Дом авиаконструктора Миля в Иркутске: памятник, чуть не переехавший в музей «Тальцы»

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Мимо дома № 5 на улице Карла Либкнехта я всегда проходила с восхищением: хоть и выцветшая, но приятная нежно-сиреневая краска, аккуратные наличники с кружевной бахромой, кованый ажурный козырек. Он прячется от взглядов прохожих в уютной тени деревьев, но всё равно не остается незамеченным. На боковой стене справа висит мемориальная табличка, которая гласит: «В этом доме в начале прошлого века жил авиаконструктор Михаил Миль». История здания и людей, которые населяют его сейчас, — в новом выпуске проекта «Исчезающий Иркутск».

В проекте «Исчезающий Иркутск» журналисты портала «ИрСити» и историк Алексей Петров (по решению Минюста России от 29 сентября 2021 года внесен в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента) рассказывают историю о деревянных домах нашего города. Проект начался в 2014 году, и с тех пор написано более 100 историй о заброшенных, полуразрушенных памятниках архитектуры и просто знаковых для города зданиях. Некоторые из них уже исчезли с карты Иркутска.

Дом Миля — одно из тех зданий, которые завораживают окончательно и бесповоротно. Хочется рассматривать каждый его элемент, каждую черточку, каждый завиток. Но еще интереснее познакомиться с его нынешними владельцами и узнать, каким было это здание много лет назад.

Зайдя в ворота, мы попадаем в просторный иркутский двор с беседкой, весь усыпанный опавшими листьями и украшенный цветочными клумбами. Некоторые растения уже отцветают, но всё равно радуют глаз своим огненно-красным многоцветьем. Во дворе тихо, уютно и спокойно. В пробивающихся сквозь ветви солнечных лучах греется серый кот, а в воздухе ощущается тихое предчувствие осени.

Семейная пара, которую мы встречаем во дворе, советует побеседовать с их соседкой с первого этажа Тамарой Валерьевной — она живет здесь уже 60 лет и помнит множество историй. Правда предупреждают, что пожилая женщина может и не открыть посторонним. Но мы решаем попытать удачу и вуаля — через пару минут Тамара Валерьевна выходит во двор, мы размещаемся в уютной беседке и начинаем разговор.

— Вы же наверняка знаете, что в этом доме жил Михаил Миль? — сразу же спрашивает у нас наша собеседница.

— Конечно, а вы что-нибудь слышали про те годы? Может, у вас были соседи, заставшие здесь семью Милей? Вообще, как давно вы сами здесь живете?

— Мы переехали сюда с мамой в 1962 году. По соседству с нами жила женщина, которая делилась историями про Милей. Сама она с ними не пересекалась, но по рассказам знала, как тут всё было устроено. Этот дом изначально был рассчитан на две семьи. Одна жила на первом этаже, а Мили жили на втором, — начала рассказ Тамара Валерьевна.

Сейчас, кстати, в доме № 5 не две, а целых восемь квартир. В каждой — по одной или две комнаты.

Затем женщина показала рукой на внушительный деревянный пристрой, который чуть выбивается из общей архитектуры дома. Пояснила, что в нем раньше располагались технические помещения.

— На первом этаже была прачечная, ванная и туалет. В нем же, но на втором этаже, жила прислуга Миля. Во всяком случае так мне рассказывали, — продолжает Тамара Валерьевна.

Собственником дома был купец Давид Штанбок. Предположительно, здание построено в конце XIX — в начале XX века. Тогда улица Карла Либкнехта носила название Саломатовская и на ней преимущественно располагались еврейские усадьбы.

На одном из интернет-форумов, посвященных еврейским общинам, называющий себя потомком Штанбока мужчина пишет, что участок на Карла Либкнехта купец Давид Яковлевич в 1800 году приобрел у дворянина Петра Семеновича Шверницкого за 3 тысячи рублей. На нем он построил двухэтажный деревянный дом с амбаром, в котором хранил бакалейные товары. Сам Штанбок с семьей жил на первом этаже, второй сдавал внаем.

В 1909 году квартиру на втором этаже сняли Леонтий Самойлович и Мария Ефимовна Миль.

— Уж не знаю, как это всё было, но есть сведения, что отца Миля — Леонтия Самойловича — выкрали солдаты, и он 25 лет прослужил на Балтийском флоте. После службы Милю было предложено выбрать любой город для проживания. Он выбрал Иркутск как один из самых далеких, устроился здесь работать на железную дорогу вместе с супругой, которая была врачом-стоматологом, — рассказывает Алексей Петров.

Также у Леонтия Самойловича был брат Абрам или по-русски Яков. Вероятно, он перебрался в Иркутск вслед за братом и поселился на улице Преображенской, 7, ныне Тимирязева. Там же Яков Миль открыл бакалейный магазин, а Леонтий Миль ему помогал.

— Еще у Милей был дом № 5 на 5-й Солдатской, которая сейчас носит название Богдана Хмельницкого. Его, скорее всего, сдавали внаем, а в доме на Карла Либкнехта жили. Потому что именно в нем в ноябре 1909 года родился сын Миша, — продолжает Петров.

Мальчик с детства был очень талантливым и способным. Он учился у известного иркутского художника Ивана Лавровича Копылова, любил рисовать и делал это превосходно. Михаил Миль с самого юного возраста вел дневник, в котором есть зарисовки семейного дома на Карла Либкнехта с расположением комнат и их интерьерами.

— В октябре 2009 года, когда торжественно открывали мемориальную доску на этом доме, в Иркутск из Москвы приехали дочки Миля — Надежда и Елена. Надежда является президентом Фонда Миля и хранителем Музея московского вертолетного завода. Она-то и рассказала, что сохранился дневник Михаила Миля с описанием и зарисовками семейного быта, — добавил историк.

Увлечение авиацией у Миля началось еще в восьмилетнем возрасте, когда он смастерил свою первую авиамодель. Через несколько лет другая его работа заняла первое место на конкурсе авиамоделистов в Новосибирске.

В 1920 году семья Милей покинула Иркутск, в 1925 году Михаил поступил в Сибирский технологический институт, а позже, как мы знаем, стал одним из лучших советских инженеров. В память об иркутской страничке в биографии известного авиаконструктора и висит на доме № 5 мемориальная табличка.

Все нынешние жильцы, конечно, знают о том, чем славен их дом. И, конечно, гордятся этим. Тамара Валерьевна рассказывает, что здание привели в порядок к 100-летию Миля.

— Ремонт организовал наш иркутский предприниматель Виктор Бронштейн. Дом покрасили, обновили. До этого он был такой невзрачный, серо-зеленый, а к юбилею стал красивым сиреневым. Думаю, что и установку таблички Бронштейн затеял. Праздник тогда, конечно, был большой, приезжали даже дочери Миля. У соседей с нижнего этажа, которые здесь уже, правда, не живут, даже фотографии были: весь наш двор вместе с ними у мемориальной таблички в честь их отца, — рассказывает Тамара Валерьевна.

А потом вспоминает, каким этот дом был 60 лет назад. Большая усадьба пряталась на Карла Либкнехта за большим деревянным забором с мощными воротами и калиточкой. При этом двор как таковой больше напоминал пустырь. В нем были только кладовки, которые сейчас ровным рядком стоят в глубине. Тогда они «поджимали» основное здание и образовывали букву «П».

— Дом был неблагоустроенный, поэтому все жильцы топили печки. Причем в этом доме были печи-голландки, такие круглые, высокие, помните? Их топили дровами, которые и хранились в тех самых сарайчиках-развалюхах. Туалета у нас во дворе не было, он стоял вооооон там, за соседним домом. Нам приходилось туда бегать, было, конечно, неудобно, — повествует женщина.

— А мылись где, душ где принимали? — наивно спрашиваю я.

— Да какой там душ?! Были только общественные бани, туда и ходили.

— А в какие именно? — интересуется Алексей Петров.

— Во все, которые работали. У них же у каждой был свой график. В Курбатовские бани ходили, в бани Шварца, за Ушаковку в бани Шостаковича бегали. Иногда — к знакомым, к тем, кто жил в благоустроенных домах, — отвечает Тамара Валерьевна.

Отопление и централизованное водоснабжение пришло сюда в 1972 году. Сначала провели тепло, затем — холодную воду. Это случилось, когда Иркутском управлял Николай Салацкий. Ему жители дома № 5 на улице Карла Либкнехта до сих пор очень благодарны.

— Тогда же здесь высадили яблоневую аллею. Деревья посадили по обеим сторонам дороги. Улица по весне была вся белая от яблоневого цвета. Кое-где кустики еще сохранились, но большую часть уничтожили рабочие. Когда прокладывали теплотрассу, они очень по-варварски обошлись с нашими яблонями. Мы всей улицей пожаловались, нам взамен потом посадили хиленькие рябинки, многие из которых сразу погибли, и улица потеряла свое очарование, — сетует пенсионерка.

Телефонную связь сюда провели тоже в советское время. Аппараты были тогда во всех квартирах, а теперь ими уже не пользуются. Позднее, уже ближе к «перестройке», жильцы перенесли кладовки вглубь двора и стали переделывать их под гаражи. Появились первые автомобили.

— Помните, кто первый купил машину?

— Да, но эта семья сейчас уже здесь не живет. У них была квартира на первом этаже. Она работала медиком, а он — в школе милиции. Еще вот этот «курятник» жильцы сами пристроили, — говорит Тамара Валерьевна, показывая на небольшой пристрой у входа. — Такая буча была, приходили из службы жилнадзора и говорили, что нельзя было ничего тут строить.

— Потому что дом считается памятником? — спрашиваем мы.

Пожилая женщина утвердительно кивает.

— Служба по охране объектов культурного наследия следит за состоянием дома? Участвует как-то в его судьбе?

— Да, они нам очень хорошо помогли, когда у нас случился пожар. Это было лет 10 назад. Точно помню, что уже висела на доме мемориальная доска. В том месте, где в дом входит электрический кабель, что-то вспыхнуло. Дело было перед Новым годом, видимо, на сетях случился какой-то перегруз. Из-за этого у нас загорелась крыша. После этого инцидента приехали специалисты службы и сделали нам новую, хорошую кровлю, по совести смастерили, — вспоминает старушка.

— Что для вас — жизнь в деревянном доме в центре Иркутска? — любопытствует Алексей Петров.

— Да я всю жизнь прожила в деревянном доме, мне очень нравится. Это экологично и хорошо для здоровья. В один из периодов своей жизни я ненадолго переезжала в Челябинск, там жила в каменном доме, это совсем не то. Помню, приезжала в Иркутск к маме, и всё такое хорошее, уютное, ладное, — улыбаясь, рассказывает наша собеседница.

Дом Миля, хоть и старенький, но в очень хорошем состоянии. Тамара Валерьевна говорит, что во время 70-х годов, когда делали благоустройство, рабочие «покушались» на добротные половицы, предлагая заменить их на более хлипкие доски.

— Увидели строители, что пол сделан из толстого мощного листвяка, сантиметров по 10 в толщину, и тут же ушки на макушке. Но тогда моя мама и еще одна женщина, соседка, сказали: «Мы костьми ляжем, но не пустим вас их менять». Так и отвоевали половицы. Через много лет уже пришлось менять пол на кухне, постелили тоненькие дощечки, теперь пол вот так качается, — говорит старушка, показывая руками, как «ходят» доски.

— А родились вы тоже в Иркутске?

— Нет, в Подольске Московской области. Там папа с мамой работали на заводе. Сюда приехали после смерти отца, мне тогда было лет 6. Папа вернулся с войны сильно контуженный, потом началась саркома, и его не стало. Тогда мама, которая была родом из Иркутска, решила вернуться на родину, здесь были ее сестры и моя бабушка, ее мать, — делится Тамара Валерьевна.

— А что помните об Иркутске тех лет? Каким он вам тогда показался? — задаю я вопрос.

— Вот недавно как раз, когда наблюдала за празднованием юбилея Москвы, вспомнила, как в 1947 году отмечали 800-летие столицы. Мы как раз только переехали в Иркутск, жили в районе автовокзала на две семьи: мы с мамой и ее старшая сестра с моей бабушкой. Я в тот день пошла от автовокзала во Дворец пионеров. На Карла Маркса напротив областной стоматологии, где сейчас разбит скверик и фонтан, тогда была длинная-длинная стена. И вот я шла вдоль нее, а репродукторы на нее показывали, как в Москве празднуют 800-летие. Помню, остановилась, загляделась, так мне было интересно.

А затем Тамара Валерьевна поясняет: в совсем юном возрасте она бывала в столице вместе с отцом.

— Он с войны приезжал домой на побывку, брал меня и вез в Москву в театры. Первое, что мы вместе посмотрели, — спектакль «Снежная королева». В его другой приезд мы пошли на «Кощея Бессмертного». Мне так было страшно тогда, я к нему прижалась, а он меня взял в охапку и держал. Столько уж лет прошло, а я помню папины руки до сих пор. Там же в Москве мы с ним впервые побывали в кино, смотрели «Бэмби», — продолжает историю старушка.

— В Иркутске потом ходили в кино?

— Конечно, в «Пионер», например. У меня тетушка там работала бухгалтером. Так что мы там постоянно торчали. Жаль, конечно, что его до сих пор не восстановили, столько там всегда интересного показывали, — вздыхает Тамара Валерьевна.

В дом на Карла Либкнехта семья переехала, когда наша героиня окончила сельскохозяйственный институт и только-только вышла на работу.

— Где-то с 1975 года мы стали во дворике высаживать деревья. Я уже говорила, что у нас здесь был пустырь. Мы подумали, что это как-то некрасиво, и решили облагородить территорию. Всё, что вы сейчас здесь видите, это всё мы высадили сами. Вот эту березу, — говорит пенсионерка, показывая на растущее рядом с беседкой высокое дерево, — я сама лично садила. Она тогда была с меня ростом. Вот тут у нас груша, но ее поела горностаевая моль. Наверное, погибнет.

Эта добрая традиция — ухаживать за своим двориком — присутствует у жильцов дома до сих пор. Каждый год они высаживают цветы, заботятся о высаженных деревьях. Теперь подумывают обновить забор, который установили несколько лет назад, чтобы не мешали вечно снующие рядом люди.

— Ворота у нас убрали, когда по всей улице высаживали деревья. Причем не только у нашего дома, вообще вдоль всей дороги. Мы позже ограждение поставили, потому что неподалеку от нас была китайская фирма и туда постоянно ходили толпы китайцев. На заборе вон даже надпись на китайском есть, что здесь нельзя оставлять машины. Возле нашего дома была бесконечная толкотня, поэтому мы сделали ограду. Теперь ее надо привести в порядок, — отмечает Тамара Валерьевна.

Даже несмотря на то что время уже немного потрепало внешнее убранство дома, он всё равно привлекает внимание иркутян и гостей города. Женщина рассказывает, что на него одно время заглядывался даже директор музея деревянного зодчества «Тальцы» Владимир Тихонов.

— Однажды он ездил по городу и подбирал, какой бы дом ему перевезти на территорию музея. Проехался по Карла Либкнехта и сказал: «Если бы я взял дом, то вот этот», показывая на наш. Видите, какая у нас резьба уникальная? Она еще и сохранилась хорошо. Но мы наш дом отстояли, — улыбается наша собеседница.

В ближайшем будущем дом № 5 на улице Карла Либкнехта ожидает капитальный ремонт. Рабочие должны будут заменить инженерные коммуникации, и тогда он изнутри станет совсем как новенький. И это, пожалуй, одна из немногих счастливых историй для деревянного Иркутска. Этому дому-памятнику, в отличие от большинства других, повезло. За ним следят и сами жильцы, и специальные службы.

Хочется верить, что он и дальше будет украшать улицу Карла Либкнехта, будет притягивать взгляды прохожих и напоминать о том, каким красивым может быть деревянное зодчество.