«На кону — либо смерть, либо тяжелая жизнь». Аспирант из Иркутска рассказал о спешном отъезде в Монголию

Объявленная президентом России Владимиром Путиным 21 сентября частичная мобилизация вызвала новую эмиграционную волну. На государственных границах выстроились огромные очереди из желающих уехать. 31-летний аспирант кафедры философии истфака ИГУ, журналист Руслан Руденок тоже оказался среди тех, кто принял такое решение. Он рассказал корреспонденту «ИрСити», как и почему он уехал.

— У меня категория годности А2, то есть я годен. Но срочную службу в армии не проходил. Сразу надо сказать, что я не собирался уезжать в марте после того, как началась специальная военная операция (СВО). Хотя некоторые близкие меня просили. И абсолютно всё это время — до конца сентября — я об этом не думал и не чувствовал такой угрозы, которая вынудила бы меня прибегнуть к таким радикальным мерам.

Да, были законы о фейках и дискредитации, но они применялись и применяются очень выборочно — если смотреть статистически, доля их применения ничтожна. Сейчас я уехал, потому что позиция государства в плане отсрочек или освобождения от мобилизации крайне туманна и размыта, а перспективы развития этой ситуации неясны.

То есть никаких гарантий не дают даже военкомы, судя по их пресс-конференциям. А на кону, на минуточку, либо смерть на СВО, либо тяжелая жизнь, болезни или смерть в тюрьме, или — что тоже неприятно — жизнь в страхе от этого всего. До мобилизации ситуация была другая.

Сразу отвечу на логичный вопрос о моей позиции по СВО: я сомневаюсь, что эта операция оправдана, допускаю, что люди страдают и гибнут зря, и предполагаю, по множеству фактов прямых и косвенных, что это игра политиков в своих интересах. И тут я имею в виду все стороны конфликта.

Окончательно я принял решение уехать вечером 22 сентября, когда появились сообщения, что в Бурятии, в частности, забирают практически всех без разбора. На это и на сборы у меня ушло два-три часа — я не шучу. Сразу купил билет на поезд в Улан-Удэ и через пять часов уехал.

Монголию выбрал, потому что она ближе всего и туда не нужна виза. К тому же раньше я тут бывал, правда, в детстве и всего один раз — в 12 лет примерно, отдыхал в лагере. Еще она мне культурно ближе, потому что мне близок буддизм и восточное искусство. В Бурятии и Монголии я почти как дома, так с детства сложилось.

В Иркутске остались семья и друзья. Быстро с кем-то скооперироваться не удалось: кто-то не мог быстро собраться, кто-то передумал. Но и я сильно из соображений безопасности никого в планы не посвящал — даже близких. Мы с супругой оба работаем удаленно, но поняли, что в целом нет практического смысла уезжать вместе, к тому же ребенок еще не такой взрослый. Пока это только чревато дополнительными сложностями.

В моем окружении почти нет, кто согласен с необходимостью СВО. В основном это очень дальние родственники и знакомые, но и их мало. Некоторые недооценивали или еще недооценивают существующую опасность, но их тоже не так много — меньше половины. Но в целом активно меня никто не отговаривал и тем более не наезжал на меня.

Мне многие помогли в России, даже люди, от которых и я этого не ждал, и словом, и делом. Это было трогательно и где-то даже удивительно. Хорошо, что мы переживаем, по крайней мере в такие моменты, за людей.

Как прошел контроль на границе?

Из Иркутска я на поезде сначала добрался до Улан-Удэ. Там, на вокзале, меня видели полицейские, но не остановили, документы не проверяли. В Улан-Удэ ждали люди, которые на своей машине отвезли в Кяхту (в этом городе находится международный автомобильный пункт пропуска. — Прим. ред.). Хочу сказать, что их я раньше никогда не видел, это были друзья коллег.

Перед пунктом пропуска к тому моменту, когда приехали, мы было не так много машин, чуть больше двух десятков, но ожидание длилось около семи часов. Иногда казалось, что пограничники вообще не работают, может, конечно, это были пересменки.

Говорят, что монголы смекнули выгоду и начали делать «бизнес» — предлагают перевезти через границу без очереди. Я видел несколько машин, которые так проезжали. Был и такой момент. Пока мы ждали своей очереди, со стороны Монголии в Россию заехала машина с русской парой уже в возврате. Они матерились на нас, выкрикивали что-то вроде, что их сын уже полгода находится на Украине, а «вы валите из России».

На КПП с российской стороны мы попали уже ночью. Дома оставил, по сути, всё, взял только небольшой рюкзак с необходимыми вещами и документами. Вопросов у пограничников ни с российской, ни с монгольской стороны не было никаких, вещи проверили быстро.

До Улан-Батора доехали уже утром. Мне повезло с жильем и по цене, и по расположению. Нашли его через друзей моих друзей — когда-то они учились вместе в одном из университетов Иркутска по обмену. Просто так забронировать себе что-то не получается при наличии российских карт — я пробовал.

С собой у меня есть наличные, но и карту я тоже взял. Они в Монголии не работают, но, как я понял, можно обналичить в специальных конторах через мобильный банк. Карты нерезидентам в Монголии не выдают, получить вид на жительство можно только по какой-то программе типа образовательной.

Я продолжаю работать удаленно, тем более что совпадают часовые пояса. Потому мое финансовое обеспечение — это работа и помощь от близких. Накоплений у меня было не то, чтобы слишком мало, но и не так много. Цены на еду и жилье здесь примерно сопоставимы с нашими — плюс-минус, но смотря, какая еда и жилье, конечно.

Сами монголы удивлены нашей политической ситуации. Они мало что знают, но относятся либо просто с растерянностью, либо негативно к позиции наших властей. Приезжих принимают они хорошо, относятся внимательно.

«Хочу вернуться как можно скорее»

Честно говоря, я уже, видимо, вышел из того возраста, когда хочется приключений такого рода. Мне почти 32, сыну на днях исполнится 9 лет. Это всё очень неудобно и нервно. И я не люблю жить за границей.

Плюс дома у меня много важных мне людей, связей, проектов, музыкальная группа, аспирантура и прочее. Здесь я не живу, а существую. Я люблю узнавать другие страны, мне интересно знакомиться с другой культурой, но только если это происходит во время отдыха, в путешествии.

Никто из нас — а русских тут стало много и будет еще больше — и кто живет со мной, друзья из Иркутска, никто не знает, сколько это продлится. Я бы остался настолько, насколько будет надо, но для этого надо постараться оформиться, «безвиз» не резиновый. Мы можем давать друг другу политологические прогнозы, но правду не знают даже руководители государств. Мы живем в очень нестабильное время. Однако я допускаю, что некий компромисс будет найден в течение 1–4 месяцев. Почему так думаю — это тема для отдельной статьи.

Что будет дальше, будет зависеть от ситуации с документами и хода СВО. Может, придется уехать в другую страну, может, и на Запад. Тяжело, что не понимаешь дальнейших перспектив, не знаешь, что будешь делать, когда кончится «безвиз» — куда-то ехать и куда, как это оформлять.

Российские граждане могут находиться в Монголии без визы 90 дней. Это суммарный срок. Чтобы столько здесь пробыть, нужно ездить до границы и как-то продлевать его каждые 30 дней или сразу на 60. С этим у меня еще нет ясности, до конца не разобрался. Эти ограничения, конечно, очень неудобные. Но есть информация, что таким, как мы, будут выдавать уже бессрочную какую-то визу. Но официальных документов об этом я пока не видел.

Возвращаться домой в той ситуации, что есть сейчас, — опасно. Хотелось бы, чтобы этот период скорее закончился, а политики нашли бы в себе волю, чтобы сесть за стол переговоров.

Сама наша культура — замечательная. У нас сейчас самые острые проблемы — политические, управленческие.

Я никогда не собирался уезжать. Поэтому хочу вернуться как можно скорее. При условии что будет закончена мобилизация и мы увидим явные доказательства этому, а не только слова. Еще лучше, чтобы СВО закончилась и был подписан мирный договор.

Больше новостей, фотографий и видео с места событий — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь и узнавайте всё самое интересное и важное из жизни региона первыми.