Письма Толстому и жизнь без асфальта — иркутяне из домов-памятников на Николаева рассказали об истории улицы

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Нынешняя улица Николаева (когда-то имевшая названия Малыгинского и Косого переулков) находится в начале предместья Радищева. Она начинается от Ангары и утыкается в военный госпиталь. Еще лет 60–70 назад это место можно было назвать деревней на окраине — тут стояли в основном только небольшие деревянные дома. Но прошло время, Иркутск подрос, и это место можно едва ли считать окраиной. Зато деревней — почему бы и нет?

Не так давно мы рассказывали об истории дома на углу Госпитальной и Первомайской улиц — это совсем недалеко от места, где мы с историком Алексеем Петровым (признан иностранным агентом) и фотографом Ксенией Филимоновой собрались сейчас. Сюда нас отправил герой прошлой публикации — дед Константин. Он рассказывал, что в 1960–1970-е он работал водопроводчиком и бывал в угловом доме на Николаева и Киренской. В свое время его впечатлило убранство дома и богатые ворота. С его слов, когда-то там жил какой-то богатый человек — то ли купец, то ли делец.

В перечне объектов культурного наследия этот дом значится как «Особняк с воротами Топоркова». Одним из самых известных носителей этой фамилии был Николай Николаевич Топорков — врач-невропатолог и профессор, основатель кафедры нервных болезней и психиатрии медфака Иркутского госуниверситета.

Николай Николаевич определенно был врачом-новатором — еще будучи директором лечебницы в Томске (откуда он в 1920-м переехал в Иркутск) Топорков предлагал новые условия для лечения больных с психиатрическими заболеваниями. Больные, по его словам, «не содержались, а лечились», и дело не ограничивалось одним лишь врачеванием. На базе лечебницы впервые в России появились различные мастерские, в которых больные производили шляпы, чулочные изделия и другие вещи. Из пациентов даже собирали оркестр — духовой и балалаечный.

После переезда в Иркутск и двух лет работы здесь Топорков добился открытия психиатрической клиники при медфаке. Во время его руководства на окнах клиники не было решеток, что стало условием для улучшения самочувствия многих больных. При Топоркове территория больницы перестала напоминать тюремный каземат, появились саженцы деревьев и цветы.

Но связан ли Топорков — безусловно, примечательный в своей области врач — с этим домом, сейчас сказать нельзя.

Внешне дом находится в хорошем состоянии, выглядит ухоженным. По словам жильцов соседних домов, здесь даже кто-то живет. Но кто и как — непонятно, во время нашего визита нам никто не открыл.

По словам Алексея Петрова, в разные годы эта улица имела название Косого и Малыгинского переулка. История первого названия ясна: улица находится на откосе и уходит вниз к Ангаре. А вот второе может быть связано с купеческими традициями Иркутска.

В середине XVIII века в городе жил купец Степан Иванович Малыгин. Он был женат на Авдотье Травкиной, дочери местного посадского Семена Травкина. Кроме того, известно, что в иркутском купечестве конца 1820-х в третьей гильдии состояла Авдотья Карповна Малыгина. Возможно, она являлась родственницей Степана Малыгина. Вероятно, в честь именно этого семейства переулок и получил свое название.

Напротив усадьбы Топоркова находится еще одна постройка, признанная памятником, — дом Тыркова. Предположительно он мог принадлежать иркутскому мещанину Михаилу Гавриловичу Тыркову. Увы, но и о нем известно крайне мало. Нам удалось выяснить только то, что два года он находился в качестве кандидата в попечители Иркутского ремесленного училища.

Из калитки дома вышел мужчина средних лет. Мы было понадеялись, что сейчас он нам что-нибудь расскажет, но не повезло.

— Мне некогда говорить. Да и снимаю я здесь. Знаю ли кого-нибудь? Откуда? Я недавно сюда переехал, может быть, неделю назад, — сказал иркутянин и ретировался.

— Нам очень везет на переехавших сюда неделю назад, — с улыбкой заметил Петров.

Идем дальше. Видим несколько домов, которые можно было бы назвать старыми. Может быть, их хозяева что-то знают об истории своей улицы? Может быть, но снова нам нигде не открывают.

Когда мы уже совсем отчаялись, нам неожиданно повезло. Из дома № 21 (значится как «особняк Сергеева») вышел молодой человек.

— Знаю, что здесь жил какой-то купец или кто он — друг Льва Толстого. Его сослали сюда, он даже ему письма писал. Тут была усадьба — этот дом и два на той стороне (№ 18 и 18а — в списке объектов культурного наследия эти дома отмечены под названием «усадьба Яковенко». — Прим. ред.). Давным-давно, — рассказал он.

Может быть, здесь снимал угол кто-то из ссыльных старообрядцев, с которыми Толстой поддерживал связь. Кроме того, известно, что переписку с великим русским писателем вел редактор иркутской газеты «Восточное обозрение» Иван Попов. Лев Толстой просил того «позаботиться о хороших людях» — духоборах. Это были русские христиане с Кавказа, которым были близки идеи «квакерства» (одного из многочисленных протестантских движений). Первые духоборы прибыли в Иркутск в 1898 году. Доходило до того, что Толстой через Попова и других видных и не очень иркутян высылал им деньги.

По словам хозяина дома, он тут последние 20 лет. В двухэтажной «деревяшке» прописаны три семьи, но одна из них давно здесь не живет. Вход в их квартиру находится во внутреннем дворе и выглядит так, как будто там никого не было как минимум несколько лет.

На втором этаже живут пенсионеры, но, по словам местного жителя, у них тоже «давно тишина». Парень не уверен, что они сейчас дома.

По словам иркутянина, дом имеет охранный статус, иначе «его бы давно снесли и переселили». Сейчас он выглядит ветхим, но, как говорит мужчина, жить можно.

— Туалета и ванной нет, всё на улице, и так было всегда. Как здесь живется? Да нормально, получше, чем в квартире. Он сколько уже отстоял — века полтора, да и еще соточку вывезет. А улица какая была, такая и осталась, ничего тут не меняется, кроме того что дома иногда новые появляются. Асфальта тут не было никогда, хотя разговоры шли всегда, — с улыбкой говорит парень.

Во дворе на солнышке нежится живность — три кошки. Парень предложил нам котят, говорит, кошки стабильно несут приплод. Всех своих друзей и знакомых он котятами уже обеспечил.

Парень посоветовал нам пройти к дому напротив — там живет мать его приятеля. Дескать, жила здесь испокон веков, может быть, она поведает нам что-то интересное. Женщина оказалась дома, но, видимо, обстоятельно поговорить с нами постеснялась.

— Жильцы здесь уже все новые. А дома... Как стояли, так и стоят, — сказала пенсионерка.

По словам женщины, она прожила здесь больше 50 лет. Она говорит, что когда-то улица была заасфальтирована — якобы покрытие положили после полета Андрияна Николаева в космос в 1960-е (в его честь улица и получила свое нынешнее название). Правда, сейчас кажется, что нормальной дороги тут всё же не было никогда.

Пока мы были на Николаева, Алексей Петров не раз заметил, что здесь — фактически в деревне — установился совершенно городской уклад жизни: никто не общается с соседями, их даже порой и не знают в лицо.

Эта догадка подтвердилась и дальше: жители всех соседних домов нам говорили, что они мало что знают про округу, ничего не могут сказать о соседях, да и вообще многие из них вообще не были настроены говорить. Может быть, этому способствуют и современные события, которые вынуждают людей быть более подозрительными и закрытыми.

Отметим, что это не первое появление Малыгинского переулка в нашей серии. Когда-то в его начале, возле Ангары, жил один из самых ярких предпринимателей своего времени — чаеторговца Павла Пономарева. Сейчас его дом находится в полуразрушенном состоянии. Два года назад мы рассказывали о нем в «Исчезающем Иркутске». Напоследок предлагаем вспомнить эту историю.

Больше новостей, фотографий и видео с места событий — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь и узнавайте всё самое интересное и важное из жизни региона первыми.