город с большой туристической возможностью - я считаю, что мы недооцениваем это направление.

- Если бы у вас была возможность поменять что-то прямо сейчас, чтобы вы поменяли в городе?

- Я бы поменял все сети и проложил ливнёвку.

- А в чём главная проблема Иркутска?

- Проблем так много... Главная из них, наверное - неприятие людьми новых условий жизни и неучастие в их создании. У нас люди не готовы брать ответственность за город на себя - ни словом, ни делом, ни деньгами. Это должен сделать кто угодно, только не они.

- Вы готовы?

- Я вложил в это немало своих сил и времени. И до сих пор этим занимаюсь.

- Не перегорели ещё?

- Вы знаете, нет, потому что вся деятельность, которая велась до этого, была в большей степени направлена не на действие, а на стратегические и тактические планы. Мы не можем решать, в каком направлении действительно будет двигаться работа. Мы можем только предлагать и контролировать, а с этим загораешься ещё больше. Мы что-то предлагаем - нас не слышат, мы пытаемся настроить механизм - это идёт с трудом. Но всё это даёт нужный эмоциональный настрой. При отсутствии прямых возможностей сразу хочется показать, как надо делать.