«Ты тут по карманам шаришь, что ли?» Грустный репортаж о том, как мы потеряли самое важное — доверие наших бабушек

Идея репортажа о том, куда едут пенсионеры на автобусах ранним утром, появилась у нас еще прошлым летом, когда мы ездили на утренних автобусах из дальних районов города. Допросить пенсионеров на остановках мы поручили Виктору Лучкину, который любит и умеет докапываться до незнакомых людей на улицах, да и вообще за любой движ — хоть к голым мужикам в баню, хоть к псевдосатанистам в панк-гараж, хоть на концерт «Бутырки», прости Господи, пойдет. Но в этот раз всё пошло не по плану, и репортаж будет не о том, куда едут пенсионеры по утрам, а о том, как мы потеряли самое главное — доверие наших бабушек. Далее — от первого лица.

Впервые я вышел ранним утром на остановку, чтобы ловить пенсионеров еще в ноябре. Обойдя «Диагностический центр», «Волжскую» и «Цимлянскую», я с горем пополам поговорил с тремя или четырьмя бабушками. Одна из которых в семь утра собиралась ехать к дочери, помогать с ребенком; другая на работу — она учитель, несмотря на то, что ей уже 70 лет; третья поехала по делам (очень загадочным); а четвертая прибыла к диагностическому центру на анализы и указала мне на то, что ноябрь — не сезон для таких опросов. Сейчас, мол, утренняя активность пенсионеров на убыль пошла, надо весной спрашивать.

Здраво рассудив, что пожилая женщина права, мы отложили опрос до тепла, походя придумав, что можно еще выйти на остановки садоводческих маршрутов и расспросить пожилых людей о том, что они выращивают на дачах, чем там занимаются, попросить бабушек поделиться рецептами, а дедушек — порассказывать анекдоты.

Утром 30 апреля я вышел на «Волжскую» с целью всё-таки узнать, почему люди, у которых достаточно свободного времени, не спят до обеда и не проводят утро с чашечкой кофе, глядя на то, как просыпается город (потому что я на пенсии вел бы себя так).

Сказать бы, что на «Волжской» я натолкнулся на стену холодного молчания, но нет. Я скорее наткнулся на стену, крепко сложенную из «ой-ой-ой», «нет-нет-нет» и прытко мелькающих от меня бабушкиных пяток. Пенсионеры, вопреки стереотипу, оказались весьма неразговорчивыми или даже подозрительными. Я уж было задумался, что выгляжу как-то не так, но нет — клетчатая рубашка, рюкзачок, пресс-карта, болтающаяся на шее. Кажется, уголовные элементы выглядят обычно по-другому.

Мы с нашим фотографом Ксюшей Филимоновой столкнулись с чем-то подобным, когда зимой выясняли у пожилых иркутян, хватает ли им пенсии. Несмотря на то, что тогда со мной была вызывающая доверие девушка с фотоаппаратом, четверо из пяти пенсионеров отмахивались от нас с тем же «ой-ой-ой, нет-нет-нет».

Сейчас я был один и, возможно, несмотря на субтильность и напускную интеллигентность, не вызывал никакого желания со мной говорить. В редакцию тем утром я приехал в расстроенных чувствах, ведь обычно пенсионеры сами заговаривают со мной на улицах, а тут как проклятие какое-то.

Главный редактор Зоя Кузнецова посоветовала мне не распускать нюни и половить пенсионеров на остановках садоводческих маршрутов на улице Софьи Перовской. И да, эта идея выглядела перспективнее — в моей голове остановки забиты радостными от пришествия весны и дачного сезона улыбчивыми бабушками и дедушками, которые в честь праздника 1 Мая торжественно примут меня в свои ряды и будут наперебой рассказывать смешные дачные истории про то, как с соседкой бабой Машей не поделили шланг, как прекрасно колосится рассада и как «заходит как-то Петька к Василию Иванычу».

Ага, не тут-то было.

Во-первых, пенсионеров 1 мая на остановках было не так много — от трех до пяти на каждой, а их на Софьи Перовской четыре. Во-вторых, лица у них были такие, как будто лично я развалил Советский Союз. К слову, дело может быть и не во мне. Друг с другом бабушки и дедушки тоже не разговаривали.

Заведя диалог о том, когда приедет автобус, я тут же натолкнулся на мастерскую работу по вычислению шпионов: «А вам куда?»

Черт, к этому вопросу я не был готов, но на голубом глазу выдал первое название садоводства, которое пришло в голову: «В „Строитель“».

— Вам с той остановки, — указал мне пальцем хмурый дед на павильон через дорогу. Вздохнув и выдав нарочито благодарное спасибо, я поплелся на остановку, на которую меня отправил дед. Там о чём-то перешептывались две бабушки, но, когда я подошел, прекратили диалог.

«Черт, тайну какую-то обсуждали, что ли? А если они говорили о том, куда ездят на городских автобусах по утрам? Такой эксклюзив проморгал», — проворчал я про себя и тут же попытался завязать диалог с одной из бабуль. Вторая старушка, кстати, сразу отошла на 10 метров от нас, сделав вид, что никогда дружески не болтала с первой. Тут волей-неволей поверишь в какой-то заговор пенсионеров.

— А когда автобус на «Строитель» придет?

— Минут через 20, — ответила бабуля, тыкнув пальцем в расписание.

— Я вот зимой дачу купил, сейчас поеду к лету ее готовить, — выдал я заготовленную легенду.

Бабуля одарила меня подозрительным взглядом.

— А что уже сажать можно? — неуверенно продолжил я.

— Морковку можно. Картошку тоже уже хоть сейчас, — тихо проговорила бабуля и начала медленно отходить от меня, давая понять, что диалог окончен. Постояв еще минут пять, в попытках завязать со старушками какой-то диалог я узнал, что большая часть пенсионеров, скорее всего, уехала на дачи еще раньше и осталась с ночевками.

С тем же ледяным молчанием я столкнулся и на остальных остановках. Плюнув на это дело, я решил вернуться 2 мая.

На следующий день всё было и того хуже. Мои попытки выстроить хоть какой-то диалог всё так же не приносили успеха, а отходя от очередной остановки, я услышал тихую реплику какого-то деда: «Ходит тут какой-то полупокер в полукедах».

«Ты, отец, лучше бы свое чувство юмора на анекдоты про Чапаева тратил», — подумал я, но ничего не сказал и с видом побитой собаки начал обходить другие остановки. Я решил сменить тактику и просто подслушивать диалоги стариков, но там не было решительно ничего интересного, рот они открывали только за тем, чтобы спросить, когда приедет автобус.

На одной из остановок мое молчаливое стояние привлекло нежелательное внимание. Одна бабушка, смерив меня взглядом, с наездом спросила: «Ты тут по карманам шаришь, что ли?» Тут же на меня обернулись еще три головы, и вторая бабуля с каким-то вызовом добавила: «Полицию надо вызвать».

Я промямлил что-то про то, что тоже жду автобус, и отошел от недоверчивых пенсионеров подальше.

Обходя остановки еще около 20 минут, я думал о том, как так вышло, что мы потеряли доверие самых доверчивых и открытых людей — тех, кто вырос в Советском Союзе и привык помогать ближнему.

А когда после неожиданного обвинения в попытке кражи я стал замечать на себе всё больше подозрительных взглядов, то даже на секунду поверил, что у пенсионеров есть какая-то ментальная связь, ведь тех, кто меня заподозрил, уже увезли зеленые автобусы, а вновь появившиеся бабушки смотрели на меня так же по-волчьи.

Уходя же прочь от остановок, я грустно размышляя о том, что пенсионеры уже не те, что были раньше. Неужто карманники, телефонные мошенники и прочие аферисты начисто подорвали доверие наших бабушек и дедушек к молодому поколению?